– Что, так и не вернулся? – спросил Алексей Степанович, опуская увесистый кусок колбасы на прозрачный кусок черного хлеба.

– Не-а, – протянул Вика, задумчиво глядя в стол, – и телефон не отвечает. Вне зоны.

– А может, он дома опять сидит? Ну, как в прошлый раз? Опять депрессия?

Чайник громко щелкнул, и из него с шипением повалил пар. Алексей Степанович опустил пакетик цейлонского чая в толстую фарфоровую кружку с аляповатыми красными завитками и налил в нее воды.

– Ужасно, конечно, то, что с ним случилось, ужасно. Вернее, с девушкой его. Вернее, со всеми нашими студентами. Я ведь многих из них учил, хорошие все ребята. И ведь прямо рядом с нашим университетом! Я бы этих лихачей прав пожизненно лишал. И сажал бы так крепко-крепко.

– Да там водитель и не выжил. На месте скончался. Туда ему и дорога, если честно.

После долгой паузы Вика вдруг громко стукнул пальцами по столу, как будто он только что после мучительных раздумий принял трудное и важное решение.

– И правда, пойду я, пожалуй, до него доеду. А если в квартире его не будет, буду обращаться в полицию. Сколько там у нас сейчас срок о пропавших, чтобы заявление приняли?

– Да вроде нет там особых сроков, я слышал, что-то упростили вроде.

Алексей Степанович разом откусил добрую треть бутерброда и осторожно отхлебнул горячего чая.

– Сходи, Вика, и правда. Кто знает, что с ним случилось. Понятно, что с ним в последнее время непросто, но ты друга в беде не бросай.

Когда дверь в прихожей хлопнула, Алексей Степанович наспех допил остатки чая, заедая его кубиками сахара из пачки, ополоснул кружку холодной водой и, сгорая от нетерпения, отправился в свой кабинет. Усевшись за стол, он довольно поглядел на пачку исписанных листов с переводом, и реальный мир с его обыденными проблемами быстро превратился в нечто размытое и бесформенное на окраине его сознания. Он взял в руки последний лист, перевод которого ему дался вчера с большим трудом, и начал перечитывать текст.

«И свершилось это радостное событие 3-го дня месяца сыне 4144 года. Армия четырех князей после долгой осады, которая длилась два месяца и семь дней, смогла проникнуть в крепость Арар, где укрылся царь Тарид со своими последними наездниками. Как все знают, никто до этого не брал еще крепость Арар, так как стоит она на вершине отвесной скалы. И не видно глазом, где кончается скала и где начинается высокая стена, построенная по ее краям. И нет в эту крепость другого входа, кроме как по узкой тропе, высеченной в поверхности скалы, о чем мы уже говорили и прежде. И говорят, что припасов в крепости было столько, что Тарид мог бы десяток лет сидеть внутри. И много воинов полегло, которые пытались тайно пробраться в эту крепость.

И если спросите вы, как же все-таки удалось проникнуть внутрь, то вот как. Смилостивились звезды над армией четырех князей, которая была тоже измучена долгой осадой, и даровали им силы особые, чтобы противостоять остаткам темной армии и добить проявления зла. И как неисповедимы пути Алатфара, так и неожиданны формы, которые принимает милость его.

Появились ранним утром в лагере три кочевника из дальних степей, и пришли они к князьям, и сказали, что знают, как пробраться в крепость Арар. Показали они князьям диковинный предмет, околдованный чарами древних магов, который, по их словам, мог творить разрушения великие. А был тот самый предмет, если спросите, не больше по размерам, чем спелая дыня, и светился он голубым светом огня демонов, но был холоден как лед. И автор этих строк сам присутствовал там, и видел эту магию, и был поражен».

Эх ты, автор этих строк, протянул про себя Алексей Степанович, нет бы имя свое написать. И знали бы твою рукопись потомки как рукопись, например, Иова. Алексей Степанович удивленно приподнял брови от собственной мысли, так и не поняв, почему именно «Иова». Ну или еще кого-нибудь. Судя по странным именам в этой рукописи, сложно что-то толковое придумать. А так будет в каталоге напротив твоей рукописи стоять в графе автор: «Аноним». Алексей Степанович поправил очки и принялся читать дальше.

«И сказали князьям кочевники, что понесут они под покровом ночи магический предмет к крепости, и магия, живущая в нем, разрушит стену. И тогда смогут воины пробраться внутрь и схватить Тарида и его приспешников. Задумались князья, не зная, можно ли верить язычникам, но в конце концов сказали: «Что мы теряем? Ежели удастся им это, ежели поможет нам их магия древняя, то за нами победа. А ежели не удастся, то ничего мы не проиграем».

И забрались кочевники ночью на скалу, и оставили там магический предмет. И что интересно, не по пути обычному они поднялись, а по самой отвесной скале, цепляясь за нее, словно обезьяны. Не зря говорят про кочевников, что они язычники, живут во грехе и в повадках своих равны животным. Когда же спустились они на землю, озарилась ночь ярким пламенем, и разлетелся гром по долине, и поднялось облако над скалой. А когда пыль улеглась, увидели люди, что части стены не стало».

Прямо спецназ какой-то эти кочевники. По отвесной стене поднялись и динамит прямо у стены заложили. Алексей Степанович задумчиво закинул руки за голову. Да-а, тут работать и работать!

Его лицо приняло мечтательный вид, и он представил себе, как делает доклад на какой-нибудь международной конференции, а слушатели, многие из которых конечно же признанные светила науки, завороженно с открытыми ртами ловят каждое его слово. А он, Алексей Степанович, важно отвечает на многочисленные вопросы и сам ставит под вопрос многие исторические догмы. Во время паузы никому нет дела до кофе, и все лишь пытаются протолкнуться к нему поближе, чтобы узнать еще какие-нибудь подробности.

Как же все-таки повезло мне с этой находкой! К делу, к делу, для начала надо закончить сам перевод.

«Возрадовались все тогда и пошли в атаку. Три дня и три ночи отбивались Тарид и его приспешники, но не было больше на вершине горы стены могучей, которая защитила бы его. И хоть много воинов полегло, был схвачен коварный царь Тарид. Всего же было в крепости с Таридом сто восемьдесят четыре приспешника, из которых двое советников личных самого Эль-Ната, которые помогали Тариду вершить дела его гнусные, тринадцать наездников, а остальные – безумные. Ежели спросят, как можно было отличить советников от наездников и наездников от безумных, то это судя по одежде и по маскам наездников треугольным, и конечно по повадкам звериным (???).

Как мы уже сказали, сам Тарид был взят живым. Советникам имена были Креан и Аран. Всех их пытали семь дней и семь ночей, а наутро восьмого дня Тарида и Креана казнили путем разбиения их членов на колесе. Что касается Арана, то он исчез из темницы, и никто не знает, как это произошло».

Вот так вот, присвистнул Алексей Степанович, в воздухе растворился этот Аран. Наверняка охранник после этого безбедно жил до глубокой старости, если, конечно, не заподозрили его ни в чем.

«И таким образом пал последний оплот темных сил, а их предводитель коварный Тарид умер в страшных муках, да не укажут ему звезды путь к свету Алатфара (опять это неизвестное божество…). А саму крепость Арар с тех пор окончательно забросили, так как не хотел никто оставаться в этом проклятом месте».