Вашингтон и, получив, в тот же день вызвал к себе прибывшего с визитом министра иностранных дел коммунистической Польши Адама Рапацкого (Adam Rapacki). К тому же Гуларт наградил Рапацкого «Орденом Южного Креста — тем же самым орденом, который Куадруш вручил вдохновителю марксизма на Кубе Че Геваре» [23).

Бывший редактор «Тайм» и корреспондент в Латинской Америке Джон Джерасси (John Gerassi) отмечал, что каждый приезжавший с визитом иностранный сановник получал этот орден как часть протокола. Он добавлял:

«Очевидно, в «Тайм» считают, что любой президент, желающий посетить нас, в дальнейшем должен обязательно ненавидеть наших врагов, и «смущаются», когда этого не происходит. Но, конечно же, журнал «Тайм» настолько не привык к слову «независимый», что независимая внешняя политика на самом деле должна быть очень запутанной. В Южной Америке, где каждый хочет вести независимую внешнюю политику, но где только Бразилия время от времени проявляет необходимое для этого мужество, никто не смущается» [24].

Гуларт, землевладелец-миллионер и католик, носивший на шее медаль Богоматери, был не более коммунистом, чем Куадруш. Он оказывал очень сильную поддержку США во время Карибского кризиса в октябре 1962 года. Он предложил послу Гордону тост «За победу янки!» [25]. Возможно, он не знал о том, что всего за три недели до этого во время федеральных и государственных выборов в Бразилии ЦРУ активно раздавало деньги на поддержку кандидатов — противников Гуларта. Бывший сотрудник ЦРУ Филип Эйджи (Philip Agee) утверждал, что Управление потратило от 12 до 20 миллионов долларов от имени сотен кандидатов [26). Линкольн Гордон (Lincoln Gordon) говорит, что на эти цели в фонде было выделено не более 5 миллионов долларов [27).

Вдобавок к прямым вложениям в президентскую кампанию ЦРУ обратилось к своему набору грязных трюков, чтобы сорвать избирательные кампании левых кандидатов [28]. В то же время Агентство США по международному развитию (USAID) по настоятельной просьбе президента Кеннеди предоставляло денежные средства на проекты, направленные на улучшение результатов избранных США губернаторов-кандидатов [29). Пока Гуларт был президентом, США прекратили оказывать экономическую помощь центральному правительству, в то время как помощь на региональном уровне предоставлялась исключительно на идеологической основе. Когда военные захватили власть, подход США резко изменился [30].

Эйджи добавляет, что ЦРУ проводило последовательную пропагандистскую кампанию против Гуларта, начавшуюся с операций в ходе выборов 1962 года. Та кампания включала, помимо прочих мер, финансирование массовых демонстраций в городах, «доказывая, что старые темы Бога, родины, семьи и свободы так же эффективны, как и всегда», в деле подрыва правительства [31].

Деньги ЦРУ также вливались в сеть газет правого толка «Диариаш асо-сиадиш» (Diarias Associades) для продвижения антикоммунистических идей; средства были выделены на распространение 50 тысяч книг антикоммунистической направленности среди студентов университетов и колледжей; на создание женских групп латиноамериканских матерей, чтобы клеймить «безбожную сущность коммунистического врага». Эти женщины и другие сотрудники ЦРУ занимались созданием и распространением слухов, рассказывая истории об ужасах, запланированных Гулартом и его приспешниками, таких как изменение конституции с целью продления срока президентских полномочий, и сплетен о том, что Гуларт рогоносец и бьет жену [32].

И все это делалось для того, чтобы свергнуть человека, который в апреле 1962 года торжественно проехал по улицам Нью-Йорка, был тепло принят в Белом доме президентом Кеннеди и выступил на совместном заседании Конгресса.

Противостояние между спецслужбами, которые способствовали приходу Гуларта к власти, очевидно, сдерживало офицеров, настроенных на государственный переворот, вплоть до 1963 года. В марте этого года ЦРУ сообщило Вашингтону, но не Гуларту, о заговоре консервативных офицеров [33]. В течение следующего года подготовка заговоров активизировалась. Бразильские офицеры не принимали курса Гуларта на популярные социальные реформы, хотя его программа была робкой и нерешительной, риторика мягкой, а действия редко соответствовали его словам. Что касается распределения земель, Гуларт отмечал, что даже в Японии после Второй мировой войны американский генерал Дуглас Макартур (Douglas MacArthur) распределял земли более радикальными методами, чем все вместе взятые инициативы, запланированные бразильским правительством. Военные были особо разгневаны поддержкой Гулартом ослабления воинской дисциплины и его попытками найти сторонников среди сержантского состава [34]. Поэтому «параноидальные» опасения президента по поводу переворота имели под собой серьезные основания.

Заигрывания Гуларта с неправительственными организациям и его обращения к населению, минуя враждебно настроенный конгресс и губернаторов штатов (такую тактику позже использовал президент Рейган), враги Гуларта назвали диктатурой.

В начале 1964 года, как стало известно благодаря публикации в журнале «Форчун» после переворота, военные заговорщики направили эмиссара «для того, чтобы выяснить у посла США Линкольна Гордона позицию США в случае начала гражданской войны». Эмиссар «доложил по возвращении, что Гордон был осторожен и дипломатичен, но оставил впечатление, что, если [заговорщики] смогут продержаться в течение 48 часов, то получат помощь и признание со стороны США» [35].

Основным лицом, поддерживающим контакты с заговорщиками, был военный атташе Вернон Уолтерс. В Бразилию он прибыл с установкой, что президент Кеннеди не будет возражать против свержения Жуана Гуларта [36]. Уолтерс, который позже стал заместителем директора ЦРУ, был близок к высокопоставленным бразильским военным, особенно к генералу Каштелу Бранку (Castelo Branco), еще со времен Второй мировой войны, когда Уолтерс служил переводчиком в Бразильском экспедиционном корпусе, сражавшемся тогда в Италии на стороне союзников. Бразилия была единственной латиноамериканской страной, отправившей наземные войска на фронт, и это позволило США построить огромные авиабазы на ее территории [37]. Отношения между американскими и бразильскими военными продолжились и укрепились после войны при создании Высшего военного колледжа (Escola Superior de Guerra) в Рио-де-Жанейро в 1949 году. Историк Латинской Америки Томас Скидмор (Thomas Е. Skidmore) заметил:

«В соответствии с американо-бразильскими соглашениями начала 1950-х годов, армия США получила эксклюзивные права на оказание помощи в организации и функционировании колледжа, моделью которого послужил Национальный военный колледж (National War College) в Вашингтоне. В связи с тем, что Бразильский военный колледж стал альма-матер для ведущих военных противников гражданских политиков-популистов, закономерен вопрос: до какой степени проникновение антикоммунистической идеологии, граничащей с антиполитическими убеждениям (некоторых офицеров), было усилено (или наоборот уменьшено) их частыми контактами с американскими военными?» [38].

Кроме того, вто время продолжалась американская программа военной помощи, которую Гордон назвал «основным средством для установления близких отношений с личным составом вооруженных сил» и «очень важным фактором, формирующим проамериканский настрой [бразильских] военных» [39].