– Но в принципе вы можете создать подобное устройство?

– Да, я думаю, что могу, – сказал Алексей. – Но должен предупредить, это займет определенное время и стоить будет раз в десять больше той суммы, что вы мне обозначили.

– В десять? – удивленно протянул Рыков. – Ну ни фига себе. Вы уверены в правильности расчетов?

– Вполне возможно, что сумма выйдет еще больше. Впрочем, спешить с выводами не будем. Давайте проведем испытания, потом я рассчитаю конструкцию, а вот после этого можно будет провести и детальную калькуляцию.

– Хорошо, если вы получите необходимую сумму, передатчик будет готов?

– Да, но только после того, как мы проведем испытания.

– Что для этого нужно?

– Хотя бы один ваш приемник. – Тарасов, перейдя к конкретике, оживился. Ему и самому захотелось заняться этой работой. – И триста долларов на организационные расходы Аренда аппаратуры, транспортные расходы, привлечение помощников. Думаю, нам удастся решить вашу проблему.

– Отлично, договорились! – сказал Толик. – Когда и где встретимся?

Алексей решил с заказом слишком не мудрствовать. Чем создавать сверхширокополосный и сверхмощный усилитель, требующий адекватный ему блок питания, Тарасов решил пойти по пути создания линейки параллельных многополосных усилителей. Он рассуждал так: вряд ли заказчику понадобится весь диапазон одновременно, а тогда какой смысл тратить деньги и усилия на синхронизацию всех каналов? Наибольшее усиление проявится на той полосе частот, какая в этот момент будет подана на микрофон. В качестве последнего он решил использовать ультразвуковые излучатели, применяемые в морской авиации. В те времена, когда наши и американские сухопутные войска только тем и занимались, что сутками следили друг за другом и готовились к войне, флоты занимались тем же самым. Только если ракеты, размещенные в шахтах, вычислить было хотя и тяжело, но возможно, то подводные лодки, эти плавающие пусковые установки с ракетными шахтами, обнаружить гораздо сложнее. Новейшие станки с ЧПУ позволяли применять такие технологии обработки поверхности судовых винтов, которые вкупе с системами поглощения внутренних шумов делали процесс обнаружения субмарин весьма проблематичным. А если учесть изощренную тактику перемещения подводных крейсеров, использующих различные морские течения и особенности распространения звука под поверхностью Мирового океана, то перед учеными задача выявления таких объектов встала в полный рост.

Но так как невыполнимых задач не бывает, то и эта была решена нашими гениями ВПК самым простым и недорогим способом. Как всегда, на выручку морякам пришла авиация. Вообще, взаимоотношения между моряками и принадлежащей им летающей гвардией всегда были несколько… своеобразными. Странное дело, ВВС ВМФ, как теперь стала называться морская авиация, никогда не могла похвастаться заботой и любовью флотского командования. В чем крались причины этого, сказать трудно, ведь самые большие победы во время боевых действий наши моряки одерживали или с помощью подводников, или при поддержке этой самой своей нелюбимой авиации. Но если первые считались «белой костью», элитой флота, то авиация всегда была падчерицей. Этакое нелюбимое дитя двух монстров. Моряки не понимали, какое вообще отношение летчики имеют к флотскому братству, а «чистая авиация» проблемы морской авиации своими не признавала. Раз носите черную морскую форму, то и решайте все вопросы с «земноводными»! А между собой коллег из ВМФ прозвали «железнодорожной авиацией». Впрочем, нужно признать, что некоторое внешнее сходство в форме моряков и железнодорожников действительно наблюдалось.

Одним словом, неоправданный антагонизм существовал, и Золушка флота все ждала своего принца. А пока вынуждена была мириться с тем, что ей достаются объедки со стола могущественных и не слишком щедрых родителей. Заявки летчиков выполнялись в последнюю очередь, снабжение было по принципу «что от плавсостава останется», а уж квартиры и прочие блага, так это только в своих гарнизонах и реализовывалось! В морских столицах – Севастополе, Владивостоке, Мурманске и Североморске, жилье летчикам в черной форме почти не доставалось. А если и встречались везунчики, так они были скорее исключением, чем правилом.

Комплектация авиационного оборудования шла по тому же принципу, только тут в роли «жадного» родителя выступали ВВС. В первую очередь обновление и ремонтные фонды шли в «зеленую» ветку, и только то, что уже никому не требовалось, сбрасывалось в усыхающую «черную». Но даже в этих условиях морские летчики умудрялись доставлять множество хлопот противнику. И особенно их субмаринам. Ничего так моряки не боялись, как налета воздушных асов. Ни надводные, ни подводные корабли не могли уйти от зоркого взора летчиков. Град бомб и сбросы торпед, которыми были вооружены морские летчики времен Второй мировой войны, сменились тяжелыми ракетами и «умными» торпедами. Снабженное головками самонаведения, это грозное оружие могло отыскать свою цель, где бы она от него ни спряталась. В бухте, в окружении кораблей прикрытия, на морском дне… да где угодно, все равно тот, кому был предназначен «подарок свыше», неминуемо его получал.

Конечно, еще более мощное вооружение имел плавсостав. Крылатые ракеты «Гранит», прозванные могильщиками авианосцев, как и их более легкие собратья «Москиты», известны всему миру. Кто с этим будет спорить? Но вот то, чего не умеют моряки, так это вовремя обнаруживать подводного врага! Какие бы они ни применяли способы активной и пассивной гидроакустической локации, как бы ни измеряли изменения различных полей, субмарины все равно остались самым грозным орудием нападения. Невидимые и неслышимые, они словно огромные незаметные тени скользят до точек боевого дежурства и терпеливо ждут своего часа. Можно сотню раз пройти мимо такого застывшего ракетоносца и не обнаружить его. Враг может быть совсем рядом, прямо под твоим берегом, что очень опасно, – время подлета ракет сокращается до предела, – а ты об этом даже и не подозреваешь.

Так вот, и в современном флоте авиация, как всегда, пришла на выручку надводной братии. Узнав от разведки, что та или иная подводная лодка супостата вышла со своей базы, самолеты противолодочной авиации забрасывают район множество больших и малых ультразвуковых гидроакустических буев. Поддерживая связь между собой, эти маленькие и большие, плавающие на разных глубинах устройства отслеживают «тень», создаваемую проходящими между ними объектами, и по ее размеру, скорости прохождения и глубине определяется, кому принадлежит эта тень – киту, косяку рыб или той самой субмарине, которую ищут. В последнем случае бортовая ЦВМ самолета, куда сходятся все эти данные, выдает скорость и направление движения подводного корабля. Таким образом наш флот, не имевший таких постов прослушивания, какие были у американцев, получил возможность «асимметричного ответа», более дешевый, но не менее надежный. А если принимать в расчет возможность перемещения или даже восстановления, то тут даже и говорить не о чем! Создать «прозваниваемое» поле можно в самые короткие сроки везде, где есть вода. А перенести станцию «прослушивания» с базы в Австралии или на Аляске, или, скажем, восстановить ее после ракетного удара, весьма нелегко. Если же сравнивать стоимость такой станции со стоимостью гидроакустического буя, то тут вообще говорить не о чем. Аккумулятор, начинающий работать, как только в него попадет океанская вода, высокочастотный передатчик данных на самолет, приемопередатчик ультразвуковых сигналов и непосредственно сам излучатель этих самых сигналов – вот и вся начинка. Все остальное находится в сопровождающем самолете. Обнаружит он лодку, вызовет собратьев, и начинают они гонять ее по всему району. Погоняют, погоняют, покажут той, что уйти не удастся, и выгонят назад, на базу… Авиационный начальник провертит в мундире очередную дырку для ордена, а супостат вынужден признать, что его многомиллиардная субмарина простаивает без дела.