мне с отличием; а что касается до него, то он был и хочет всегда быть моим другом и употребит, при этом случае, все возможное, чтобы доказать мне это, присовокупив к тому, почти со слезами на глазах, другие выражения его привязанности и почтения ко мне.

От графа Бирона поехал я к графу Левенволду, моему истинному другу, пользовавшемуся всею доверенностию царицы и Бирона. Я говорил ему то же, что и последнему, а он обещал мне стараться разуверить государыню.

Октября 21<-го> было погребение тела графа Василия Салтыкова, умершего 18<-го> числа. Он был дядя царицы, мать которой была его сестрою. Это был очень хороший человек и искренний мне друг. Смерть его для меня была очень прискорбна, потому что он не переменялся ко мне даже в то время, когда все от меня бегали.

Октября 28<-го> царица возвратилась в Москву из Измайловского и стала жить в новом дворце, который она построила и который был очень красив и убран великолепно.

На другой день, 29<-го>, был я у графа Бирона, для поздравления его с благополучным возвращением. Он сказал мне, чтобы я приехал во дворец в три часа пополудни, потому что государыня хотела говорить со мною.

В назначенный час я приехал во дворец, и она, пожаловав мне поцеловать свою руку, приказала мне идти за нею в ее кабинет вместе с графом Левенволдом, который будет между нами переводчиком. Вошед туда, ее величество изволила сказать мне, что она узнала от обер-камергера графа Бирона, что я думаю, будто она не благорасположена ко мне, и поэтому она хочет успокоить меня на этот счет. Правда, что по приезде ее в Москву говорили ей обо мне дурно; что это время было такое критическое, что она не знала, кто ей друг и кто враг, и потому была принуждена верить всему, что некоторые люди говорили ей обо мне и о других; но, убедись в злости моих врагов и в моей невинности, она призвала меня к себе, чтобы лично самой засвидетельствовать мне, как теперь она выведена из заблуждения, уважает меня и уверяет в своем ко мне благоволении.

Слова сии привели меня в такое восхищение, что я едва собрался с духом отвечать на них; но, поцеловав ее руку, я сказал, что почтение мое к ее величеству было всегда неизменно и ничто не могло принудить меня сделать что-либо против ее особы; что я благодарю бога, что мог объяснить ее величеству истину, и никогда не забуду оказанной ею мне чести. К этому примолвил я, что меня огорчает только то, что я получил повеление от короля, моего государя, выехать из России, ибо ничто не принесло бы мне такого утешения, как прожить несколько лет у ног ее величества. Она благодарила меня за это, изъявив сожаление, что я так скоро отъезжаю, и потом удалилась.

Враги мои, узнав о том, что было на этой конференции, чуть было не померли от бешенства, а особливо графы Остерман и Братиславский, кои, как я уже сказал, были главнейшими моими клеветниками. Сим оправданием обязан я графу Бирону и генералу Левенволду, кои при сем случае оказали мне всю свою дружбу и не успокоивались до тех пор, пока не открыли всей лжи, рассеянной на мой счет австрийцами.

Характеры лиц, бывших при русском дворе

В этом небольшом сочинении я опишу характеры главнейших лиц, коих я знал при русском дворе, и постараюсь сделать это с величайшим беспристрастием. Опишу также характеры чужестранных министров, бывших в России в мое время, и могу уверить, что пером моим руководствовала истина и что я лично знал всех тех, о которых говорить буду. Начну с царя Петра II.

Петр II был высокого роста, красив собою и сложен хорошо; на лице его видна была задумчивость; сложение крепкое, поступь величественная и сила необыкновенная. Хотя и трудновато сказать что-либо решительное о характере 14-летнего государя, но можно было догадываться, что он будет вспыльчив, решителен и, может быть, жесток. Он не терпел вина, то есть не любил пить более надлежащего, и весьма щедр, так что щедрость его походила на расточительность. Хотя с приближенными к нему он обходился ласково, однако же, не забывал своего высокого сана и не вдавался в слишком короткие связи. Он быстро понимал все, но был осмотрителен, любил народ свой и мало уважал другие. Словом, он мог бы быть, со временем, великим государем, если бы удалось ему поправить недостаток воспитания, данного ему Долгоруковым.

Царица Анна

Царица Анна была вдовствующею герцогинею курляндскою, когда была возведена на престол, и дочерью царя Иоанна, старшего брата Петра I. Она толста, смугловата, и лицо у нее более мужское, нежели женское. В обхождении она приятна, ласкова и чрезвычайно внимательна. Щедра до расточительности, любит пышность до чрезмерности, отчего двор ее великолепием превосходит все прочие европейские. Она строго наблюдает повиновение к себе и желает знать все, что делается в ее государстве; не забывает услуг, ей оказанных; но вместе с тем хорошо помнит и нанесенные ей оскорбления. Словом, я могу сказать, что она совершенная государыня, достойная долголетнего царствования.

Великая княжна Наталия

Великая княжна Наталия, сестра Петра II, была украшена всеми возможными добрыми свойствами. Она не только не была красавицею, а напротив, дурна лицом, хотя и хорошо сложена; но добродетель заменяла в ней красоту: она была любезна, великодушна, внимательна, исполнена грации и кротости, так что всех привлекала к себе. Она совершенно говорила на французском и немецком языках, любила чтение и покровительствовала чужестранцам. Все это заставляло воссылать теплые к небу молитвы о ее долгоденствии, но всевышнему угодно было отозвать ее к себе, после долговременной болезни, 4 декабря 1728 (года), на 15(-м) году ее жизни. Смерть ее оплакали и русские, и чужеземцы, знатные и бедные.

Принцесса Елисавета

Принцесса Елисавета, дочь Петра I и царицы Екатерины, такая красавица, каких я никогда не видывал. Цвет лица ее удивителен, глаза пламенные, рот совершенный, шея белейшая и удивительный стан. Она высокого роста и чрезвычайно жива. Танцует хорошо и ездит верхом без малейшего страха. В обращении ее много ума и приятности, но заметно некоторое честолюбие.

Герцогиня мекленбуржская

Герцогиня мекленбуржская, сестра царицы Анны, чрезвычайно живого характера, не имеет скромности и откровенно высказывает все, что ей приходит в голову. Она чрезвычайно толста.

Принцесса Параскевия

Принцесса Параскевия, вторая сестра царицы, отличается способностями, очень дурна лицом и худощава, здоровья слабого.

Теперь приступлю я к описанию характеров знатнейших вельмож