Наконец Карл спросил:

– Твоя сестра, случайно, не вляпалась ни во что… хм… подозрительное?

Эйдриен вспомнила про винтовку и солгала:

– Не знаю. А что?

– Скажем так, в Интернете есть закрытые, хорошо запрятанные сайты, на которые нельзя попасть, если не знаешь особого пароля или ключа.

– То есть как на запрещенных порносайтах?

– Нет, с теми все ясно – ты заведомо знаешь, куда направляешься. Я говорю о сайтах, которые выставляют этакую безобидную страничку…

– Наподобие?

– Вроде цитаты из Библии. Или сообщения об ошибке. Войти туда может только посвященный.

Да, было над чем призадуматься.

– Хорошо, а зачем кому-то мог понадобиться такой сайт? – спросила Эйдриен.

– Во-первых, ради хохмы. Хакеры морочат людям головы, откалывают приколы просто потому, что умеют. А может, за подобными вещами скрывается нечто незаконное.

– То есть?

– Не знаю. Детская порнография.

Собеседница запротестовала, и Карл поспешил ее успокоить:

– Слушай, я не знаю, в чем там дело – просто подкидываю идеи.

Помедлив секунду, Эйдриен рассказала ему про трафарет и со слабой надеждой поинтересовалась – означает ли это хоть что-нибудь?

– Ого! Конечно! Ты пробовала с ним поработать?

– Да, немножко. Ничего не вышло.

– Попробуй другой подход, – предложил Добкин и, чуть подумав, спросил: – Кстати, а хочешь, попробую достать информацию о владельцах сайта?

– Что?

– Данные о регистрации – где и на кого оформлен.

«Невероятно! И он еще спрашивает!» – подумала Эйдриен и с готовностью ответила:

– Конечно! Я на такое даже не рассчитывала!

– Ладно, в этом я смогу тебе помочь. На работе частенько приходится иметь дело со всякими леваками, так и норовящими влезть в базу данных. Так что я неплохо руку набил, пока их отлавливал. Обзавелся особой программкой – она умеет выстраивать высокоскоростной графический след от компьютера к компьютеру и засекает узлы передачи данных.

– Ох, Карл… Грузишь.

– Что-что? А, понял, забавно. Ладно, давай так. Ты еще не собиралась ложиться?

– Не знаю. Может, посижу еще часок. – В действительности Эйдриен совсем не хотелось спать.

– Диктуй свой номер, я перезвоню, как только что-нибудь нащупаю.

Они распрощались, Эйдриен сняла с экрана гибкий пластиковый лист и уже собиралась бережно убрать в футляр. Тут ее вдруг осенило, и девушка решила спрятать трафарет куда-нибудь подальше от своего ненормального друга. Свернула пластик в трубочку и унесла к себе в комнату. Неторопливо приготовила вещи на завтра и оставила их у входной двери. Теперь Эйдриен даже не задумывалась о том, как быть с работой. Решение пришло само: утром надо ехать в Вашингтон. Только не в контору – после всего, что случилось в «Комфорт-инн», она в офис ни ногой. К самому боссу. Если встать пораньше – часиков, скажем, в шесть, – будет шанс застать Слу дома. Раньше начала одиннадцатого босс на работе не появлялся, поэтому в девять-полдесятого он, скорее всего, еще окажется дома. Возможно, удастся поговорить с ним с глазу на глаз, объяснить ситуацию и не вылететь с работы.

Все лучше, чем бездействовать, сидя в Бетани-Бич, и ждать, как бы Дюран снова не выкинул очередной номер.

Собрав вещи, Эйдриен почистила на кухне раковину, протерла стойки, сгребла мусор и вынесла корзину к контейнеру. Тут зазвонил телефон, и она поспешила в комнату.

– Скаут? – Звонил Карл.

– Привет!

– Все, я разыскал твой сайт с ошибкой.

– Ого! Ты просто прелесть! Говори же, что там…

– Поверь, мне пришлось попотеть.

– Верю-верю. Рассказывай.

– По каким-то причинам сайт хорошо запрятали.

– Рассказывай.

– Он в Швейцарии. В некой клинике Прудхомма, – Карл продиктовал по буквам. – В городе Шпиц. Тебе это о чем-нибудь говорит?

– Пока нет. Хотя сестра там, в Европе, получила травму головы и некоторое время действительно провела в Швейцарии. Правда, не знаю точно где.

– Короче, я навел справки. Клиника действует с пятьдесят второго года. Специализируется на лечении больных с нарушениями пищеварения. Твоя сестра, случаем, не страдала отсутствием аппетита?

– Нет. Она некоторое время пролежала в коме, а когда пришла в себя, у нее признали амнезию.

Карл хмыкнул, не скрывая разочарования.

– Тогда, судя по всему, не то. – Тут в его голосе зазвучали мажорные нотки. – Погоди-ка, а проблем с наркотиками у нее не было? Дело в том, что клиника, помимо всего прочего, занимается реабилитацией наркозависимых пациентов – что называется, «лечение наркомании и алкоголизма».

– Ну… вряд ли у нее были с этим серьезные проблемы, хотя…

– Да? Тогда в яблочко!

Собеседница поблагодарила Карла за помощь и повесила трубку, намереваясь пойти спать. Иначе к шести просто не проснуться.

Прошлась по комнатам, заперла двери, убавила температуру обогревателя и выключила свет. Завела будильник и забралась в кровать. Там, под несколькими слоями одеял, Эйдриен стала размышлять о клинике Прудхомма. Не исключено, что конспирация на сайте связана с врачебной тайной. Может быть, после выписки Никки проходила какой-то курс реабилитации через Интернет, где велось нечто вроде диспансерного контроля или самоконтроля? «Вполне вероятно, – со вздохом подумала Эйдриен. – Только вот Никки никогда об этом не упоминала. А странности с Дюраном? Каким образом он связан с клиникой? Сайт явно интерактивен и ввел Джеффа в трансовое состояние. А вся эта цветовая свистопляска на мониторе?» Это не укладывалось в голове, с какой стороны ни посмотри.

Утром Эйдриен оставила спящему Джеффу записку, в которой объясняла, что встала рано и отправилась в Вашингтон забрать почту Никки – выписанные ею чеки и расшифровки вычетов с кредиток. Девушка пообещала вернуться к пяти, прикупив по дороге парочку стейков и пачку древесного угля для гриля. А потом, вспомнив, что у Дюрана нет при себе денег, оставила ему двадцатидолларовую бумажку и записку:

«Будь добр, купи бутылочку “Каберне”».

О чем она умолчала – зная, что Дюран такого хода явно не одобрит, – так это о своей поездке к Кертису Слу. Эйдриен еще толком не решила, что конкретно скажет боссу, но просто взять и исчезнуть – не дело. Необходимо хоть что-нибудь предпринять. С другой стороны, после того, что произошло в «Комфорт-инн», в офис отправляться нельзя. И кроме того, в конторе босса все равно не застать – воскресенье. Поэтому не оставалось ничего другого, как заявиться к нему домой. Попытка не пытка.