Я повернулся и зашагал через дюны, оставив сестру танцевать.

Месяц, последовавший за моей вылазкой к Деке, выдался до крайности напряженным. Через неделю пришла вполне ожидаемая весть: Ремат Арамери объявила, что наконец-то возвращает любимого сына домой. Как и предполагалось, Декарта выехал по направлению к Небу с большой помпой и с целыми тремя легионами воинской охраны. Его возвращение домой должно было превратиться в настоящий тур по дюжине королевств Южного Сенма, а прибытие в Небо-в-Тени ожидалось в благоприятный день летнего солнцестояния. Услышав о предполагаемых визитах, я расхохотался. Три легиона? Это намного превышало все необходимые меры по обеспечению безопасности Деки. Ремат, что называется, выпендривалась, давая всему свету понять: если уж она смогла выделить целых три легиона лишь ради того, чтобы оградить от опасностей менее привилегированного из своих детей, то вообразите, какую силу она способна собрать для решения действительно важных вопросов!

Поэтому Ахад не давал мне засиживаться. Я посещал то вельмож, то купцов, проводил ночи на улицах разных городов, слушая пересуды простолюдинов, запуская в народ слухи и ожидая, не всплывет ли в итоге какая-нибудь правда. Проходили и встречи богочеловеческой организации, хотя на эти сходки Ахад приглашал меня лишь по необходимости. Неммер и Китр нажаловались ему после того, как я расшатал ножки их стульев. Я так и не понял, с чего они так разобиделись, ведь ни одна из них по-настоящему не упала. Упади они, это стоило бы ключицы, которую Китр сломала мне в отместку. (Ахад отправил меня к костоправу лечиться, а потом велел целый месяц ни за чем к нему не обращаться.)

Предоставленный себе, я провел последние несколько дней, прохлаждаясь в Теме. За прибрежными дюнами лежал город, колебавшийся в жарком мареве: это была Антема, столица протектората. До Войны богов это был величайший город мира, а потом – один из немногих, переживших этот ужас без большого урона. Теперь он не производил того впечатления, что Небо: Мировое Древо и заоблачный дворец переплюнуть не так легко. Но то, чего Антеме недоставало в плане величия, она легко брала колоритом.

Хорошенько полюбовавшись видом, я вздохнул и, порывшись в кармане, достал переговорную сферу, что вручил мне Ахад.

– Что еще? – откликнулся он, когда негромкое гудение сферы наконец-то привлекло его внимание. Он отлично знал, что бывает, если долго заставлять меня дожидаться. Еще мгновение, и я прекратил бы вызов.

Я к тому времени успел решить, что не стану рассказывать ему о посещении Паучка, и соображал, не потребовать ли встречи с Итемпасом. В итоге я сказал:

– Уже неделя миновала, я начинаю скучать. Пошли меня куда-нибудь!

– Хорошо. Отправляйся в Небо и поговори с Арамери.

Я задохнулся от ярости. Он отлично знал, что я не хотел туда, и знал почему.

– Во имя демонов, о чем мне с ними говорить?

– О свадебных подарках. Шахар Арамери замуж выходит.

Когда я добрался до Антемы и разыскал там таверну (с намерением назюзюкаться в хлам), оказалось, что в городе только об этом и говорят.

Теманские таверны не предназначены для того, чтобы напиваться по-черному, то бишь в одиночестве. Теманцы – одна из древнейших ветвей человечества, и они имели дело с разобщенностью городской жизни задолго до того, как амнийцы начали строить себе постоянные жилища. Стены таверны, в которую я ввалился, покрывали фрески с изображениями людей, и все эти нарисованные люди внимательно на меня смотрели. Это впечатление достигалось тем, что каждая фигура была обращена лицом к наиболее посещаемым уголкам зала. Они сидели, подавшись вперед и напряженно вслушиваясь в каждое слово, которое я мог бы произнести. К этому со временем привыкаешь.

Точно так же привыкаешь и к нарочито грубой меблировке питейного зала, словно предназначенной знакомить незнакомцев. Едва я успел усесться на длинный диван и взять похожую на рог кружку медового пива, как сразу двое подсели ко мне – просто потому, что сидеть было особо не на чем, а мне воспитание не позволяло в одиночку занимать целый диван. И конечно же, они заговорили со мной, поскольку местный музыкант, игравший на двойном оджо, по старости лет то и дело принимался надолго дремать. У нас завязалась беседа, а потом к нам присоединились две женщины, поскольку я был молод и хорош собой, да и те двое были довольно-таки привлекательны. Вскоре у нас пошел дым коромыслом, мы хохотали и веселились, и совершенно незнакомые люди обращались со мной так, словно мы дружили домами.

– Она не любит его, – сказал один из мужчин. Он уже не раз заглядывал в свою кружку, и его речь мало-помалу становилась все менее внятной. Теманцы что-то подмешивали в пиво – по-моему, ароматное семя морской травы, – отчего напиток становился пугающе крепким. – Он ей, может, даже не нравится. Чтобы амнийка, да притом Арамери, да пошла за теманского парня? Да она настолько на всех нас сверху вниз смотрит…

– А я слышала, они еще в детстве дружили, – сказала женщина. Ее звали… Рек? Рук? Или вовсе Рок?.. – Датеннэй Канру сдал все экзамены на высшие оценки. Триадесса нипочем не утвердила бы его в качестве пимексе, не обладай он блистательным умом. Если наследница Арамери пожелала его в мужья, это великая честь для всего протектората!

Она высоко подняла стакан – он был в амнийском стиле и наполнен чем-то ярко-зеленым, – и мы по обычаю ответили тем же, поддерживая ее тост.

Но, едва мы опустили руки, ее подружка нахмурилась и подалась вперед.

– Это не честь, а оскорбление, – заявила она, и ее локоны энергично качнулись туда-сюда. – Если бы поганые Арамери уважали нашу Триадессу, они бы давным-давно с ней породнились. А им только-то и нужно, что наши морские силы – защищаться от этих чокнутых с Дальнего Севера…

– Это будет оскорблением, только если вы решите считать его таковым, – заговорил другой мужчина. Он несколько горячился, потому что за столом присутствовало трое мужчин и всего две женщины и он был самым неказистым. Это означало, что если он как следует не проявит себя, то, скорее всего, отправится домой в одиночестве. – Они там по-прежнему Арамери. Они не нуждаются в нас. И он ей, право же, по-настоящему нравится!

В ответ на эти слова разразился целый хор голосов. Кто-то соглашался, кто-то яростно спорил. Я смотрел то на одного, то на другого, то на занятные маски, висевшие в ряд на одной из стен таверны. Они чем-то напомнили мне виденные тогда в Дарре, только эти были иначе отделаны и более замысловато украшены по теманской моде. Все они были снабжены волосами, но их веселые лица почему-то притягивали взгляд даже больше, чем напряженно-внимательные на фресках. А может, я попросту успел напиться?

Когда спор начал ходить по кругу, одна из женщин обратила внимание, что я сидел тихо и не встревал.

– А ты что думаешь? – спросила она, улыбаясь. Она была старшей из двоих и, кажется, полагала, что меня необходимо подбодрить.

Я прикончил пиво в своем роге, незаметно кивнул подавальщику, чтобы тот налил еще, и откинулся на спинку дивана, с ухмылкой глядя на женщину. Она была хорошенькая: невысокая, темноволосая и жилистая, как большинство теманок, и с чудесными темными глазами. Я праздно задумался, достаточно ли я еще хорош, чтобы устроить ей обморок.