дом Фибаха, могут оказаться и другие, связанные с тем делом и знающие меня в лицо. Находиться здесь и дальше — большой риск.

И это касается не только особняка, но и всего города в целом. Нужно собрать вещи и покинуть Агдэн вместе со Святой как можно скорее. Завтра же! Завтра!

Интересно, кем был человек, с которым беседовали храмовники — тот Истэвар? Наверное, лидер местной повстанческой группировки. На новолуние храмовники собираются провести ритуал, который поможет им точно определить местоположение Святой, а повстанцы… что повстанцы? Они попытаются устроить переворот и захватить власть в городе?

Примерно через десять дней здесь начнётся хаос, и нужно бежать отсюда как можно быстрее.

На выходе меня задержал Чезел, потом со мной завёл беседу Эрдэн и его сын. Мысленно проклиная этих людей, я старался сохранять на лице выражение дружелюбия и попытался как можно скорее закончить разговор с ними. Наблюдая краем глаза за выходом, я заметил, как сначала высокий плечистый мужчина покинул особняк, проигнорировав обращавшегося к нему Фибаха — я решил, что это и был Истэвар. Затем по лестнице спустилась группа храмовников, вместе с человеком из Graen Wilat, и они тоже вышли наружу.

Наконец, отделавшись от собеседников, я тоже направился к входной двери.

Осторожно выглянув наружу, я заметил, что группа храмовников собралась вдали у ворот, и они вели между собой беседу. Чертыхаясь про себя, я свернул с тропинки, ведущей к воротам, и направился в сад Фибаха на заднем дворе. Там тоже есть выход наружу — покину территорию особняка через задние ворота.

Двигаясь через сад, мимо деревьев и кустов, мимо беседок, я вдруг случайно наткнулся на человека, которого сначала не заметил. Он внезапно выступил из тени, оказавшись прямо у меня на пути. Он поздоровался со мной, я ему ответил. Когда мы переглянулись, я… снова был шокирован. Уже какой раз за этот чёртов день!

Это был тот самый храмовник из Graen Wilat! Какого чёрта ты пошёл сюда, а не кучкуешься со своими у главных ворот?! Чёрт бы тебя побрал! Почему всё это невезение сыплется мне на голову!

Храмовник внимательно всмотрелся в моё лицо. Я поспешил пройти мимо и опустил голову, но храмовник проговорил требовательным тоном:

— Постойте! Я вас раньше нигде не видел?

— Не знаю, господэн. Я вас вижу впервые в жизни, — ответил я, надеясь, что пронесёт, и я смогу покинуть это место.

— Нет, тут что-то не так… — проговорил храмовник. — Вы же… Вы же! Ты! Это ты! Это был ты!

Храмовник начал повышать голос и переходил на крик.

Нужно было действовать быстро. Во-первых, он может атаковать меня магией в любой момент — и тогда со мной будет покончено. Во-вторых, его крик может привлечь других храмовников, и прочих людей.

Я быстро обернулся к нему — как раз чтобы заметить, как храмовник направляет в мою сторону ладонь, и вокруг неё начинает проступать бледно-золотистый свет. Он готовился применить заклинание из Святой магии!

Интересно, сработает ли «вмешательство в плетение магии», если я использую силу телекинеза для него?

– [Idirhail’ haor Draiokh]! — я попробовал. Волна телекинетического импульса полетела к храмовнику и…

Врезавшись в его нарождающийся светящийся магический круг, сбила заклинание!

Ура, получилось!

Не теряя ни секунды, я бросился на храмовника. При себе у меня всегда был нож, без этого полезного предмета я не выхожу из дома. С тех пор как Святая запечатала мою магию, нож стал моим постоянным… «аксессуаром».

Быстро достав нож на бегу, я врезался в храмовника, сбив его с ног, и, когда мы оба падали на землю, успел воткнуть лезвие прямо ему в горло. Чавкнуло, брызнула кровь, храмовник издал булькающий хрип.

Мы оба упали. Я быстро вскочил на ноги, храмовник дёргался на земле, в горле его клокотало. Я увидел поблизости приличный булыжник, сосредоточился на своей магии телекинеза — и булыжник, с трудом, воспарил, и полетел ко мне в руки. Хоть это и был тяжёлый предмет, и справиться с ним мне было непросто с моим маленьким уровнем развития телекинеза, однако и расстояние, на которое требовалось перенести предмет, было не таким большим — пара шагов была от меня до булыжника, и примерно на метр требовалось поднять в воздух.

Булыжник опустился в мои руки, я встал над храмовником, занёс камень повыше — и мощно опустил ему на голову. И раз, и два, и три! После третьего удара храмовник затих, дёрганья прекратились, тело стало неподвижным.

Я тяжело дышал. Сражение выдалось нервным и совершенно спонтанным, у меня дрожали руки. Разум лихорадочно соображал насчёт того, что мне делать дальше. Оставить труп тут — или где-то его спрятать? Что я собираюсь делать дальше в целом — стоит ли мне покинуть Агдэн, или, после смерти этого храмовника, эта задача уже перестала быть срочной?

Если я останусь в городе, тогда стоит спрятать труп — пусть лучше храмовник «загадочно пропадёт без вести», иначе история с убийством доставит новых проблем. Если я собираюсь покинуть Агдэн как можно скорее — завтра же! — тогда нет смысла возиться с этим трупом…

Так и не успев принять какое-либо решение, я услышал хруст веток под ногами и шелест палых листьев — кто-то шагал к месту происшествия, и человек был уже очень близок!

Я обернулся и увидел дворецкого, Чезела.

Он ошарашенно уставился на труп на земле, на окровавленный булыжник рядом, на мой помятый вид и тяжёлое дыхание. Лицо его побледнело, глаза широко округлились.

— Господэн Андаль, что это вы… — начал Чезел, неосознанно попятившись.

Я быстро присел, цапнул валяющийся возле трупа нож, и с низкого старта бросился на Чезела.

Рывок! В два шага я преодолел разделявшее нас расстояние, таким же мощным толчком, как прежде, сбил Чезела с ног, упал вместе с ним и вогнал нож в горло.

Хм! А я неплохо отработал этот приёмчик! Техника исполнения просто идеальная! А ведь я маг, а не воин — изначально я даже и не обязан хорошо владеть своим телом и выполнять подобные упражнения! И физические данные у меня не особо выдающиеся — я не громила, не так уж и высок, не вешу много, не являюсь сплошной грудой мышц. А поди ж ты, хороший рывок и эффект внезапности — практически кого угодно может сбить с ног!

Так, теперь у меня на руках было уже два трупа! Что же мне с ними делать?

Я могу просто сбежать отсюда, дома собрать вещи, поставить Святую перед фактом, что мы уезжаем — и