Голос Руби окреп, стал слишком громким. Кто-нибудь мог нас услышать и, внеся чай и два печенья, положить конец нашей бредовой беседе.

— Евангелие от Луки, глава десятая, стих девятнадцатый, — гордо возвестила она. — Вот что он говорил, когда нес змею, призывая всех, на кого снизошла сила, коснуться змеи.

Я попыталась представить, как он мог ввести нормальных, разумных людей в такое состояние, что они позволяли носить среди них гремучую змею.

— И люди брали ее в руки? — поинтересовалась я.

Руби кивнула.

— Лишь посвященные. Те же, на кого просветление не снизошло, склонив головы, молились.

«Ну конечно же», — подумала я.

— Кто еще касался змей?

Преподобный Фейн уже три месяца был с ними, и несколько жителей поселка получили дар управляться со змеями. Руби видит, как к ящику подходит Джон Доддс и запускает туда руку. Он достает змею, чуть меньше, чем у преподобного, серого окраса, и вешает ее себе на шею. Он стоит там, наслаждаясь обращенными к нему восхищенными взорами, а змея соскальзывает вниз по его телу, обвивается вокруг его правой руки. К ящику подходит Питер Морфет, за ним Реймонд Гиллард. Руби хочет посмотреть, что будет дальше, но к ней приближается преподобный Фейн. Сейчас или никогда.

Она встает, смотрит в его зимние глаза и чувствует, как по ее телу, начиная от паха, проходит электрический ток. Это и есть знак, которого она ждала. Она протягивает обе руки, преподобный наклоняется, и она уже держит в руках змею. Она ожидала, что ошутит нечто мокрое и скользкое, и удивлена, чувствуя теплое мускулистое тело змеи, которое скользит по ее пальцам. Не думая ни о чем, она смотрит на преподобного, опускает взгляд чуть ниже ремня, и что-то начинает шевелиться у нее глубоко внутри. Лицо заливает краска стыда, она возвращает змею преподобному. Он улыбается, шепчет благословение и двигается дальше. Руби падает на колени.

— Я никогда не была так счастлива, — призналась Руби. — На меня снизошел Святой Дух, благословил меня одним из своих даров. Мне хотелось молиться, молиться и…

— Когда сбежали змеи? Когда покусали людей? Служба уже окончилась?

Она посмотрела на меня как на слабоумную.

— Вы не слышали ни слова из того, что я говорила, да? Это была не обычная служба. Это было только начало. Мы собрались, чтобы воскресить Альфреда.

— Воскресить? — переспросила я, надеясь, что ослышалась, и в то же время побаиваясь, что поняла правильно. Я вспомнила кабинет отца. Оранжевую с черным брошюру, написанную преподобным Франклином Холлом. «Формула…»

— Да, воскресить его, — повторила Руби. — Из мертвых.

Змей убрали, но забыли запереть стоявший у алтаря сундук. Питер Морфет и Реймонд Гиллард отпирают огромный деревянный люк, находящийся перед ступенями, ведущими к алтарю. Прихожане опять хранят молчание, не молятся и не читают псалмы. Все смотрят, как отпирают висячие замки, отодвигают задвижки и крышку люка. Руби вытягивает шею и видит со своего места стоячую черную воду, мерцающую при свете свечи.

Один из многочисленных подземных ручьев, текущих в поселке, наполнил недавно выкопанный бассейн для крещения. Руби наблюдала за тем, как последние три месяца здесь крестили односельчан, и ждала, когда окрестят ее. Она не может избавиться от мысли — хотя и понимает, что это богохульство, — холодная ли там вода? Живет ли кто-нибудь в ее глубинах?

Распахивается дверь в ризницу, оттуда появляется странная процессия. Первым выходит Арчи Уитчер, высокий красавец, чем-то похожий на преподобного Фейна, особенно в рясе священника. За ним — Сол Уитчер, зажав концы двух толстых жердей под мышками. Сол приближается к алтарю, и прихожане, все как один, вытягивают головы, чтобы лучше видеть. К жердям ремнями привязано старое, но добротно сделанное кресло. Теперь Руби видит Гарри Уитчера, который поддерживает жерди с другого конца. Между ними, подобно древнему королю, захваченному в плен во время сражения, сидит Альфред. От лодыжек до шеи он привязан толстыми веревками к креслу. Рот заткнут голубой тряпкой, а глаза хотя и открыты, но бегают, взгляд затуманен.

Руби крепко сжимает руки и заставляет себя продолжать молиться. Внутри у нее понемногу поднимаются тревога и страх.

Под предводительством Арчи Сол и Гарри медленно идут к алтарю, подходят к ступенькам. Альфред пытается вырваться, натягивает веревки, которые держат его так крепко, что он едва может пошевелиться. Руби вдруг испытывает сильное желание убежать, оказаться подальше от церкви, не смотреть на то, что произойдет дальше. Она пытается молиться еще истовее, но не может вспомнить слов даже простой молитвы.

Ей все объяснили. Альфред одержим дьяволом. Поэтому он не слышит и плохо видит, поэтому издает странные и страшные звуки. Поэтому обладает странной властью над змеями. Но не власть, дарованная Господом, дает Альфреду силу держать в руках змей без вреда для себя. Так объяснил преподобный Фейн. Сила Альфреда — от Змия из райского сада. От самого дьявола.

«Отче наш, — молится Руби, — Отче наш». Если бы она могла вспомнить последующие слова молитвы, было бы не так страшно. А если она закричит, потребует, чтобы они прекратили?

Преподобный после своего появления в их поселке много раз пытался изгнать из Альфреда дьявола, но демон, сидевший в том, был силен. В прошлое воскресенье преподобный Фейн объяснил, что существует лишь один способ спасти нашего брата Альфреда — освободить его от бренной плоти. Тогда демону придется возвратиться в ад. Потом по воле Божьей Альфред воскреснет, как воскрес Христос, и дух его будет чист и свободен. Он сможет видеть, слышать и разговаривать. Он станет избегать змей, как всякий добрый христианин. Они делают это ради Альфреда. Потому что любят его. Впервые услышав такое объяснение, Руби испугалась. Она обвела глазами церковь, ожидая, что люди начнут возмущаться. Но…

Сол и Гарри опускают кресло на пол. Демон, живущий в Альфреде, испуганно смотрит мутными, полуслепыми глазами Альфреда. Преподобный Фейн — возвышая голос, чтобы перекрыть ужасные звуки, издаваемые Альфредом, — помогает братьям, укрепляя их дух молитвой. Руби пытается молиться, но не может. Голос ее больше не слушается. Она смотрит вокруг себя, и увиденное пугает ее еще больше: совсем немногие ужасаются происходящему, как и она. Питер Морфет обхватил голову руками, Флоренс Эллингтон упала на колени и, похоже, плачет. Ее муж Джон не сводит глаз с двери. Со своего места поднимается священник Стэнси. Остальные неотрывно смотрят остекленевшими глазами на четырех мужчин, собравшихся вокруг узника возле бассейна для крещения. Прихожане бормочут слова, которые Руби больше не считает молитвой.

По сигналу преподобного Гарри и Сол наклоняются. Гарри спотыкается и чуть не падает. Они опять берутся за концы жердей. Альфред вопит, Руби хочет заткнуть уши, чтобы не слышать этих ужасных звуков. Альфред так не может кричать, это, должно быть, демон, сидящий внутри него, — знает, что его собираются изгнать, потому что сам Альфред, бедный безумный Альфред явно не понимает, что происходит.