Она была раздета донага и чудовищно искалечена. Особенно пострадали ноги и живот, а еще — кисти; создавалось впечатление, что она продиралась через колючую проволоку, оставляя клочья себя на шипах. Правое колено разбито, как яйцо всмятку… Но девочка дышала.

Кагечи Ро не шевелился, даже головы не поворачивал, двигались только фиолетовые отростки — набирали белесые нити из контейнера справа, штопали разрезы. Другие ковырялись в животе или замешивали «лепешки» из неизвестного материала на парящих в воздухе пластинах. Судя по напряженному лицу Маронга, это он ассистировал, создавая необходимый инвентарь.

— Выйдем? — предложила Лиора вполголоса. Ее тоже мутило — в отличие от Айки, которая наблюдала за процессом лечения с явным интересом. — Если девчонка очнется, это может ударить по нам.

Я дернула головой, соглашаясь, и боком шагнула в стену.

Снаружи стало полегче.

— Кто она? — Голос у меня дрогнул. — Почему в таком состоянии? Мне казалось, что побережье считается безопасным.

— Так и есть, Трикси-кан, — ответил мастер Ригуми. Он проступил из темноты, как проступает отпечаток руки, прижатой с той стороны заиндевевшего стекла. Мы с Лиорой синхронно дернулись, едва не столкнувшись. — Лао сказал, что девчонку принесло течением с запада. Влекло ее долго. Она не тонула, потому что держалась за кожаную подушку для сидения, пока та не промокла. Следом плыли твари, которым не место в океане.

— Айры? — скривилась Лиора и отвернулась. — Да, я видела укусы.

— Странно не это, — поджал губы мастер, откидываясь спиной на стенку шатра, она спружинила неохотно, как туго натянутое полотно. — Свободные спускаются на побережье. Кто-то вполне мог натравить айров на жертву… Девочка должна была умереть от потери крови несколько сетов назад. Но она держалась, а когда Лао истребил айров и вытащил ее, смерть все еще была обратимой. Ее изменили созидающие совершенство.

Интересный вывод. Ригуми пришел к такому заключению лишь потому, что девочку смогли откачать? Двенадцать минут в нормальных условиях, до получаса в холодной воде… В принципе сопоставимо с нашей медициной. Клиническая смерть и реанимация. Поразительно, что для этого Кагечи Ро не понадобилось никаких дополнительных устройств, но магия может компенсировать недостаток оборудования.

— Я добавлю кое-что, — продолжил тем временем Ригуми Шаа, полуприкрыв глаза. Странно было видеть его с бледными губами, без алой краски… Надо признать, она ему шла. — Эта девочка из богатой семьи. Нежные руки — значит, никогда не работала. На щиколотках нет следов от браслетов, мужчины она не знала — значит, не жена и не наложница. Однако измененная. Как же странно… Люди побережья, особенно из богатых семей, никогда не прибегают к услугам магов.

— Может, ее изменили против воли? — предположила я.

— Разумеется, — откликнулась Лиора, выбрав самый что ни есть уничижительный тон. Как будто я ляпнула что-то несусветно глупое… Нервничает она, что ли? — Более чем очевидно. Только зачем? И кто это сделал?

Мастер повел рукой, приказывая замолчать.

— Не обязательно, Лиора-кан. На жертву опыта девчонка не похожа. Вопрос, скорее, в том, сознавала ли она, насколько глубоки изменения. И я хочу знать, бросилась ли она в воду сама или ее скинули, кто ее преследовал, как долго и зачем… — Ригуми вроде бы не выставил никакой ментальной защиты, но сам образ его мышления вдруг так усложнился, что я перестала успевать с расшифровкой. Слишком много встречалось чуждых, незнакомых понятий. — Она приплыла сюда, к нам — измененная, обреченная на смерть больше сета назад, с айрами на хвосте; приплыла с запада — из деревни, откуда веет страхом. Совокупность событий и фактов может быть случайностью, а может и не быть. Когда Лао вернется, мы вместе отправимся в ту деревню, осмотримся. И тогда я уже решу, что делать. Но сперва нужно выслушать рассказ жертвы, — добавил он задумчиво. — Если она сможет что-то вспомнить.

В мыслях Ригуми промелькнули смазанные образы — Аринга, черный балахон, дом на сваях, сады с золотистыми фруктами. И впервые с самого начала путешествия у меня появилось подозрение, что это место он выбрал не просто за красоту. В конце концов ученик Оро-Ича, даже бывший, не может сделать что-то лишь по одной причине.

Аринга… Шрах, а ведь на какое-то время я поверила, что она мертва. Даже, страшно подумать, зародилась в глубине души гордость — мы справились, сумели, оказались сильнее! Вообще, гордиться убийством, пусть даже совершенным в целях самообороны, — дикость, но и в самом цивилизованно-утонченном человеке живы первобытные инстинкты. И здесь, в Лагоне, где безобидный с виду голубой мох способен за несколько секунд обглодать жертву до костей, а любой спор решается с позиции силы, они выходят на первый план.

Ледяная ладонь коварно проникла под вырез.

— О чем задумалась, Трикси?

Шрах! Так и знала — меньше надо философствовать, меньше! И купол нужно держать.

Пока я судорожно пыталась стянуть ткань на груди, Лиора поглядывала сочувственно, а мастер Ригуми почти безупречно делал вид, что погружен в хитроумные, недоступные простому смертному размышления. Рыжий нахально ухмылялся — мокрый до нитки, взъерошенный и довольный.

— Ты где бродил, по ледникам? — спросила я резко, хотя почти не сердилась из-за дурацкого розыгрыша. Сама виновата — отвлеклась. Главное, что он вернулся живой и невредимый. Похоже, мы влипли в какую-то редкостно неприятную ситуацию, и риски тут же взлетели.

— Вроде того. Я тут нашел кое-что любопытное. — И Тейт вдруг бросил мастеру Ригуми что-то металлическое, звонкое.

Тот мгновенно вышел из фальшивой задумчивости и поймал подачу с ловкостью заправского игрока в бинг-банг.

— И что это? — спросила я тихо, уставившись на серебристую металлическую ленту, загнутую в спираль и сплошь покрытую затейливой гравировкой. В желобках виднелись зеленоватые вкрапления, похожие на старую медь.

— Обещание, Трикси-кан, — ответил вместо рыжего Ригуми Шаа. — И сколько озер ты обыскал, прежде чем нашел его, Тейт-кан? Не верю, что ты наткнулся на такую вещь случайно.

— Два, — не моргнув глазом признался он. — Но я бы это озерами не назвал. Так, озерца в соседних пещерах. Ключи там ледяные, брр. Вот и прогулялся у деревни, называется… Вы ведь заметили, да?

Скосив глаза на шатер, где Кагечи Ро проводил операцию, я все же рискнула раскрыть более плотный купол. К шраху предосторожности, надоело понимать разговор через слово.

Мастер затянул с ответом, и я рискнула шепнуть Лиоре:

— Что за «обещание»?

— Браслет, — пояснила она так же тихо, сопровождая слова мысленным образом. — На побережье есть одна традиция. Мужчина делает красивый браслет в форме спирали и надевает его женщине. Потом они могут спать вместе, приглядываться друг к другу, но жить полагается в разных домах. Если через какое-то время женщина возвращает подарок, то пара расходится. Если же она согласна провести с ним жизнь, то браслет-обещание прячут в укромном месте, обычно там, где есть вода и куда не проникает свет солнца. Чаще всего — в источнике, укрытом в неглубокой пещере. Мужчина какое-то время ищет обещание…