— Да ну? — подмигнул его друг. — Ладно, вы отправляйтесь развлекать гостей, а я, пожалуй, вернусь в бильярдную. Надеюсь, там мне нечего опасаться?

— Нет-нет, Брейди, — успокоила его Эбби, подставив щеку для поцелуя. — Считайте, что получили мою персональную индульгенцию. Прячьтесь и сидите там хоть три часа, если вам так хочется. Но как только пробьет одиннадцать, жду вас в гостиной. И не опаздывайте, иначе пропустите самое интересное, ясно?

Кипп самодовольно огляделся. Стоя рука об руку с Эбби, он незаметно наблюдал за женой: смотрел, как она приветствует гостей, каждому находя что сказать, — одного спрашивала о сыне, другого — о лошади, на прошлой неделе выигравшей очередной забег.

Похоже, она уже перезнакомилась со всеми — кто бы сейчас узнал деревенскую серую мышку в этой блистательной виконтессе, окруженной толпой поклонников, каждый из которых почел бы за счастье удостоиться ее взгляда.

А ведь всего пару недель назад ее вообще никто не замечал. Одетая в уродливое коричневое платье, с гладко причесанными волосами, она робко жалась к стене, не осмеливаясь открыть рот. Разве могла она подумать тогда, что станет одной из королев лондонского света?! И вот теперь она блистала. Кипп горделиво расправил плечи. Улыбка Эбби согревала ему душу. Он слушал ее смех — и таял от счастья.

А они, все эти люди, что сейчас толпятся вокруг нее, никогда не узнают, какая она на самом деле. Разве могут они догадаться, какой огонь пылает в ее крови? И уж конечно, ни один из них не способен под маской светской дамы разглядеть веселую девчонку!

Кроме него. Потому что она принадлежит ему. Она — его жена. На горе и на радость, не по страсти, а по расчету, не для любви, а для удобства, но она принадлежит ему.

И в то же время нет…

— Леди и джентльмены, прошу вас уделить мне минуту внимания! — повысив голос, объявила Эбби. Все столпились в гостиной — Эбби заранее попросила музыкантов протрубить что-то вроде сигнала общего сбора, и те, кто еще не успел разъехаться по домам, а их было немало, ринулись обратно, сгорая от любопытства. Часы пробили без четверти одиннадцать.

Софи старалась держаться рядом с Эбби, чтобы, упаси Бог, не упустить ничего интересного. Ей было хорошо известно, что ее подруга собирается отомстить, — известно еще до того, как та попросила племянника к ней подойти.

— Чудесно, — чуть слышно прошептала Софи, обращаясь к стоявшим возле нее мужу и Киппу. Брейди изо всех сил проталкивался поближе к ним. — Я говорила Эбби, что к этому времени останутся только завсегдатаи или те, кто считает ниже своего достоинства топтаться на лестнице в ожидании кареты. Для ее цели лучшей аудитории и не сыскать, ведь так?

— Смотря какова ее цель, дорогая Софи, — фыркнул Брейди, с лукавой искоркой в глазах глядя, как сияющий Игги направляется через толпу к тетке. — Предположим, она решила его придушить. Тогда я бы сказал, что свидетелей явно многовато. А ты как считаешь?

Софи шлепнула его веером и прижалась к мужу.

— Племянник вашей супруги, Кипп, должно быть, очень скверный молодой человек, — проговорил Брэм, целуя жену в макушку. — Готов держать пари, что его ждет неожиданный сюрприз. Не знаю, какой именно, но, боюсь, вряд ли он ему понравится. Впрочем, в одном я уверен: я ни за что не хотел бы, чтобы кто-то из наших дам — твоя или моя жена — сыграл со мной такую же шутку.

Украдкой оглядевшись по сторонам, Кипп заметил Роксану. Упрямо сдвинув брови, она стояла с таким видом, словно ничто в мире не сможет заставить ее отсюда уйти, хотя Кипп точно знал, что приглашения ей не посылали. Весь вечер, едва заметив ее поблизости, он тут же оказывался рядом с Эбби — нисколько не сомневаясь, что оскорбленная любовница задумала какую-то пакость, — чтобы успеть вовремя схватить негодницу за шкирку и вышвырнуть на улицу. Бросилось ему в глаза и то, что Игги трется возле Роксаны как приклеенный. И сейчас, увидев Роксану, Кипп уже твердо знал, что эта парочка что-то задумала.

Но тут Эбби снова заговорила. Обняв племянника за плечи, она взглянула на него с такой материнской любовью, что Кипп всерьез забеспокоился, а молодой идиот, похоже, принял все за чистую монету.

— Сегодня, леди и джентльмены, я имею удовольствие объявить, что моему племяннику, Игнатиусу Бэкуорт-Мелдону, исполнился двадцать один год. Он стал взрослым. С днем рождения, дорогой! — сладко проворковала она и, повернувшись к Игги, расцеловала его в обе щеки.

Все вокруг лениво захлопали, старательно делая вид, что рады за это ничтожество — как будто кому-то здесь было до него дело!

— Я сказала Игги, что приготовила для него сюрприз. Это подарок, о котором он страстно мечтал еще с тех пор, как бегал в коротких штанишках. Подарок, который я никогда не смогла бы ему преподнести, несмотря на всю мою любовь к нему, если бы… — она с улыбкой повернулась к Киппу, — если бы мне не помог мой дорогой супруг.

— Наконец-то! — прошептала Софи, приплясывая на месте от нетерпения. — Держу пари, этот осел рассчитывает на бриллиантовую булавку для галстука или что-нибудь в этом роде. Ну, сейчас он получит свой подарок! А теперь тише, я не хочу ничего пропустить!

— Я-то как раз молчу! — обиженно буркнул Брэм. Кипп молча ухмылялся.

— Итак, дорогие друзья, я счастлива сказать вам, что сегодня вы здесь, чтобы разделить с Игги его радость, ведь сейчас исполнится мечта всей его жизни. — Эбби снова поцеловала племянника. Ей показалось, или он в самом деле смутился, когда она упомянула о «мечте всей его жизни»?

Улыбка Эбби стала настолько сладкой, что у Киппа запершило в горле.

— Господи, — охнул он, — ужас, что сейчас будет! Помяните мое слово, следующее, что она скажет, будет «конечно»! А это значит, что моя бесценная супруга намерена поступить по-своему и послать к черту тех, кому это не понравится. Между прочим, именно так я сам разделался с Реджиной, так что — не смейся, Брейди! — я знаю, о чем говорю.

Эбби выдержала паузу, чтобы насладиться произведенным эффектом, потом заговорила снова:

— Вы, наверное, гадаете, что же это за подарок, о котором молодой человек нашего круга может мечтать с самого детства? Да, дорогой племянник, ты наверняка не поверишь своим ушам, но я это сделала! Да-да, я купила тебе офицерский патент — как ты всегда и мечтал! К счастью, войны пока нет, и это большое утешение, хотя мне-то хорошо известно, что ты всегда грезил о сражениях! Но не отчаивайся, милый Игги! Очень скоро война непременно начнется, и уж тогда исполнятся все твои желания. Итак ты уедешь завтра на рассвете, чтобы успеть присоединиться к своему полку. Ну разве это не чудесно?

— О Господи! — задохнулся Кипп. И покачнулся, схватившись за стул, чтобы не упасть. — Игги — в армию?! Офицером?! Легче уж представить священником тебя, Брейди!

— Что за инсинуации?! — притворно оскорбился тот. — А вот я считаю, что из меня получился бы отличный викарий. А какие бы проповеди я произносил, Боже правый! Пылкие, зажигательные, просто пальчики оближешь!