На счастье стажера, раздался телефонный звонок, инспектор схватил трубку.

– Кранах слушает, – отозвался он сумрачно.

Марек взял трубку параллельного телефона – таково было приказание шефа.

– Здравствуй, ничтожество, – прокашлял Вулк. – Что, ломаешь голову над тем, как я могу одновременно быть живым и в то же время мертвым? Я же сказал тебе: я вечен! Мне удалось победить законы мироздания, и я вернулся с того света! Убить меня никто не может! Никто и никогда, Кранах!

Марек заметил, как Фердинанд Кранах побледнел, а вены на его шее вздулись.

– Ты – враль, Вулк, – произнес он. – Ты морочишь всем голову…

– Ты так думаешь? – утробно рассмеялся Вулк. – Наша схватка вступает в финальную стадию, инспектор! Тебе меня не остановить. Кстати, я послал тебе небольшой сюрприз, он вынудит тебя задуматься о вечном!

Вулк отключился. Инспектор выругался, в кабинет заглянул один из полицейских.

– Разговор был слишком короткий, – пояснил он, – нам удалось установить, что он звонит с северной окраины Экареста, скорее всего, из телефона-автомата…

Кранах махнул рукой, полицейский исчез. Марек осторожно спросил:

– Господин инспектор, а почему Вулк… если это Климович… говорит, что он вернулся с того света? Он же вроде бы жив? Или все-таки мертв?

Снова прозвенел телефон, Кранах моментально схватил его.

– Господин инспектор, – доложил полицейский, – на ваше имя поступила посылка. Судя по всему, от Вулка…

Кранах выбежал из кабинета, Марек, подгоняемый любопытством, последовал за ним. На первом этаже полицейского управления образовалась толпа из нескольких десятков сотрудников. Они шумно переговаривались.

– Наверняка внутренности новой жертвы… Сердце для Кранаха… Да, ему бы это не помешало, а то ведь своего нет…

Разговоры немедленно смолкли, когда Кранах, отталкивая коллег, протиснулся к столу, на котором возвышался большой картонный ящик. Курьер, которого задержали, оправдывался:

– Мое дело – развозить посылки, я не знаю, кто и когда их отправил! Обращайтесь к моему начальству. Клянусь, я понятия не имел, что это – послание от Вулка!

Все затаили дыхание, когда Кранах вскрыл коробку. Кто-то из полицейских ахнул. Инспектор извлек большой пакет, в котором покоился дар Вулка.

Курьер взвизгнул и отшатнулся, одна из женщин-полицейских потеряла сознание. Из пакета на мир таращилась отрезанная голова журналиста Траяна Бурмистрова. Остекленевшие глаза вылезли из орбит, к лиловому язык, вывалившемуся изо рта, была булавкой прикреплена записка: «Hodie Trajanus, cras nihil. Привет от Вулка Сердцееда».

Кранах поставил ее на стол и произнес насмешливо:

– Оказывается, наш Вулк – образованный парнишка! Он написал: «Сегодня Траян – завтра ничто». Как остроумно! Ну что, Траян, на этот раз ты окончательно потерял голову!

Марек со стоном осел на пол, а Фердинанд Кранах, собранный, уверенный в себе и невозмутимый, с тонкой усмешкой продолжал смотреть на ужасающий презент Вулка.

Я в очередной раз отвергла услуги Веточки, которая вбила себе в голову, что ей необходимо опекать меня. Дурочка готова переселиться ко мне в квартиру, чтобы, как она заявила трясущимся от ужаса голосом, защитить меня от Вулка, если маньяк надумает напасть. Я была вынуждена пойти на частичные уступки – Веточка иногда умела быть настырной.

За последние дни история, казавшаяся после нашего возвращения из тюрьмы такой простой и легко разрешимой – еще бы, требовалось отыскать восьмидесятилетнего Климовича! – превратилась в сплошной кошмар. Сначала ужасные, полные кровавых подробностей статьи Траяна, очередное убийство молодой студентки по имени Арлена, при котором Бурмистров присутствовал, откровения Вулка в «Королевском Сплетнике» и, как венец всего этого, отрезанная голова Траяна, присланная инспектору Кранаху.

Эти события породили лавину слухов – средства массовой информации словно с цепи сорвались. Кира и я стали жертвами журналистов, которые пытались взять у нас интервью. На мое счастье, начались предновогодние каникулы, и выпуски «Файф-о-клока у герцогини» временно прекратились.

Вечер двадцать четвертого декабря выдался идиллически красивым: с неба падали крупные хлопья снега, столица была расцвечена гирляндами, Экарест готовился к встрече Нового года и Рождества.

Кира и Виолетта навестили меня – я с трудом уговорила Веточку отправиться домой к матушке и братцу, однако она настояла на том, чтобы испечь шоколадный кекс и заварные пирожные. Убедив глупышку, что никакой маньяк на меня не нападет, потому что мы этой ночью будем втроем, я в очередной раз проверила все окна и двери, выложила на столик в гостиной топорик, молоток и долото, на кухне положила на видном месте три острых ножа, в спальне и ванной – по газовому пистолету и отвертке. Так я чувствовала себя немного спокойнее.

– Ах, Даночка, вы приготовили целый арсенал средств по борьбе с Вулком! – похвалила меня Кира. – Кстати, вы заметили, что Вулк пытается продемонстрировать черный юмор? Эта записка, прикрепленная к языку бедного журналиста, свидетельствует о том, что Вулк знает латынь и историю древнего мира! Бурмистрова недавно наградили премией Цицерона за журналистские разоблачения, а ведь оратору и политику Марку Туллию Цицерону, давшему имя этой награде, по приказу императора Марка Антония тоже отрезали голову, а супруга претендента на императорский престол, несносная женщина, проткнула мертвецу булавкой язык! Траян, видимо, насолил Вулку до такой степени, что он решил умертвить его таким же образом, как Август великого Цицерона!

Она, как обычно, была в отличном расположении духа, хотя время от времени я ловила на себе ее тревожный взгляд. Виолетта была подавлена и неразговорчива.

Мы отдали должное шоколадному кексу и пирожным и переключились на красное вино и мартини. Я то и дело посматривала на часы, как, впрочем, и профессорша.

Я увидела, что Виолетта судорожно кусает губы. Странная мысль мелькнула у меня в голове. А что, если после удачного побега Вулк решил наведаться к…

Звонок домофона спугнул ее. Мы в страхе переглянулись. Стрелки часов показывали три четверти двенадцатого. Самое время для визита жуткого монстра.

– Думаю, нам не стоит отвечать… – силясь изобразить из себя смелую особу, произнесла профессорша.

Я, зажав в правой руке топорик для разделки домашней птицы, а в другой – каменный пестик, которым можно без особых усилий проломить голову, взяла трубку домофона.

– Госпожа Драгомирович-Пуатье, – услышала я голос охранника, – к вам посетитель. Он настаивает, что должен видеть вас. Прикажете пропустить его?

Я хриплым шепотом спросила:

– А как он выглядит? В черном плаще и шляпе?

– Что вы! – изумился охранник. – Молодой человек, блондин, лет двадцати, в курточке и джинсах. Говорит, что его зовут Марек и он – помощник инспектора Кранаха.