дядя Марк… — Я не закончил, поскольку итак было известно, что он отец Игоря.

— Браво, Профессор! — воскликнула она, щелкнув пальцами.

Она была права — ее ответ я знал.

А вот глаза Витьки теперь говорили о его настоящем удивлении. Я никогда не видел их такими широкими. Он даже не моргал. Он бы не моргнул, ткни я в его зрачок пальцем. Я мог даже плюнуть в его глаза.

Он опомнился:

— Извини, конечно, но я что-то не догоняю… У меня с Ванькой бывали разногласия. Разные разногласия. Однажды он даже связал мне за спиной руки и ноги, уложил на диван и запер в комнате на несколько часов. Сказал подумать над своим поведением. Я подумал, но недолго. Начал елозить по дивану, а когда Ванька открыл дверь, я уже валялся с разбитым носом. «Будешь знать», — сказал он и даже не извинился. Я был на него зол, но не до такой же степени, чтобы желать ему мести. Я не понимаю, как ты можешь желать мести своему брату…

— Типа брату, — поправила она.

— Типа брату, который всего лишь…

Она не дала ему договорить:

— Всего лишь? Школьные видео и травля — это всего лишь? Возможно, ты и прав. Возможно, это действительно всего лишь. Но это всего лишь было финишем моего терпения. Если бы не Кейси, финиш был бы раньше. Это она посоветовала принять помощь от Ильи. Она позволила довериться ему. И тебе.

— Прям так она тебе и сказала? Ага, поверил. — Витька надул щеки.

— Прям так и сказала. Если ты, в отличии от Ильи, так и не понял, — а я понял, — наши… тайные друзья могут общаться между собой. Это они нас сплотили, а не судьба. Мы избранные!

— Так и у тебя есть кто-то такой? — Витька искоса посмотрел на меня. Я кивнул. — Думал, я один, а Вика просто надо мной стебется.

— Даже не собиралась. Наоборот — хотела подойти к этому пункту более деликатно. У вас обоих есть подобные Кейси. Я не требую их показывать, в этом нет нужды. Достаточно того, что мы дружим между собой, а они вплетены в нашу общую дружбу. Или хотите сказать, это не так?

Вот тут, Профессор, я и не выдержал. Достал тебя из подушки всеобщему обозрению. Я чувствовал твой жар, твои вибрации. Руки дрожали так же, как и руки Вики, когда она держала их в поясной сумочке.

Друзья тянулись к тебе. Хотели раскрыть. Я не дал. Ты не хотел.

МНЕ БЫЛО НЕКОМФОРТНО

Я ТВОЙ

У НИХ ЕСТЬ ОНИ

Я также подумал.

— Его зовут Профессор, — пояснил я и поставил на этом точку.

Лампа мерцать перестала, а вот стук Аварии сверху усилился. У меня уже не хватает терпения рассказывать тебе об этом стуке, но приходится.

— Так эта тетрадь и есть… — посмеиваясь, произнес Витя.

— Да, — гордо заявил я. Ты лежал у меня под мышкой и чувствовал себя увереннее. — Друзей не выбирают.

— Твоя правда.

Витя умолчал о своем тайном друге, но ненадолго. Наши пронзительные взгляды и, наверное, стук Аварии как-никак заставили его раскрепоститься. Лампа вновь замерцала, когда он только-только поднялся на ноги, и лопнула, оставив нас в темноте, когда вернулся из коридоров с тряпичным промасленным свертком.

Витька выругался. Наощупь, по памяти, достал из своих залежей новую лампу накаливания и вкрутил ее. Та замерцала и тоже чуть не лопнула. Поморгала-поморгала и начала светить уже вполне обычным светом… разве что более холодным.

— Это — разводной ключ, — с той же гордостью, что и я ранее, заявил Витька. — Я нашел его в Утопии Грешников. В заброшенном гараже. Там было засрано — хоть глаза выколи. А воняло… Брр! Не собирался заходить в тот гараж, но ключ позвал меня. Нашел я его не сразу. Он лежал в этом самом свертке под грудой кирпичей, а кирпичи — под толстым слоем крысиного дерьма, битого стекла, шприцов и прочей наркоманской чуши. «Я потерялся», — сказал тогда он мне.

Я принес его в Курямбию. В ней-то мы и познакомились. Поначалу он не мог запомнить моего имени и называл Педро. Так звали его бывшего…

— Педро? — удивилась Вика. — Экзотическое имя для наших краев.

— Это прозвище, — пояснил он. — Педро был токсикоманом. Педро обменял ключ на полтюбика суперклея. Больше Педро не было видно, как и нового обладателя ключа. Они там, в Утопии, все сторчались. Мрут как… как… Быстро мрут. Сгнивают с ног до головы от своих токсикоманских штучек.

— Как его зовут? — спросила Вика, прижимая Кейси к груди. Потом усадила ее в сумочку: та высовывалась из нее по пояс.

Я же убрал тебя обратно в подушку.

— Разводной Ключ. Мы сошлись на этом. Так его называл Педро.

Мы переглянулись. «Мы нашли друг друга», — думали и знали мы. Мы сроднились. Так же себя чувствуют, предложил Витька, новые члены клуба анонимных алкоголиков. Чувствуют себя в своей тарелке.

Витя завернул Разводной Ключ в промасленную ткань и отнес сверток в темноту подвала.

Стук сверху притих.

— Нам нужно собственное название клуба, — вернувшись, заявил Витя. — Предлагаю клуб «Без названия».

— Отличная идея, — подмигнула Вика. Кейси, если мне не показалось, тоже подмигнула.

НЕ ПОКАЗАЛОСЬ

ОНА ЭТО МОЖЕТ

Нифигасебе

— Теперь я могу продолжить? — спросила Вика.

Мы уселись напротив нее. Теперь весь наш скептицизм отрезало напрочь.

Следующие ее слова шокировали нас, наполняли злобой и бесили. Мы не могли слушать, но и не слушать тоже не могли.

Оказывается, Игорь когда-то был нормальным. Либо только хотел казаться нормальным. Все началось, когда ВР и дядя Марк стали реже появляться дома, когда Вика и Козлов стали чаще оставаться одни. И днем, и вечером, и ночью.

Иной раз, после душа, он как бы невзначай проходил перед Викой голым. И это в свои шестнадцать, когда Вике было девять. Вика делала вид, что не замечала его, хотя нам рассказала, какие у него там заросли, в которых может застрять рука, как беглый заключенный в колючей проволоке.

Затем его выходки переросли в нечто большее. Он начал вламываться в ее комнату и трясти членом перед ее лицом. Вика все терпела. Она терпела и домогательства. Он щупал ее! Щупал! Это жалкое подобие человека щупало ее! А она терпела. И ничего не могла поделать. Он запугивал ее. Говорил, что, если та кому-нибудь расскажет, Марк уйдет от тети Вали, и в ее пещеру больше никогда не заглянет случайный путник. А еще эта козлина пугала Вику своей силой. Еще бы! Он же на семь лет ее старше!

Ей помогала Кейси. Так же, как