эмоции, поэтому темным, которые сумели обрести эту способность, не составит труда разговаривать с вами. Пытался раньше попробовать, но что-то мешало. Сейчас это слишком легко получилось.

– А ты читаешь мысли? – настороженно спросила я, боясь услышать «да» в ответ. Если все это время он знал, о чем я думала… Мне даже дурно стало.

– Нет. И влиять на сознание не могу. – Моментально успокоилась.

– И как ты научился этому?

Он громко выдохнул, а это означало только одно: я ступила на опасную территорию.

– Началось все в детстве.

Когда Брайен выдавил из себя эту фразу, я все поняла. Для меня его дар – что-то невероятное, требующее обсуждения. Для него – болезненная тема.

– И я не хочу об этом говорить, – добавил он.

Честно, я хотела настоять на своем, допросить его, вытянуть из него больше о его прошлом. Но в итоге только крепче сжала ладонь и легла щекой на плечо, чтобы показать, что я рядом, какими бы ни были причины обретения этой способности. Для подобных откровений еще не пришло время, и мне стоило набраться терпения.

– Когда я была маленькой, меня напугал темный, – я решила поддержать Брайена и поделилась своей историей из прошлого. – Помню, как сквозь сон услышала чей-то шепот, прямо возле уха, но не могла никого увидеть. Пришли родители, включили свет, и, конечно, в комнате никого не было. Сейчас я понимаю, что это не было сном или галлюцинацией.

– Жаль, что ему попалась именно ты. Тот темный был трусом, раз полез на ребенка и не выбрал для своих игр взрослого. Интересно, зачем он вообще пошел к светлым. Ради забавы?

– Но когда-то ты тоже пошел на территорию светлых.

– Случаются помутнения.

Он ведь так и не поделился, почему попал к нам и зачем заключил со мной сделку. Тема была идеальной для того, чтобы отвлечь мое внимание от прошлого Брайена, поэтому я решила остановиться на ней.

– Помутнение привело тебя ко мне?

– Привело меня к границе. А вот звуки удара о мусорный бак уже к тебе.

Я закатила глаза, когда услышала нотки издевки в его голосе. Мы навсегда запомним нашу первую встречу и тот прекрасный аромат, исходящий от меня.

– Хотел ли ты убить меня тогда? Причинить боль?

– Нет, но я должен был это сделать, ведь темные именно такие по вашим представлениям. Ты меня раздражала, но не до такой степени, чтобы я захотел вспороть тебе брюхо той бутылкой.

– И ненавидел меня?

– Да, мы должны были ненавидеть друг друга. Но я не уверен, что эта ненависть была осознанной и настоящей. Мы будто и не выбирали, что чувствовать друг к другу.

– Испытывали то, что нам внушили, и поддерживали традиции, передаваемые из поколения в поко– ление.

Я задумалась: как настолько сильная ненависть могла перерасти во влюбленность? Только если она действительно была навязанной. Кто-то когда-то кого-то обидел, и началась вражда.

– В тот день я не хотел тебя ранить, – Брайен заговорил неуверенно, аккуратно потрогав край пластыря, прячущего порез. – Честно, и мысли не было. Ты начала падать, я попытался тебя поймать. Горлышко бутылки все еще было в руке, и я случайно попал по тебе. Ты посчитала, что я сделал это специально, тогда я решил не отрицать, воспользовался ситуацией и придумал про шрам и сделку. В конце концов, любые мои оправдания ни на что бы не повлияли.

– Ужас, – я ударила себя по лбу, – все это время я была уверена, что ты сделал это специально!

Вот что слепота могла натворить. Она искажала реальность, из-за нее я накручивала себя, напридумывала лишнего. И так будет дальше: хорошее или плохое, неважно, я всегда буду гиперболизировать это! Потому что часть правды скрыта от меня.

И я верила в то, что темные – зло. Из-за чего каждое действие Брайена рассматривала исключительно как попытку мне навредить.

– Прости, что я думала так о тебе. Стоило раньше мне рассказать.

Когда я теряла голову от влюбленности, часть меня цеплялась за прошлое. Я смотрела на шрам и вспоминала ночь, когда Брайен был для меня злобным монстром. Вдруг он сможет покалечить меня однажды? Нельзя закрывать глаза на то, что человек склонен просто так, ради своего удовольствия, вредить другим.

– Не извиняйся, я сам хотел, чтобы ты верила в то, что темные именно такие, как в светлом мире о них думают. Ведь многое из того, что вам говорят, правда. Просто я слишком славный.

Я искренне рассмеялась и с благодарностью чмокнула Брайена в плечо, так как все еще не хотела делать больно поцелуями в губы или щеку. На сердце стало легче, тяжелый груз неприятных моментов рухнул с плеч. Хотелось верить, что и моему темному стало лучше после признания, что он не почувствовал себя уязвимым передо мной. Теперь я еще больше была уверена в том, что он выше всех тех слов, которые я слушала всю свою жизнь. И мне не нужно было влиять на него, хорошее в нем было и без этого.

– Ты отнял у меня последний повод считать тебя опасным и неподходящим для отношений. Что прикажешь делать, когда придет время прощаться?

– Придется украсть тебя.

Мы добрались до подвала в хорошем настроении, но, как только я встала на первую ступеньку, мне стало, мягко говоря, некомфортно. Каждый шаг приближал меня к опасности, и от этого подкашивались ноги. Смесь различных запахов сильно действовала на мой нос: приятные запахи темных, сигаретный дым, смешанный с горечью алкоголя.

– Какие люди! – воскликнул какой-то парень, и я, испугавшись, сделала шаг назад и пяткой уткнулась в оставшуюся позади лестницу. Голос показался мне удивительно жизнерадостным и знакомым. Кажется, это был тот парень, который подходил к нам с Брайеном, когда мы пытались уйти с празднования Дня Рождения Правителя, и звали его Кайл.

– Почему сидите в тишине? – спросил Брайен

– Вас ждали, – произнес уже другой парень. Сколько их там?

– Хорошо, что вы пришли. – Голос Ребекки я узнала сразу. Послышался стук каблуков. – Руки расцепите, болваны, – перешла на шепот, а затем наигранно и громко проворковала: – Рада тебя видеть, Брайен!

В ухе зазвенело, я поморщилась и отвернулась. Какой же мерзкой она была.

Брайену пришлось отпустить меня, чтобы, вероятно, обнять ее. После этого милейшего приветствия цепкие руки Ребекки схватили меня за спрятанное под одеждой запястье и потащили в центр вечеринки. Она слегка толкнула меня, я плюхнулась на диван, ударившись коленкой обо что-то. Шикнула и стала тереть ушибленное место, но тут же остановилась, так как поняла, что темные не такие неженки, как я.

В растерянности я