– Простой рабочий из таежной глухомани, а послушайте, какой у него изысканный стиль: «соответствующая затесь», «водораздельный хребет», «замкнутый ледниковый цирк», – подняв указательный палец, выразительно прочитал Марк фразы из показаний арестованного. – Можно подумать, что писал не проводник, а человек с геологическим образованием.

– Возможно, текст был кем-то отредактирован, – взял лейтенант протянутый Марком листок и аккуратно положил его в папку.

– В тюрьме? – переспросил Марк.

– Это мог сделать следователь, который допрашивал братьев Леоновых, – не сдавался Смолкин.

– Возможно, возможно, – задумчиво произнес Марк. – Но самое подозрительное в этом документе не стиль, а другое.

– Что – другое?

Марк обстоятельно рассудил:

– Братья Леоновы хладнокровно убили Новикова – и тут же называют его именем ледниковый цирк, в котором находится месторождение Теминского золота. Здесь не только литературная обработка чувствуется, но и самый настоящий литературный вымысел. Ты считаешь иначе?

На этот раз у лейтенанта не нашлось возражений, он сдержанно проговорил:

– Нам неизвестны все обстоятельства дела. В любом случае этой историей следует заняться всерьез.

– А я считаю, включать Теминское золото в нашу картотеку не следует: изложенные здесь факты, – Марк кивнул на папку в руках Смолкина, – более чем сомнительны. А копия показаний арестованного Леонова вообще, как ты, наверное, и сам убедился, не внушает никакого доверия.

Вид у лейтенанта был расстроенный.

– Может, все-таки сделать запрос в Иркутск? – поднял он глаза на Марка.

– Зачем?

– Вдруг какие-то факты подтвердятся.

– И что это тебе даст?

– Мне бы не хотелось бросать дело на полпути.

Настойчивость лейтенанта вызвала у Марка досаду, которая невольно прозвучала в его голосе:

– Теминское золото, даже если оно существует, не клад, а естественное месторождение. Значит, в первую очередь им должны заниматься геологи.

Лейтенант сказал тихо, словно бы про себя:

– Полвека тому назад геологи действительно искали в тех местах богатое месторождение рудного золота, вырос прииск, который назвали Теминским.

Услышав это, Марк даже рассердился, хлопнул ладонью по столу:

– Зачем же тогда ворошить прошлое? Выходит, загадки Теминского золота больше не существует.

– Да, вроде бы легенда подтвердилась. – Лейтенант посмотрел в окно, упирающееся в глухую стену соседнего дома. – Но, по всем расчетам, Теминское золото должно находиться километров на сто восточнее этого месторождения.

– В любом случае пусть в этой истории геологи разбираются – то ли это золото или не то. У нашего отдела, как ты прекрасно знаешь, другие задачи. – Марк взглянул на часы, давая понять лейтенанту, что разговор пора заканчивать.

Смолкин вздохнул, все так же уставясь в окно:

– Я и сам не стал бы заниматься Теминским золотом, если бы не одно обстоятельство.

– Что за обстоятельство?

– Мне переслали письмо, написанное неким Крашиловым из того самого Листвянска, где после бегства из Александровского централа жил Темин. Так вот Крашилов утверждает, что Теминский прииск стоит на месторождении, которое нашел Новиков, но Темин к этому месторождению никакого отношения не имеет.

– А откуда же у него взялось золото? Значит, Темин нашел другое месторождение, которое до сих пор не обнаружено, – спокойно рассудил Марк.

Лейтенант помедлил, прежде чем сказать:

– Крашилов пишет, что золото Темина было другого, не рудного происхождения. Судя по всему, это было намытое золото, но уже сплавленное в небольшие самодельные слитки.

– И что из того? Почему Темин не мог и впрямь намыть свое золото где-нибудь в тайге?

– По мнению Крашилова, Темин нашел в тайге какой-то клад, в одиночку ему столько золота было не намыть при всем везении и старании.

– А хоть какие-нибудь доказательства твой Крашилов приводит в письме?

– Темин сбыл часть своего золота через деда Крашилова, который владел в их поселке трактиром, а заодно скупал золото у старателей. Он после смерти Темина и проговорился как-то, что золото у того – краденое, а в тайгу он уходил, чтобы отвести от себя подозрения. Кстати, Темин погиб в тайге при странных, невыясненных обстоятельствах. Потом повесилась его жена. После ее смерти сыновья Прохора Темина под разными предлогами уехали из поселка. Крашилов предполагает, что Прохора Темина убил кто-то из родственников.

– Что же Крашилов столько лет молчал?

– Об этом в поселке и раньше поговаривали, но боялись сказать. Да и Крашилов не вспомнил бы эту мрачную историю, если бы недавно в поселке не появился человек, который интересовался семьей Теминых, подолгу пропадал в тайге. Крашилов считает, он разыскивал тайник Прохора Темина. Написал об этом в местную милицию, а оттуда переправили письмо в Москву.

Марк прошелся по кабинету, остановился у окна и спросил Смолкина, не оборачиваясь:

– Известно, как Темин оказался в Александровском централе?

– После революции он себя политическим объявил, но Крашилов пишет, что Темина взяли за какое-то уголовное преступление.

– Кто-нибудь из его сыновей жив?

– Крашилов знает только об одном, который из Листвянска переехал в Ярославль, а где остальные и что с ними – ему неизвестно.

– В Ярославль? – переспросил Марк, покосившись в мою сторону. – Как его зовут?

– Игнат Прохорович Темин. Жена – Нина Сергеевна. До войны у них родился сын Алексей.

– Любопытно, почему Крашилов так хорошо знает именно эту семью? – вернулся Марк за стол. – Его письмо при тебе?

Лейтенант молча протянул Марку двойной лист бумаги из школьной тетради, исписанный неровными, крупными буквами.

Прочитав письмо, Марк сказал:

– Такое впечатление, что Крашилов до сих пор за что-то ненавидит Игната Темина. Видимо, Крашилов глубокий старик – язык несовременный, да и грамотности почти никакой. Что предлагаешь сделать по этому письму?

Смолкин почувствовал перемену Марка в отношении к Теминскому золоту и заговорил уверенно:

– Кое-какие шаги я уже предпринял – попросил сотрудников тамошней милиции выяснить, кто интересовался семьей Теминых. Ответ получил, прямо скажу, неожиданный.

– Ну, не тяни, – поторопил Смолкина Марк.

– Доктор исторических наук, доцент Новосибирского университета Аркадий Павлович Малов.

– Тебя удивило, что семейством Теминых заинтересовался научный работник?

– Нет, тут другое. Я обратился в Новосибирск и узнал, что девичья фамилия матери Аркадия Павловича – Темина.