Но куда нам двигаться дальше? И достаточно ли наших средств на то, чтобы продержаться в пути и осесть на новом месте? И что я скажу Святой в качестве причины, почему нам стоит убегать?

Я, конечно, могу придумать что-то, сочинив на ходу — что-нибудь про грядущую атаку повстанцев на город, о которой я мог случайно узнать на приёме у Фибаха…

С другой стороны, главный враг, который представлял для меня наибольшую опасность — сейчас лежал на земле с головой, размозжённой булыжником. Никто меня ни в чём не подозревал — и если я смогу ловко обстряпать это дело с трупами, то выйду сухим из воды. У меня останется место у Фибаха, и я смогу находиться рядом с храмовниками, прибывшими в этот город для поиска Святой — я смогу наблюдать за ними и подслушивать, быть в курсе их планов. Также «момент Икс», которого действительно стоит опасаться — настанет лишь на новолуние, у меня будет целых десять дней. Кроме того, Владыка Эльсор, если получил моё послание, должен знать, что я нахожусь сейчас в этом городе — и если он пришлёт мне помощь, то пришлёт именно в Агдэн. Если я сбегу — то когда ещё удастся установить связь с Владыкой?!

Святая, конечно, работает в ателье, прямо рядом с Главной площадью, и те, кто занимаются её поисками, легко могут случайно наткнуться на неё. Но, из их разговора я понял, что они ищут не человека, а место — место, где могут, по их убеждению, удерживать Святую в плену. И они совсем не готовы к тому, что Святая лишилась памяти, и личность её изменилась. Не факт, что они узнают её, даже если случайно встретят. Сейчас Святая носит платья, ведёт себя иначе, пользуется косметикой, даже причёска её другая. Если человек не будет знать заранее о потере памяти, он вряд ли узнает Святую в Амнэлии Дорфан.

Итак, что же делать? Бежать из города или подождать?

Сомнения раздирали меня. Я взглянул на два трупа на земле. Вдалеке, со стороны особняка, звучали голоса людей, смех, из дома доносилась музыка.

Проклятье, Урзула, это всё её вина, она во всём виновата!

Я подхватил за ноги Чезела и поволок к дому, к задней стороне. Там никого не было, было пусто, темно. Оставив труп в кустах возле дома, я двинулся назад, за храмовником.

Обливаясь потом и пыхтя, я волок за ноги храмовника, и мысленно продолжал проклинать Урзулу.

Грёбанная старуха! Это всё её вина! Yalerna kartaras!

Когда в моей жизни случались несчастья — я всегда винил Урзулу. Эта чёртова деревенская ведьма, из моей родной деревни Maelera Elkom, наслала на меня порчу, когда я был ещё ребёнком. Из зависти, старуха вмешалась в мою судьбу и отравила её порчей в Астральном Пространстве. Я узнал об этом лишь много лет спустя, когда был студентом в Магической Академии Драйгонэ. Ничего поделать было нельзя, заражение судьбы порчей проникло уже очень глубоко. Я вернулся в родную деревню с намереньем убить чёртову колдунью — но оказалось, что к тому моменту та уже умерла от старости. Мне некому было мстить, мой обидчик умер сам по себе…

И это, чёрт побери, просто бесит меня! Даже столетие спустя я не могу унять гнев — каждый раз, когда вспоминаю про Урзулу! Чёртова ведьма — нагадила мне и сдохла, даже не дав шанс отомстить!

Из-за порчи этой старой твари я вынужден постоянно сталкиваться с проблемами и неудачами на своём жизненном пути. Ничего невозможно исправить и изменить в моей судьбе в Астральном Пространстве — я могу лишь двигаться дальше и стараться перебить вред, наносимый порчей, своими успехами, достижениями и собственной магической силой. Я могу лишь стараться перерасти этот вред, возвыситься над порчей, сведя весь ущерб к минимуму.

У меня, как у каждого мага, есть свои слабые места. Одни из них — это судьба и удача. Также — я очень уязвим к Святой магии. Как впрочем и любой другой пользователь Элементной магии, созданной Tolgan Draiokh.

Оставив храмовника в кустах рядом с Чезелом, я проделал весь путь обратно к месту, где расправился с этими двумя, очистил от крови булыжник, а потом, заметая ветками и затаптывая следы на земле, следы тел, которые я волок, я вернулся вновь к особняку.

Через чёрный ход, которым пользовались слуги, я осторожно проник в дом. Приём всё ещё продолжался, вдали можно было слышать шумный, уже пьяный, голос Фибаха, его смех, его громкие разглагольствования о еде, напитках, сервизе, мебели, звучала увеселительная игра музыкантов, голоса и смех гостей. Я пробрался на кухню.

Двое поваров возились с блюдами, гремели сковородками, кастрюлями, шёл пар, аромат всевозможных блюд витал в воздухе. Я осторожно подкрался к одному со спины, обхватил рукой за голову, задрал её повыше, обнажая шею, и ткнул ножом в горло. Отшвырнув повара, я тут же бросился ко второму, который как раз услышал шум и начал поворачиваться в мою сторону.

Набросившись на второго и сбив его с ног, я и ему всадил нож в горло, и ещё раз, и ещё. Оба повара растянулись неподвижно на полу, лужи крови растекались вокруг их голов всё шире.

Я плеснул на пол масло из сковородок, подхватил с полок бутылки — с тем же маслом и ещё алкоголем — и тоже принялся поливать ими пол на кухне, тела поваров, стулья, столы. Вернувшись к Чезелу и храмовнику, я втащил их трупы в дом, бросил рядом с поварами на кухне, а потом кинул на пол пару горящих головешек из очага.

Тут же занялось пламя.

Если храмовник погибнет не от рук таинственного убийцы в саду, а от несчастного случая, сгорит в пожаре — тогда никто не насторожится и не станет слишком глубоко копаться в этом деле.

Огонь разгорался, захватывая всю кухню. Я поспешил покинуть дом, выйдя через чёрный ход.

Глава 21. Ангел

Пока пожар разгорался, я направился обратно в сад. Перед уходом с кухни я прихватил с собой бутылку алкоголя. Найдя уютное место, я уселся прямо на землю, на прелую палую листву, сделал несколько глотков алкоголя, затем плеснул себе на шею и растёр, и стал следить за особняком.

Несколько минут ожиданий, и раздались первые крики. Из особняка потянул дым, стали заметны первые языки пламени, выглядывающие из задней части дома. Выбросив бутылку, я направился к