из поварни донёсся звук разбивающегося горшка и громкой брани поварихи, клянущей на чём свет стоит неуклюжую подавальщицу. Посыльная вздрогнула, выпрямилась и убрала задрожавшие вдруг руки со стола на колени.

Ещё некоторое время внимательно поизучав её, Ставр решил, что спрашивать что-то у неё нет смысла: она, похоже, не знает подробностей и просто принесла деньги, даже не ведая, зачем. Похоже, и читать-то не умеет, иначе ей не доверили бы незапечатанную записку.

Придётся разбираться самому. Ждать уже просто невозможно, он провёл в этом городе слишком много времени.

— Можешь идти, — бросил Ставр, заставив женщину снова вздрогнуть.

И что ж она такая пугливая? Или догадывается, что может пострадать за помощь заказчице?

Черноволосая облегчённо закивала, встала, едва не опрокинув стул, и выскочила из зала. Ставр ещё раз прочитал записку, словно так можно было увидеть в ней что-то новое, затем перевёл взгляд на два отягощённых золотом кошеля.

Две пригоршни монет. Столько стоит жизнь Млады. И его жизнь стоит столько же — не больше. Может, можно продать и дешевле — всё равно она никому не нужна. Даже его самого не радует.

Только это давно не имеет значения.

Ставр вздохнул и протянул руку, чтобы взять деньги. Шорох откидываемой занавеси заставил глянуть на вход. Обратно в зал почти бегом вошла посыльная, ещё более напуганная, чем раньше. Она в отчаянии заламывала руки, оглядывалась и шла к столу, едва не сшибая на пути стулья. А затем, смахнув с щеки не пойми почему выступившую слезу, снова уселась напротив и, закрыв лицо руками, замерла.

Очнувшись от удивления, Ставр всё-таки убрал со стола тяжёлые кошели и встал уходить. В конце концов, его не интересует, почему эта баба решила тут порыдать. Может, больше негде.

Тонкие пальцы крепко схватили за запястье и стиснули его в немой мольбе. Ставр остановился; по руке словно пронеслась волна жжения от чужого прикосновения. Надо же. Отвык совсем.

— Не ходи в харчевню, — прошептала посыльная.

Ставр раздражённо выдернул руку из её ладони. С чего она вообще взяла, что он собрался туда? Женщины. Постоянно выдумают то, чего нет.

— Почему?

— Там воевода князя. О чём-то говорит с хозяйкой, — женщина опустила голову и снова уткнулась лицом в ладони.

Что-то люди князя зачастили. Значит, теперь предстояли разбирательства со смертью начальника стражи. Просто прекрасно. И почему же их всех так уверенно влечёт на этот постоялый двор? Как будто кто-то докладывал всем подряд о том, что здесь прячутся арияш. Пожалуй, это место переставало быть безопасным. Ох, и наделала рыжая дел. Либо не сумела удержать язык за зубами, либо у неё есть очень болтливый сообщник. Иначе откуда сначала один приближённый князя, а теперь — и другой — узнал, что Зархана связана с Гильдией?

Это даже начинало злить.

— А ты чего тут расселась? — Ставр опёрся о стол и попытался заглянуть посыльной в лицо.

Та перестала всхлипывать и приглушённо пробормотала:

— Он меня знает. Если увидит — точно спросит, что я здесь делаю.

Ставр закатил глаза и, подхватив дурынду под локоть, потащил за собой. Но сам в этот момент не понимал, зачем это делает. Сидела бы тут и рыдала дальше, если ума не хватает догадаться, что выйти можно через заднюю дверь — и никто не увидит. Хотя, откуда ей знать, что тут есть чёрый ход для таких, как он. Едва не спотыкаясь в полумраке коридора о расставленные у стен бочки и мешки, женщина покорно шла за ним. Ставр почти волоком провёл её до почти незаметной в полумраке двери, коротко выглянул наружу — никого нет. Подтолкнув посыльную в спину, он бросил, уже отворачиваясь:

— Воевода, говоришь?

— Да, — прошелестела она вслед.

Стоило посмотреть, что это за воевода. Возможно, ещё не раз придётся с ним столкнуться, если он и дальше продолжит выяснять, что не так со смертью начальника стражи. Или рыжая заказчица и его скажет убить? И не сойдёт с ума, взяв на душу столько смертей? Странная девушка.

Ставр пошёл обратно, к светящемуся впереди пятну открытой двери, ведущей в харчевню при постоялом дворе. Не привлекая к себе ни единого взгляда, он сел за отдалённый стол и посморел туда, где Зархана о чём-то разговаривала с высоким мужчиной, угрожающе наклонившимся к ней.

Светлые, почти пепельного цвета волосы, синие глаза, на мгновение с подозрением сверкнувшие в зал, и чуть рокочущий говор — похоже, верег. Силён, но не слишком огромен — видно, и ловкости ему не занимать. И на поясе — секира с короткой рукоятью, украшенная замысловатыми узорами — дорогое и удобное в бою оружие. Опасный противник, если с ним столкнуться в неподходящий момент. Вот только смотрит, как и все вокруг — мимо. Не видит сидящего в нескольких шагах от него убийцы.

Можно было бы подкараулить его по пути в детинец, скользнуть тенью и одним взмахом руки перерезать горло. Чтобы не выведывал того, что для его ума не предназначено. Но поднимется ещё больше шума. Да и зачем убивать? Зархана всё равно ничего не скажет.

Верег облокотился о стойку, отгораживающую хозяйку от него, и снова повернулся в зал. Но сколько бы он ни вглядывался в лица посетителей, Ставра всё равно не замечал. Люди с опаской и любопытством косились в сторону воеводы: похоже, такие, как он — редкие гости в подобных местах, где богачи сроду не толпились. Значит, неспроста. К тому же у выхода стояли два стражника, пришедшие с ним, похожие, как братья — оба мордатые да кряжистые — и, уже явно скучая, негромко переговаривались. Но не забывали при этом въедливо присматриваться к каждому сидящему здесь.

Бледная Зархана смотрела в затылок отвернувшемуся верегу, иногда переводя взгляд на его спутников и отчаянно теребила в руках полотенце. К ней подбежала какая-то девчонка — видимо, из поварни — и что-то шепнула на ухо, но та только махнула на неё рукой. Не до тебя, мол.

— Эй, воевода! Выпей с нами за победу над вельдами! — гаркнул откуда-то из противоположного угла залихватский голос.

Воевода повернулся в ту сторону и неожиданно усмехнулся, отчего его лицо тут же потеряло былую жёсткость.