Вот так и получилось, что в полдесятого вечера мы с Кевином Корманом стояли под мутноватым уличным фонарем в ожидании прибытия Джерри МакМиллана. Нам предстояла выпивка и общение с двумя сексапильными студенточками и незнакомой книголюбкой Брендой.

Как я уже говорил, Джерри уже исполнилось семнадцать, но выглядел он старше, поэтому именно ему всегда поручалось раздобыть взрослые напитки для любой вечеринки. Для того чтобы разжиться парой ящиков пива и несколькими бутылками «Вина с фермы Буна», он смотался в «Барнегат-Бэй-Боттлс», самое отвратительное заведение из всех магазинов в Сисайд-Хайтс, возможно даже во всем Нью-Джерси, торгующих спиртным на вынос. Вино было двух видов — яблочное и земляничное. И то, и другое скорее напоминало «Кулэйд», разведенный солодовым раствором. Или, возможно, бензином.

Просто поразительно, как много подробностей того вечера в 1975 году я, оказывается, помню. Как будто все это случилось вчера, хотя я только что осознал, что уже-много десятилетий обо всем этом не думал. Я вырос. Поступил в колледж. Стал богатым и знаменитым. Запер свои каникулы на побережье Джерси в воображаемую коробку из-под обуви вместе с остальными давно позабытыми событиями.

Но сегодня я лежу в постели, то засыпая, то просыпаясь, и моя голова полна самых свежих деталей.

Бассейн в мотеле «Ройял-Фламинго» с изгибающейся горкой, постоянно увлажняемой струйкой воды, помогающей слететь с нее еще быстрее.

Пирс Фантаун с его скрипучими аттракционами, включая «Населенный привидениями особняк доктора Шэллоугрейва».[30]

Пляж, кишащий загорелыми телами. Прыгающая под доносящуюся из включенных транзисторов музыку молодежь. Если мне не изменяет память, тогда все танцевали под одну и ту же композицию — саундтрек Тихуаны Брасс из фильма «Игра в свидания».

Но больше всего я вспоминаю Бренду Наррамор.

Пожалуйста, не говорите об этом моей жене, которая лежит сейчас рядом, уютно прижавшись к моей спине. Но я действительно думаю о девушке, с которой познакомился однажды летом почти три с половиной десятилетия назад.

Бренда Наррамор.

Моя первая летняя любовь.

Моя муза и вдохновение.

Сколько раз я рисовал ее тело? Вначале оно принадлежало затянутой в кожу воительнице, главному персонажу моих комиксов. Затем воительницу сменила другая героиня — неуязвимый уличный боец в летном комбинезоне. Сколько часов я провел, выводя ее очертания и изгибы? Фактически я сколотил состояние, трансформировав воспоминания о Бренде Наррамор в выполненные тушью изображения Белинды Найтингейл, супергероини постапокалиптического мира.

Критики всегда клеймили мою невозможно грудастую амазонку в облегающем фигуру костюме, называя ее «не более чем сексуальной подростковой фантазией».

Они правы.

Таковой она и являлась.

Она — Бренда Наррамор.

Та самая девушка, которую, как мне казалось, хочет у меня отнять облаченный в балахон демон.

Наконец машина Джерри захрустела шинами по ракушкам на обочине дороги.

Из вмонтированного в панель транзистора лилась популярная песня дуэта «Капитан и Тенниль». Любовь удержит нас вместе… Это мог быть только приемник. Джерри ни за что не купил бы такую фиговую кассету.

Джерри, у которого и в самом деле были вполне легальные, выданные в Нью-Джерси водительские права, водил собственную машину, «Гран Торино», как у Старски и Хатча, с модифицированным восьмицилицдровым двигателем и автоматической коробкой передач. Эту машину ему подарил «экс-папочка» сразу после развода. Кроме этого, у Джерри были фальшивые права из Нью-Йорка, официально провозглашающие его восемнадцатилетним, что давало ему право покупать спиртные напитки.

— Значит, так… Значит, так… — протянул он, опуская окно. — Вы свой хлебушек принесли?

Я сунул руку в карман.

— Пять баксов, верно?

Джерри выхватил смятую банкноту из моих пальцев.

— Чудненько. Ты спер это у своего предка?

— He-а. Я в прошлом месяце косил газоны.

— Динамит. — Он обернулся к Кевину. — Не заставляй меня ждать, братишка!

Кевин с громким хлопком вложил деньги в раскрытую ладонь Джерри.

— Значит, так… Значит, так… — снова пропел Джерри. Я уже не помню, что это означает. Кажется, в 1975 году мы все так говорили. — Запрыгивайте, братишки!

Кевин плюхнулся рядом с Джерри. Я забрался на заднее сиденье, где уже стояло две картонных коробки со слегка охлажденным баночным пивом. В одной коробке был «Шлитц», вдругой — «Фальстаф». Смятый пакет, из которого торчали бутылки того, что на ферме Буна называлось вином, звенел всякий раз, когда Джерри попадал колесом в выбоину на дороге.

— Сегодня мне даже не понадобилось нанимать Сквиджи, — похвастался Джерри. — За стойкой работал слепой дурак в очках из донышек от бутылок.

Если Джерри не удавалось разжиться напитками при помощи фальшивого удостоверения, запасным вариантом неизменно был Сквиджи, обгоревший ветеран Второй мировой, который спал в мусорном контейнере позади магазина. За два бакса Сквиджи был готов буквально на все. Разумеется, в 1975 году бензин стоил сорок четыре цента за галлон, марка — десять, а целая пачка сигарет — всего лишь тридцать пять.

В последний раз, когда кому-то удалось пронести мне пачку сигарет, здесь, в Нью-Йорке, она стоила девять долларов. Я успел выкурить всего одну сигарету, прежде чем меня обнаружила жена. Она расплакалась и смыла в унитаз порцию великолепного табака стоимостью приблизительно восемь долларов и пятьдесят пять центов.

Я обещал ей, что брошу курить.

Я солгал.

Мы встретились с девчонками из Филли в национальном парке.

Бренда Наррамор была прекрасна. По ее плечам каскадом пружинистых локонов рассыпалась темная пирамида вьющихся волос. Она была просто великолепно сложена — как сверху, так и снизу. Она даже носила сексуальные очки библиотекаря прежде, чем они вошли в моду. Вот почему великолепие кожаного облегающего костюма Белинды Найтингейл всегда подчеркивают очки в роговой оправе.

Впрочем, в тот первый вечер Бренда не была облачена в костюм амазонской принцессы. Насколько я помню, на ней была вышитая крестьянская блуза под поясок. Полы блузы едва прикрывали плавки купальника. Казалось, она одета в самую крошечную мини-юбку в мире. В руках у нее была холщовая расшитая цветами пляжная сумка.

— Привет, ребята! — кивнула нам Донна. — Это Бренда.

В основном она обращалась ко мне, таким образом официально сделав нас парой на сегодняшний вечер.

— Привет, — ответил я.

Бренда Наррамор усмехнулась. Ее черные, как вороново крыло, глаза смерили меня с ног до головы. Я не думаю, что им понравилось то, что они увидели.