Губы Фама стиснулись в злости на себя. Этот старик больше килосекунды его калибровал. Будь это все в кабинете, вдали от этого сада и тихой темноты, Фам был бы более насторожен. Сейчас он пожал плечами.

– Ваши локализаторы несравненно интереснее всего остального, что существует на данной стадии цивилизации Итре. Я был бы очень заинтересован приобрести некоторые образцы – и даже более заинтересован в программной базе и заводских спецификациях.

– С какой целью?

– Она очевидна и несущественна. Важно то, что могу дать вам в обмен. Ваша медицина хуже, чем на Намчене или Кьелле.

Кажется, Ларсон кивнул.

– Она хуже, чем была до Катастрофы. Мы так и не восстановили старые секреты.

– Вы назвали меня «молодой человек», но сколько лет вам самому, сэр? Сто? Девяносто?

Фам и его персонал очень внимательно изучили Итрийскую сеть, оценивая местную медицину.

– Девяносто один ваших тридцатимегасекундных лет, – сказал старик.

– Так вот, сэр, я прожил сто двадцать семь лет. Это не считая анабиоза, разумеется.

И все еще выгляжу молодым.

Ларсон замолчал, и Фам был уверен, что записал очко в свою пользу. Может быть, не так уж невозмутим «магнат-философ».

– Да, я был бы рад быть молодым. И миллионы отдали бы миллионы за это. Что может дать ваша медицина?

– Столетие-другое такого же вида и состояния, как у меня. После этого два или три столетия видимого старения.

– Ага! Это даже лучше, чем было у нас до Катастрофы. Но очень старый человек будет выглядеть так же плохо, и страдать так же, как все старики во все времена. Есть внутренние пределы, до которых человеческое тело можно стимулировать.

Фам вежливо промолчал, но про себя улыбнулся. Медицинский крючок сработал. Фам получит локализаторы в обмен на приличные медицинские знания. Магнат Ларсон проживет несколько лишних столетий. Если ему повезет, текущий цикл его цивилизации переживет его. Но через тысячу лет, когда Ларсон станет прахом, когда цивилизация его рухнет, как неизбежно для любой, ограниченной собственной планетой – через тысячу лет Фам и Кенг Хо будут по-прежнему летать среди звезд. И у них будут все те же локализаторы Ларсона.

Ларсон издавал какой-то странный тихий звук, и Фам не сразу понял, что это кашляющий смех.

– Ох, простите меня. Быть может, вы и прожили сто двадцать семь лет, но умом вы все еще молодой человек. Вы прячетесь за темнотой и каменным лицом – извините, не хочу вас обидеть. Вас не обучили правильной маскировке. Мои локализаторы показывают ваш пульс и кровоток мозга… и вы думаете, что когда-нибудь будете танцевать на моей могиле?

– Я… – Черт побери! Даже эксперт с лучшими зондами не мог бы так точно определить настроение объекта. Либо Ларсон говорит наугад – либо его локализаторы еще большее сокровище, чем думает Фам. К его восторгу и осторожности подмешалось чуть-чуть злости. Старик над ним смеется!

– В некотором смысле да. Если вы согласитесь на сделку, на которую я надеюсь, вы проживете не меньше лет, чем я. Но я из Кенг Хо. Я сплю десятилетиями от звезды до звезды. Цивилизации-клиенты, такие, как ваша, для нас однодневки.

На, получи. Это тебе кровяное давление поднимет.

– Капитан флота, вы мне слегка напоминаете Фреда, который вон там, в пруду. Я опять-таки никого не хочу обидеть. Фред – это лакстерфиске. – Очевидно, он говорил о той твари, что Фам заметил возле водопада. – Фреду много что любопытно. Он перестал прыгать после вашего прихода, пытаясь понять, что вы такое. Видите, он сейчас сидит у края пруда. Два бронированных щупальца исследуют траву метрах в трех от ваших ног.

Фам был неприятно поражен. Он думал, что это лозы. Теперь он проследил тонкие конечности до самой воды… да, четыре глазных стебля, четыре немигающих глаза. Отсвечивают желтым в угасающем свете Тригве.

– Фред живет долго. Археологи нашли документы о его выведении – небольшой эксперимент с дикой природой перед самой Катастрофой. Он был игрушкой какого-то богача, умным почти как хунд. Но Фред очень стар. Он пережил Катастрофу и был чем-то вроде легенды в этих местах. Вы правы, капитан флота, если проживете долго, увидите много. В средние века Дирби был сперва развалинами, потом колыбелью великого королевства – его повелители выкапывали секреты прошедших веков к собственной великой выгоде. Одно время здесь на холме был сенат этих правителей. В годы Возрождения здесь были трущобы, а озеро у подножья – коллектором открытой канализации. Даже название Хаскерстрейд, синоним вершин жизненного успеха, когда-то значило нечто вроде «Улица выброшенных домов».

Но Фред все это пережил. Он был легендой канализационных ходов, разумные люди еще три столетия назад не верили в его существование. Теперь он живет в полной чести – в чистейшей воде. – В голосе старика прозвучала нежность. – Так что Фред долго жил и много видел. Интеллектуально он все еще жив – насколько может быть лакстерфиске. Следит за нами своими бусинами. Но Фред знает о мире и своей истории гораздо меньше меня, который читал об этом только в книгах.

– Аналогия не выдерживает критики. Фред – всего лишь животное без разума.

– Верно. Вы же – человек, снабженный разумом, и вы летаете меж звезд. Вы живете несколько тысяч лет, но эти годы растянуты на срок такой же огромный, как у Фреда. Что еще вы видите на самом деле? Цивилизации возникают и погибают, но все технические цивилизации теперь знают самый большой секрет. Знают, какие социальные механизмы работают нормально, а какие сразу отказывают. Они знают средства, как отсрочить крах и избежать самых дурацких катастроф. Они даже знают, что каждая цивилизация неизбежно должна рухнуть. Может быть, электроники, которую вы хотите у меня купить, нигде больше в Людском Космосе нет, но я уверен, что она была изобретена людьми раньше и будет изобретена снова. Аналогично медицинская техника, которую, как вы правильно предполагаете, мы хотим получить от вас. Человечество в целом находится в стационарном состоянии, хотя его ареал медленно расширяется. Да, по сравнению с вами я как мошка в лесу, живущая один день. Но я вижу столько же, сколько и вы, живу столько же, сколько и вы. Я изучаю свою историю и радиосообщения, плывущие среди звезд. Я вижу столько же побед и варварства, сколько видите вы, люди Кенг Хо.

– Мы собираем лучшее. У нас оно не погибнет никогда.

– Спорный вопрос. Когда я был молод, к Тригве Итре приходил другой торговый флот. Они были совсем на вас не похожи. Другой язык, другая культура. Межзвездные торговцы – это не цивилизация, это всего лишь ниша.

Сура тоже так говорила. Здесь, в древнем саду, эти тихие слова прозвучали куда сильнее, чем у Суры; голос Гуннара Ларсона был почти гипнотическим.

– У этих прежних торговцев не было ваших амбиций, капитан флота. Они хотели только сколотить состояние, найти себе место и основать планетную цивилизацию.

– Тогда они больше не будут торговцами.