Адаму, черноголовые люди, изо всех сил пытались быть похожими на своих безволосых владык-рептилий.

Вдоль водных магистралей стали расти города — в Месопотамии, в Азии, в обеих Америках. Под присмотром Анов насильственно создавалась строгая общественная иерархия: наверху властители и жрецы, ниже — воины, еще ниже- касты городских жителей. На самой нижней ступени социальной лестницы находились самые обездоленные — дикие, необузданные жители равнин, которым не нашлось места в городах. Божества, судя по всему, правили Землей, разделив ее на феоды, часто затевавшие друге другом войны или просто кровавые игры. На глазах Гарроуэя армии землян сходились в безжалостных схватках, за которыми равнодушно взирали с плавающих в небесной выси платформ их боги.

Затем на Землю прибыли Охотники Рассвета.

Гарроуэй предположил, что на экране появились изображения именно Охотников, которых он никогда не видел. Ему доводилось видеть лишь их космические корабли — огромные, неподвластные действию гравитации сооружения, — а также каменные громады размером с гору, которые бомбардировали беззащитную планету. Колонии Анов был и уничтожены, превращены в пыль в результате прямых попаданий или затоплены морскими волнами высотой в милю. Позднее корабли Охотников медленно вознеслись к земным небесам и при этом выжгли огнем и Анов, и людей, тщетно пытавшихся спасти свою жизнь.

В конечном итоге Охотники покинули Землю.

Прошло время. Оставшиеся в живых люди появились из-под обломков камней, вышли из лесов в самых разных местах планеты и попытались воссоздать цивилизацию, которой их лишили пришельцы.

Зачем им это было нужно? Выжившие во всепланетной катастрофе люди обрели свободу. Но зачем же возвращать эмблему собственного рабства?

Гарроуэй не мог понять сопровождавший видеокадры комментарий. О его содержании оставалось лишь догадываться. Для его далеких предков Аны были богами. Они сформировали из землян правящую верхушку, состоявшую из правителей и жрецов, которым не хотелось расставаться с былой властью над соплеменниками. Возможно, большая часть этих людей происходила не из числа бывших горожан, которым посчастливилось остаться в живых, а из среды тех дикарей, что обитали за пределами царств, основанных инопланетянами. Их, по всей видимости, манили блага цивилизации, но они не могли понять истинной жестокости чужеземных богов. В любом случае определенные аспекты владычества Анов сохранились или были воссозданы заново.

Пожалуй, величайшим проклятием Анов была созданная ими религия и монолитное государство.

Прошло еще какое-то время. Причем довольно долгое, подумал Гарроуэй, хотя по изображению было очень трудно определить конкретный срок. Выжившие после кошмарной катастрофы люди продолжали влачить жалкое существование в условиях эры неолита на берегах морей и рек, занимаясь земледелием и изготавливая простейшие орудия труда из камня, кости и дерева, а также примитивные гончарные изделия.

А затем на Землю прилетели Номмо.

Именно кадры их появления и видел Гарроуэй в начале, когда в восьмигранной комнате впервые зажегся видеоэкран — Номмо, выходящие из воды и обучающие землян основам цивилизации.

Спасители цивилизации? Получается, инопланетяне хотели, чтобы он поверил именно в это; именно это они пытались донести до его сознания. Скорее всего то, что он видел, было самой настоящей пропагандой. Но тогда не стоит удивляться желанию Номмо представить себя в самом выгодном свете.

Первый эпизод, в котором объяснялись азы арифметики, был не уроком арифметики, а уроком иностранного языка. Языка, который стал языком Древнего Шумера. В этом была определенная логика: наличие числительных указывало на существование счета.

Через два дня Гарроуэй знал уже порядочно шумерских слов. У него не было возможности связаться с центральной базой данных, но имплантат исправно помогал запоминать их.

Всего несколько часов назад он вступил в непосредственное общение с теми, кто взял его в плен.

— Гар-ро-уэй! — пророкотал из динамиков, установленных где-то под потолком, гортанный голос на корявом древнешумерском языке. — Важно помириться, твой народ и мой.

— Важно, — согласился капрал. — Твой народ, мой народ, говорить скоро.

— Твой народ, мой народ, говорить сейчас.

Гарроуэй задумался. Что имеет в виду незримый голос под словом «сейчас», предлагая мирные переговоры? Неужели переговоры уже начались? Этого Гарроуэй так и не понял, потому что его познания в грамматике шумерского языка были слишком скудны, и лингвистических тонкостей он пока не улавливал. Он уже собрался заново сформулировать вопрос, чтобы прояснить ситуацию, когда снова зазвучал все тот же невидимый голос.

— Гар-ро-уэй! Удивление.

— Простите? Я не понял, — проговорил по-английски капрал и торопливо добавил на шумерском. — Та-ам?

Неожиданно дверь камеры открылась, и на пороге появился майор Уорхерст.

— Сэр! — Гарроуэй поспешил встать на ноги. — В чем… Что случилось?

— Я до смерти устал, пытаясь вытащить тебя из этой клетки, Гарроуэй, — с усмешкой сказал Уорхерст. — По правде говоря, мне было достаточно и того, что в свое время случилось в Восточном Лос-Анджелесе. Похоже, ты засиделся тут, капрал.

— Так точно, сэр. — Гарроуэй посмотрел на мундир Уорхерста и увидел на его воротнике майорские знаки отличия. — Вы пришли без бронекостюма, сэр. Похоже, вам удалось договориться с Номмо о перемирии.

— Верно, капрал. За это нужно отчасти поблагодарить тебя. Видно, Номмо сделались более сговорчивыми после того, как ты согласился пойти с ними на контакт и убедил в том, что с нами стоит спокойно поговорить.

— Это больше походило на капитуляцию, сэр, — признался Гарроуэй и состроил недовольную гримасу. — Гордиться тут нечем, сэр.

— Мы сделали то, что должны были сделать. Сохранили жизнь нашим ребятам, это — самое главное.

Из-за двери донесся какой-то шум. В следующее мгновение в комнату ворвались морпехи — Кэт Винтон и Тим Вомицки.

— Ты жив, Гарроуэй! Молодчина!

Майор тактично сделал шаг в сторону, позволив Кэт заключить Гарроуэя в объятия.

— Мне понадобилось сопровождение, — едва ли не извиняющимся тоном объяснил Уорхерст. — Эти двое ни за что не разрешили бы мне одному отправиться к тебе, капрал.

— Рад видеть вас снова, ребята, — произнес Гарроуэй, высвободившись наконец из объятий Кэт.

— Послушай, — сказал Вомицки, хлопнув его по плечу, — ты разве забыл — морпехи своих в беде не бросают.

— Semper Fi.

— Хватит ребята, поболтаете потом, — вмешался в разговор Уорхерст. — Нам нужно срочно вернуться на «Дендеру».

— «Дендеру»? — переспросил Гарроуэй. — Что это?

— Наша новая база, — пояснил Вомицки. — Там намного лучше, чем на борту «Пекера»! Можно свободно дышать!