Весной на подготовку этих укреплений были затрачены огромные силы. Особенно хорошо был укреплен Рожанский плацдарм. В радиусе трех с половиной миль от переправы были оборудованы три долговременные оборонительные позиции с окопами полного профиля, соединенные между собой ходами сообщения. В трех верстах перед ними оборудовали передовую линию обороны.

Наступление противника удалось задержать блестящим ударом 8-й и 14-й кавалерийских дивизий, которые отправились в обход с левого фланга и перешли вброд реку Нарев между Рожанами и Пултуском, после чего заставили отступить три неприятельские колонны, которые некоторое время бежали в беспорядке.

Противник сначала преодолел переправу южнее Пултуска и стал наступать на укрепления Сероцка в месте слияния Буга и Нарева. Его тяжелая артиллерия шестью залпами вынудила сдаться Дембе, небольшую крепость на реке между Сероцком и Новогеоргиевском, которую русские считали очень хорошо укрепленной. Продвижение противника было остановлено после прибытия XXVII армейского корпуса, который Литвинов после сокращения линии фронта смог перебросить железной дорогой через Варшаву. Корпус несколько дней успешно оборонял Вишков, важный дорожный узел на реке Буг.

В то же время, с точки зрения противника, взятие плацдармов у Остроленки и Рожан стало более важной задачей, так как от обоих вела прекрасная шоссейная дорога к Острову. После того как будет взят Остров, наступала очередь так называемого рубежа Червони-Бор, линии лесистых высот, оборона которых планировалась еще в мирное время, а также рубежа по реке Буг, что являлось необходимым условием для дальнейшего наступления немцев на восток.

Оборонительные укрепления Рожан были быстро сметены немецкой тяжелой артиллерией, после чего XXI армейский корпус отошел на южный берег реки, понеся во время дальнейшего отступления значительные потери от огня немецкой полевой артиллерии, которая сразу же была выведена на господствующий на местности правый берег реки.

Нарев форсирован противником, но его наступление на этом фланге, которое оказалось успешным, по словам начальника штаба Северо-Западного фронта Гулевича, было лишь косвенной, но не прямой причиной, по которой наши войска оставили Варшаву.

После того как всю 4-ю армию отвели на правый берег Вислы, войска противника успешно форсировали реку между Гурой-Кальварией и Ивангородом. Сначала через реку переправилась одна дивизия, и наша 2-я армия поставила одному из своих левофланговых корпусов, а именно XXXVI, задачу не допустить переправы противника в районе Гуры-Кальварии, для чего корпус был переправлен на другой берег Вислы. Силы противника на правом берегу тем временем достигли трех дивизий, и тогда XXXV корпус последовал за XXXVI. XXXVI армейский корпус завершил переправу к 31 июля, а XXXV – к 3 августа. По словам Гулевича, окончательное решение об эвакуации Варшавы приняли только после того, как на правом берегу Вислы было сосредоточено четыре полнокровных дивизии противника. Момент был действительно критическим, так как во 2-й армии на левом берегу остался всего один армейский корпус – V Сибирский, который занимал оборонительные позиции примерно в четырех милях на подступах к городу. Ночью 4 августа корпус отошел на правый берег, а в три часа утра 5-го числа были взорваны мосты через Вислу. Немецкие разведывательные подразделения вышли на левый берег в шесть часов утра. Три корпуса 2-й армии практически не понесли потерь.

Ивангород оставили следующей ночью. 4-я армия уничтожила мосты и даже, как мне сказали, вновь выровняла землю там, где были вырыты окопы. Штаб армии переехал из Ново-Александрии в Радин только 21 июля.

Штаб 1-й армии передислоцировался из Яблонны в Лохов. 4 августа он снова переехал еще дальше на юго-восток, в Соколов, куда я и прибыл 7 августа.

На тот момент сложилась следующая обстановка: 12-я армия со штабом в Замброве удерживала фронт на рубеже Осовец – севернее Ломжи – юго-восточнее Новогрода – восточнее Остроленки – восточнее Рожан силами I, V, IV Сибирского и XXI армейских корпусов. 1-я армия со штабом в Соколове занимала оборонительный рубеж вдоль Буга до района западнее Вишкова силами IV, I Сибирского и XXVIII армейских корпусов. I Туркестанский армейский корпус оставался позади, в дефиле между Бугом и Наревом, севернее Зегржа, с целью прикрыть последние тыловые коммуникации Новогеоргиевска. Левый фланг нависал над Вислой – здесь расположился I кавалерийский корпус Орановского.

Штаб 2-й армии находился на пути в Седлец, а ее V Сибирский, XXXV и XXXVI армейские корпуса удерживали рубеж Радимин – Новый Минск – Гарволин.

4-я армия со штабом в Радине продолжала оборонительный рубеж до района юго-восточнее Любатова силами своих XVI, гренадерского, XXV, XV и VI Сибирского армейских корпусов.

Еще южнее развернулась 3-я армия со штабом во Влодаве. Рубеж обороны армии, в состав которой входили IX, XXIV, X, II Сибирский, гвардейский, XIV и III Кавказский корпуса, шел далее на юго-восток.

Таким образом, на фронте менее 200 миль от Ломжи до Влодавы русские имели 23 армейских корпуса, однако при этом средняя численность каждого корпуса не превышала 12 тыс. штыков, а средний запас снарядов на каждую батарею, парк и резерв составлял 150–200 выстрелов.

В 12-й армии IV Сибирский и XXI армейские корпуса понесли жестокие потери в боях у Остроленки и Рожан. XXI корпус был переброшен на фронт, не успев подготовить новобранцев взамен солдат, потерянных в Галиции, а его командир Скинский пользовался дурной репутацией.

В 1-й армии XXVII армейский корпус имел в своем составе 27 тыс. солдат и офицеров, но, как сообщил мне начальник его штаба, средняя численность в других корпусах составляла всего 5 тыс. штыков. После недавних боев пополнение не прибывало, в то время как корпуса противника успели уже пополниться три раза. Армейский запас снарядов сократился до 60 фугасов. В батареях в среднем было по 200 выстрелов на орудие, однако были и такие, которые приходилось отводить с занимаемых позиций из-за отсутствия огнеприпасов.

2-я армия в последнее время не принимала активного участия в боях. Из корпусов 4-й армии больше всего пострадали XVI и гренадерский.

Ночью 7-го числа начал отход Туркестанский корпус. В Новогеоргиевске номинально оставался гарнизон из четырех дивизий при шести артиллерийских дивизионах и других подразделений технического обеспечения крепости. Пехота состояла из двух дивизий второй линии, 58-й и 63-й, а также из ополчения. 63-я дивизия успела заслужить себе плохую репутацию. Из-за того, что в феврале она не сумела продержаться в районе Прасныша на несколько часов дольше, немцы понесли значительно меньшие потери. После этого дивизия была переформирована, но все равно буквально растерзана в клочья войсками Макензена на Дунайце в начале мая.

В Новогеоргиевске были накоплены запасы на полгода, но, разумеется, снарядов долго не хватило бы на этот период. В штабе 1-й армии не думали, что город продержится дольше десяти дней.

Для меня всегда было тайной, почему перед войной Новогеоргиевск был укреплен и теперь считался крепостью, поэтому его продолжали удерживать, а Ивангород оставили. Как-то вечером, когда в гвардейском корпусе разговор зашел о крепостях, я спросил, что думает об этом генерал Безобразов. Тот заявил, что не знает всей правды точно, но полагает, что с Германией заключили секретное соглашение, по условиям которого Россия должна была в течение десяти лет после завершения Русско-японской войны срыть все свои крепости на территории Польши!