далеко не первая. И это к лучшему. Малышка привыкла к моему напору и больше не боится хронически голодного зверя.

Однако с каждым шагом Алена почему-то замедляется. Растерянно озирается по сторонам, сдувает непослушные золотистые локоны с лица, нервно сжимает локоть отца. В какой-то момент вовсе останавливается.

– Передумала, – подливает масла в огонь Альберт, но не может скрыть беспокойства. Он тоже переживает за нашу принцессу.

– Штамп в паспорте уже стоит, так что не радуйся, – хмуро бубню в ответ.

Делаю широкий шаг. Еще один. И через несколько секунд преодолеваю расстояние между нами – и оказываюсь рядом с Аленой.

– Позволите? – спрашиваю разрешения у Ильи, не глядя на него, а сам беру мою нервную девочку за дрожащую руку.

– А что мне остается, – хмыкает тесть.

Молча поднимаю Рапунцель на руки – и несу к алтарю. Ведущий все быстрее тараторит по-итальянски, а я от страха будто язык забыл. Не воспринимаю ни слова. Ничего не соображаю. Лишь сканирую милое личико моей любимой.

– Так сильно хочешь жениться? – поборов приступ паники, Алена нежно обнимает меня за шею.

– Так сильно люблю тебя, – чмокаю ее в носик.

Убедившись, что она больше не собирается убегать с собственной свадьбы, я ставлю ее на песок. Ищу взглядом Ромку, и он, мгновенно поняв мой намек, быстро семенит по дорожке, выставив перед собой руки. На изящной подушечке – наши обручальные кольца.

Слежу, как сын чуть ли не бежит с ними, слово марафонец под конец дистанции, боюсь, что растеряет все по пути. Но Рома справляется профессионально, точно настоящий спортсмен. А его присутствие благоприятно воздействует на Алену.

Спустя несколько минут она уже заливисто смеется, целует довольного собой мальчишку в обе щеки. Потом позволяет надеть колечко себе на палец и забавно пыхтит, натягивая мое. Под итальянское «Поцелуй» и бабушкино, русское народное «Горько!» – она сама прижимается к моим губам.

* * *

Весь день у нас насыщен мероприятиями: фотосессия, прогулка на гондоле, серенады, под которые Алена меня просила не подпевать и хохотала сквозь слезы, когда я не слушался. Уютный ресторанчик. До вечера я не отпускаю принцессу от себя. Постоянно держу за руку – и убиваю взглядом появляющихся в поле зрения итальянцев, чтобы не пялились на мою женщину. Знаю я здешних мужиков. Кобели похотливые.

– Я устала, – ближе к ночи капризно тянет Алена, прижимаясь ко мне. – И замерзла.

А я только этого сигнала и ждал. Не замечаю, как мы оказываемся в номере для новобрачных. И немудрено, ведь по дороге мы постоянно целуемся: в машине, закрывшись от водителя перегородкой, на крыльце отеля, спрятавшись от камер в «слепой зоне», в лифте, нажав на кнопку «Стоп»…

Буквально пожираю мою вкусную красавицу, вваливаясь в номер. Закрываю дверь на ключ, жадно ласкаю взглядом аппетитную фигурку в белом платье и иронично рявкаю:

– Раздевайся!

Принцесса замирает посередине комнаты, игриво выгибает бровь и с хитрой улыбкой закусывает губу.

– Мне не жарко, – подмигивает мне и соблазнительно ведет пальчиками по манящему декольте. Спускает кружевное плечико, оголяя участок бархатной кожи. Дразнит меня, хотя я и так на пределе.

Сглатываю слюну, которой едва ли не давлюсь. Скинув пиджак на пол, делаю рывок к Алене.

– Сейчас станет, – рычу многообещающе и подхватываю ее под бедра.

Усаживаю на тумбу прямо в гостиной. Судорожно задираю длинные юбки, обнажая красивые ножки – и вклиниваюсь между ними. Сжимаю ладонями бедра, разводя их шире, и пальцами поддеваю край чулок. Присасываюсь к пульсирующей артерии на нежной шее.

Почти реконструкция нашего знакомства. И от этой пошлой мысли едва не достигаю пика, хотя мы еще толком не начали.

Завела с порога, не стараясь.

– И все-таки вы извращенец, Лев Романович, – с придыханием лепечет Алена, открываясь для моих диких поцелуев.

– Только с тобой, красавица, – хрипло рокочу ей на ухо, покусывая мочку.

И щелкаю пряжкой ремня. Тут же на мои руки ложатся маленькие ладони. Забирают инициативу. В пару прикосновений, легко и непринужденно доводят меня до исступления.

Перехватываю тонкие запястья, завожу ей за спину и аккуратно фиксирую. Не могу больше терпеть. И она принимает меня с удовлетворенным стоном.

– О-ох, если бы я знала, как хорошо с тобой, еще тогда бы согласилась, – последнее, что успевает произнести Алена перед тем, как сорваться в пропасть.

Всю ночь она кричит в моих объятиях. Сгорает дотла, а я возрождаю ее поцелуями, чтобы опять распалить в ее теле пожар. И сойти с ума вместе с ней.

Какая же нереальная.

Моя. Безоговорочно и навсегда.

* * *

Время спустя

Алена

Поправляю на Ромке темно-бордовое худи, аккуратно укладываю капюшон за спину, изнутри равняю вырез. А парнишка прыскает от щекотки, когда я случайно соскальзываю ноготками к его шее. Морщится и дергается, прижимаясь щекой к плечу.

– Я ведь просила не шевелиться, – сокрушаюсь я. – Теперь все заново делать.

Рассмеявшись, Ромка натягивает капюшон себе на макушку, надвигая край на глаза. Согнув руки в локтях и ноги в коленях, активно двигает ими, изображая бег на месте. Резко остановившись, выпрямляется и засовывает руки в карманы серых спортивных штанов.

– Ален, ну и так круто же! – красуется передо мной. – Сойдет!

– Нам на подиум выходить через пять минут, все должно быть не «сойдет», а идеально! – надуваю губы, а несносный львенок лукаво подмигивает и обнимает меня за шею.

– Ну, мамуль, ты ведь у нас шикарный дизайнер. У тебя руки золотые, – подлизывается, осыпая комплиментами. – Все и так идеально.

– У папки нахватался, да? – изображаю строгость, хотя сама растаяла. Невозможные Царевы! Оба! Знают, как меня смягчить и обезоружить. – Так, стань ровно!

Беру Ромку за плечи, внимательно изучаю спортивный костюм – результат моего труда. Поднимаю взгляд на Льва, который одет точно так же. Папа и сын – в одном стиле. И понимаю, что на моих мужчинах все будет смотреться отлично. Даже если я на них мешок из-под картошки натяну. Ничего их не испортит.

– А мне что-нибудь поправишь, дизайнер Алена Царева? – хитро улыбается муж.

Поднимаюсь с корточек, придерживая округлившийся животик. Чуть покачиваюсь, чувствуя легкое головокружение, и тут же попадаю в бережные лапы зверюги. Ловлю его настороженный взгляд, читаю беспокойство на хмуром лице и номер скорой – в прищуренных глазах. Горячие ладони накрывают мой живот, словно защищая нас.

Лев своей гиперопекой сорвет мне первый показ мужской одежды! А я эту коллекцию несколько месяцев готовила. И вдохновлялась моими сильными, спортивными мужчинами. От них требуется всего ничего: закрыть вместе со мной показ. Царев ведь сдержит данное мне обещание?

– Все нормально, просто встала резко, – успокаиваю его и