Дастел взмахнул рукой и прямо в нескольких шагах от нас открылся портал. Белые языки пламени плясали по краям темнеющего прохода, облизывались на красно-бордовые всполохи, возникающие тут и там.

Портальный коридор? Не это ли доказательство того, как с одним принятием королевства его магический резерв вырос в разы.

Кивнув, Дастел бесшумно двинулся к порталу.

Его твердая поступь сообщала миру, что перед ним новый повелитель. По его холодному, мрачному взгляду было видно, что смерть настигнет того, кто решит оспорит его право на трон.

Дарел повернулся и, провожая взглядом спину Дастела, бросил ему:

- Благодарю.

Дастел замер перед рамкой портала и обернулся. Отблески пламени тенями ложились на его лицо, подчеркивая заостренные скули и сжатые в тонкую линию губы.

- Ты не так все понял, - отрывисто произнес Дастел и, хмурясь, со странным выражением посмотрел на меня. Длилось всего это мгновение, потом его лицо снова стало равнодушно-спокойным. Но я вряд ли когда-нибудь смогу забыть тот полный нежности и горечи взгляд. - Я не для тебя старался - для нее.

- Дастел... - негромко произнесла я, и, не зная, что еще добавить, замолчала.

- Ты сам понимаешь, пока твое отношение к Лие не изменится - тебе лучше к ней не приближаться, - не сводя с него мрачных глаз, предупредил Дарел.

Взгляд Дастела посуровел, однако возражать он не стал.

- Тебе, всегда будут рады в Хавре, Лиа, - произнес друг и исчез со вспышкой портала.

Еще до того, как Дарел ласково провел по моим плечам, я почувствовала его стоящим у себя за спиной.

- Интересно за какие заслуги перед этим миром, судьба даровала мне тебя? - услышала я чуть хрипловатый голос мужа.

- В самом деле? - с легкой грустью поддразнила его, сожалея о вынужденном расставании с другом. Я повернулась к Дарелу и, всмотревшись в чернильную глубину его глаз, вложила в ответ всю ту любовь, что давно поселилась в моем сердце: - Сама хотела бы знать...

Его теплый поцелуй обжег мой лоб и прильнув к груди супруга, я подставила губы для страстного, головокружительного поцелуя.

По настоянию императора Авриэля мы все вернулись в Нирон. Редко кто удостаивался чести побывать в сумеречной империи, потому не удивительно, что гости почти сразу разбрелись по замковым окрестностям. Хозяевам лишь к вечеру удалось собрать всех в зале для торжественных церемоний.

Тайри со своим отцом так больше и не объявились. Труп Люциуса тоже не нашли.

Ряды столов ломились от обилия еды. Ароматные запахи кружили голову, зазывая к угощениям. Пока Дарел добывал мне ужин, я смогла спокойно осмотреться. Красивые узорчатые гобелены и картины (в основном - пейзажи) висели на стенах, отделанных магической тканью бежевых оттенков. Тяжелые портьеры болотного цвета прикрывали узкие, почти с человеческий рост окна. Огромные свечи в подсвечниках, висящие под потолком, мягко освещали зал. На пьедестале возвышались два посеребренных трона, на данный момент пустовавших. Позади пьедестала на стене весел гобелен с изображением самого первого представителя рода Авуронов. Так похожий одновременно и на императора, и на Дарела мужчина был облачен в одежды, которые я видела разве что на картинках в учебниках.

Вернувшись с двумя тарелками вкусностей, одну из них супруг протянул мне и взглядом предложил сесть на широкие подоконники, обитые мягкой парчой, служившие одновременно пуфиками. Мы развернулись и я услышала недовольный голос отца:

- Вы зачем нас сюда притащили? Немедленно отвечайте, где моя дочь?

Голос отца громом разносился по коридору и звенел от еле сдерживаемой ярости.

- Папа? - удивленно ахнула я, глядя на появившуюся в дверном проеме его сутулую фигуру.

Мне показалось, что за эти несколько дней отец постарел по меньшей мере лет на десять. Хотя темные в принципе не стареют. На его осунувшемся лице появилась радостная улыбка, и он поспешил мне навстречу. Прежде чем оказаться в крепких объятиях отца, я успела сунуть свою тарелку в руки остолбеневшему Орхису.

"Орх тоже тут!" - радовалась встрече с другом, задыхаясь уже в материнских объятиях.

Сестренка оказалась более сдержанной. Она ограничилась крепким сжатием моей руки и поцелуем в щеку. Робко поглядывая на Дарела, Аэлита ближе придвинулась к Орху и, жутко смущаясь, выпалила:

- Орхис сделал мне предложение! Папа дал свое благословение.

Кому сия откровенность была адресована, я могла только догадываться. Порядком побледневшая сестренка так и не смогла отвести глаз от моего супруга.

Явно чувствуя себя не в своей тарелке, Орхис сдержанно улыбнулся Дарелу и отсалютовал тарелкой. И все потому что в его другую руку вцепилась Аэлита.

Отец, попавший под тяжелый взгляд моего супруга, стушевался и не спешил возобновлять гневную тираду, а вот матушка оказалась тем еще орешком.

- Вы - варвар! - крикнула она прямо в лицо Дарелу и потребовала: - Немедленно отойдите от моей дочери! Или я за себя не ручаюсь!

Услышав ее громкий голос, императорская чета поспешила к нам.

- В чем вы обвиняете моего сына? - грозно вопросила императрица, вставая в величественную позу и явно готовая биться до конца, за пусть и не родного, но все же отпрыска.

- Вирсавия, дорогая, не могла бы ты быть помягче с нашими почетными гостями? - с натянутой улыбкой попросил ее император.

- Авриэль, они оскорбляют нашего сына! - возмутилась она.

- Ваш дражайший сын... - разъяренно в тон ей начала матушка и осеклась, запоздало вспомнив, с кем все-таки разговаривает. После небольшой паузы она продолжила: - Лорд Авурон похитил нашу дочь!

Не обратив внимание на ее оплошность, императрица сдвинула тонкие брови и живо возразила:

- Никого он не похищал!

По поводу "никого" я, конечно, поспорила бы (кто знает к каким методам приходилось прибегать Дарелу для получения ценной информации), но меня точно никто не похищал. Да разве эти двое дадут что-нибудь вставить?..

- А как еще можно назвать бесследное исчезновение девушки с бала? - уперев руки в бока, наступала матушка. Я несколько раз порывалась открыть рот, чтобы все объяснить, но мне так и не дали и слово произнести.

Императрица стряхнула со своего локтя руку Авреэля, пытающегося удержать ее и выступила вперед:

- Мой сын защищал Лию!

- От кого? - нетерпеливо спросила матушка, не поверив ей.

Не знаю, во что бы вылилось семейное воссоединение, если б не Дарел.

- Лиа - моя жена. Как ее муж я волен сопровождать ее везде, где пожелаю, в том числе и увезти домой.

Напоминать, что технически, когда он силой вынудил меня покинуть бал, я была ему всего лишь невестой, не стала. Иначе, чую, эти споры грозят и до самого утра не утихнуть.