— Но что нужно Прародительнице? — никак не могла я понять. — Зачем ей понадобилось все это делать?

— Она предвидела все, что случилось, с самого начала, — произнесла Акира. — Это был долгий путь, и вскоре он завершится. Но об этом ты узнаешь несколько позже. А сейчас нам пора, Маргарита. Мне пора. Пора освободиться.

Мне не требовалось дополнительных пояснений, чтобы сообразить: сейчас мы разделимся. Может, Малетта и считала, что это она привела меня на этот остров, но на самом деле то была воля высшего существа, которое называют Ликоой.

— Подожди! — попросила я, порывисто взяв Акиру за руку. — Как бы то ни было, я приехала на этот остров за воспоминаниями…

Акира заметно напряглась, но понимающе кивнула:

— Йен. Уверена, что хочешь это знать?

— Да, — твердо ответила я, глядя в разноцветные, такие же как у меня, глаза. — Покажи мне. Покажи все!

Снова взяв мое лицо в ладони, она невесело усмехнулась:

— Все свои жизни показывать не буду. В них было столько, что всего и не вспомнить. Но да, ты должна знать то, что тебя так волнует. Смотри…

И я смотрела. Затянутая в водоворот чужого прошлого, которое по воле провидения стало в какой-то мере и моим, проживала каждую секунду того, что мне было показано.

Тихая и мирная первая жизнь, почти полностью проведенная на острове. Детские игры и совместное взросление с подругами и сестрами — Сонной и Малеттой, вместе с которыми Акира пришла в этот мир.

Картины из нескольких последующих жизней, наполненных азартом, безудержным духом свободы и нескончаемым поиском приключений.

Пятая жизнь… Тогда, около пятисот лет назад, отношения между ликоями и темными магами накалились до предела. Все ликои снова стекались на остров Небесной кошки, где всегда находили надежное пристанище и защиту.

Городской праздник с кострами в Гальниже, на который сбежала неугомонная Акира, спрятавшая уши и хвост — совсем как недавно я. Страстные танцы, в один из которых ее увлек беловолосый темный маг — тоже совсем как меня. Она чувствовала в нем темную магию, но он казался не таким, как его собратья. Не способным причинить вред.

Сколько их потом еще было, этих встреч…

Он хотел помочь ликой. Не разделял взглядов своего главнокомандующего, клялся в любви. И Акира тоже полюбила его, так, как делала все — безудержно, отчаянно, без оглядки бросаясь в омут чувств. Она доверилась ему настолько, что в конце концов дала свой кулон и провела на остров, чтобы переговорить с наставницей.

Эта ночь стала кровавой. Даже луна окрасилась в алый цвет.

Непонимание в разноцветных глазах, когда следом за возлюбленным на остров приплыли другие маги, принесшие с собой разрушение и смерть. Когда оказалось, что тот, кому она подарила свое сердце, разбил его на мелкие части, оказавшись воплощением кошмара. Самим главнокомандующим темным магом — Риагом Сайтехом Лианом Лафотьером. Предком, а если быть точнее — дедом Йена. Безжалостным убийцей многих и многих ликоев, в числе которых оказалась Сонна. И даже наставница, до последнего защищавшая своих подопечных.

Шершавые корабельные доски, давящие тиски ошейника и кандалы на запястьях. Потрескавшиеся соленые губы и непроходящая тупая боль в груди, постепенно превращающаяся в неукротимую жажду мести.

Недели пыток и унижений в проклятой резиденции, попытка бунта и костры, на которых с криками ужаса сгорали те ликои, которым не удалось спастись.

Сбежав вместе с Малеттой, Акира набралась сил и через некоторое время вернулась мстить. Она собственноручно убила Риага, заставив его страдать, и поклялась, что не даст спокойной жизни всему его роду. Еще через несколько лет последовало убийство его повзрослевшего сына, а затем настал черед и внука. С последним она решила не торопиться. Он был так похож на Риага… Акира потратила много сил на то, чтобы влюбить его в себя, дала ему надежду, заставила потерять голову и отвергла. Рассказала, что это с ее руки его отец и дед отправились на ту тьму, и исчезла из его жизни. До тех пор, пока по стечению обстоятельств не была вынуждена прийти к нему за помощью.

И снова обманула, подставила, разрушила карьеру, ушла, решив, что окончательно расправиться с ним сможет и позднее.

Внешне он очень походил на Риага, но внутри был совсем другим. В нем не было той жестокости и бессердечия, хотя на первый взгляд он производил впечатление холодного и равнодушного ко всему мага. Именно это и сдержало Акиру, так и не попытавшуюся его убить. Она раз за разом откладывала это на потом, пока не стало слишком поздно и не убили ее саму…

…Открыв глаза, я обнаружила, что плачу. Мне было так жаль их всех — и Акиру, и Йена, и погибшую вместе с другими ликоями Сонну. Даже Малетту, которая тоже прошла через ад. И Малетта, и Акира трансформировали свою боль в месть, только направили ее на разных людей.

— Я не горжусь тем, что сделала, — негромко произнесла Акира. — Но если бы могла отмотать время назад, поступила бы точно так же. Возможно, пощадила бы его потомков, но самого Риага убила бы снова.

Я не могла ее осуждать после того, что сейчас увидела и пропустила через себя.

— Теперь нам и правда пора, — убрав ладони от моего лица, Акира взяла меня за руки. — Что твое, то у тебя и останется. Я уйду, забрав лишь свое. Просто закрой глаза и ни о чем не думай.

Стоило выполнить требуемое, как нас окутал ветер и меня подхватили знакомые мягкие волны. Они убаюкивали и несли куда-то вперед, навстречу ослепляющей вспышке света, на несколько долгих мгновений выпившей мое дыхание.

А потом я задышала вновь, и мир начал стремительно наполняться звуками. Судя по тому, что я увидела, открыв глаза, из реальности я выпала на считаные минуты. Обстановка практически не изменилась: Лафотьер все так же стоял неподвижно, Дэйш листал книгу, Федя лежал без чувств, и только Малетта начала чтение какого-то заклинания, а в ее руках появился длинный, инкрустированный драгоценными камнями кинжал. Заметив, что я пришла в себя, она бросила на меня быстрый взгляд, и окружающие меня свечи загорелись ярче.

Поймав на себе взгляд Лафотьера, я отметила, каким ужасающе бледным стало его лицо. Подумала, что сейчас ему приходится очень несладко, когда он вдруг сорвался с места. Набросился на Малетту и повалил на пол, с силой сжав ее шею. Бросив быстрый взгляд на мэра, я увидела, что он намеревается вмешаться, приближаясь к Лафотьеру со спины, но тут его сшибло с ног черно-зеленым вихрем, стремглав промчавшимся по комнате. Тем же вихрем Лафотьера отбросило от Малетты, после чего «вихрь» навис над ней и, обретя очертания полупрозрачной женской фигуры, произнес:

— Ну, здравствуй, Мата.

Появление призрачной Акиры имело эффект взорвавшейся бомбы. Ошеломлены были все. Ну, кроме меня. С лица Лафотьера можно было писать картину, не говоря уже о Малетте, которая переводила взгляд с Акиры на меня и никак не могла взять в толк, что происходит. Даже мэр наконец оторвался от Книги мудрости и со смесью непонимания и ужаса воззрился на явившегося нам «призрака».