Порой, прогуливаясь по картинной галерее, Вивиан внимательно всматривалась в большие портреты предков покойного супруга своей тети, но особенно ее внимание привлекал портрет молодой красивой девушки, стоящей рядом с грузным и уродливым пожилым мужчиной, на которого было даже неприятно смотреть: это был портрет леди Беатрис Крэнфорд и того самого богача, ради которого она растоптала сердце Эдварда Сэлтона и матерью чьих детей она стала. Прошлым летом, живя в Гринхолле, Вивиан никогда не интересовалась этим портретом, но теперь, рассматривая его, каждый раз слышала в своем разуме голос своей тети, которая однажды сказала ей в сердцах: «Думаешь, я не желала быть счастливой? Желала! Но я выбрала богатое будущее для своих детей!».

«Бедная тетя, все эти годы она была несчастна. Только подумать: сколько ночей ей пришлось провести с этим мужчиной, похожим на жабу!» – сморщив носик, подумала девушка, стоя у портрета вместе со своим кузеном Энтони.

– Что ты помнишь о своем отце? – задала она вопрос кузену.

– Что я помню? – переспросил Энтони, не сводя глаз с портрета своего отца. Раньше он никогда не задумывался о том, какой красавицей была его мать и каким неказистым джентльменом был его отец. – Мне всегда казалось, что моих родителей связывала любовь, но признание моей матери открыло мне глаза на мою ошибку и заставило припомнить все те странные и жестокие поступки и требования, которые мой отец предъявлял ей. Ты помнишь о том, что это он запретил ей охотиться? То, что она любит пострелять, было для меня неожиданным новым знанием. Она всегда была верной, мягкой, даже можно сказать, послушной супругой и матерью, и только сейчас я понимаю, что она никогда не любила моего отца и не была любима им. Она жила только ради меня и Ричарда… – Он тяжело вздохнул и, охваченный горечью и разочарованием, не мог более говорить.

– Возможно, тете пора обновить свой гардероб и вспомнить о том, что она живая и красивая женщина, – с мягкой улыбкой сказала Вивиан, коснувшись локтя кузена. – Думаю, тебе нужно напомнить ей об этом.

– Ты права. Я так и сделаю, – улыбнулся в ответ Энтони. – Ей пора жить, а не существовать ради детей и внуков…

– Мисс Вивиан! Мисс… О, простите! Миссис Уингтон… То есть, леди Найтингейл! – вдруг раздался в галерее громкий женский голос, сопровождаемый звонким стуком каблуков.

– Джейн! Что произошло, моя дорогая? – с тревогой спросила Вивиан, поспешив навстречу подруге. – Только не говори, что у Ричарда случился новый приступ!

– Нет, нет! Он цветет, как ромашка! Это детектив! Он здесь! – остановившись рядом с подругой и переводя дыхание, тихо воскликнула Джейн. Ее губы дрожали, а в глазах блестела надежда. – Пожалуйста, пойдемте к нему! Сейчас же!

– Прости, Энтони, это очень важно! – бросила леди Найтингейл своему кузену и, в компании Джейн, спустилась в холл, где ждал ее мистер Смит.

Проведя мистера Смита и Джейн в библиотеку и плотно закрыв за собой дверь, Вивиан усадила подругу в широкое кресло, налила ей стакан воды и лишь тогда задала детективу мучающий ее вопрос:

– Вы нашли ее, мистер Смит? Прошу, скажите, что ваши поиски увенчались успехом!

– Прежде, чем я сообщу вам местонахождение ребенка, я вынужден буду задать вам вопрос, юная мисс, – обратился мистер Смит к Джейн, в которой легко узнал непутевую мать. – Готовы ли вы к тому, что девочка не примет вас?

– Она моя дочь, сэр! Конечно, она примет меня! Если не сразу, то потом! – нахмурилась Джейн. – Я хочу забрать ее! Она моя плоть и кровь! Где она? Не томите же!

– Простите бедной Джейн ее грубость, сэр, – поспешила смягчить ситуацию Вивиан. – Мы обещаем, что окружим малышку любовью и заботой, и она ни в чем не будет нуждаться. Джейн совершила ошибку, но она была вызвана страхом и отчаянием. Думаю, сэр, вам прекрасно известна судьба девушек, родивших детей вне брака.

– Я не имею права осуждать вас, мисс и, поверьте, не желал обидеть, – мягко сказал детектив горничной, глаза которой блестели от слез. – Я всего лишь хотел сказать, что обнаружил между вашей дочерью и женщиной, которой вы отдали ее, крепкую и нежную привязанность, и этот факт заставляет меня сделать предположение о том, что она не пожелает отдавать вам вашу дочь.

– И что же нам делать, если она, действительно, откажет вернуть девочку? – спросила Вивиан. – Как мы можем доказать, что именно Джейн является ее матерью и именно она имеет право воспитывать ее?

– Увы, в таком случае, огласки не избежать: здесь потребуется адвокат и судебное дело. Но давайте сперва попробуем действовать дипломатично, и только в случае отказа прибегнуть к помощи судебной системы. Готовы ли вы на это, мисс?

– Я готова на все ради своего ребенка! Пусть даже мое имя будут трепать, а семья откажется от меня! – решительно заявила Джейн, поднимаясь с кресла. – Но дайте же мне адрес! Я поеду к ней прямо сейчас! Мисс Вивиан, вы поедете со мной? – с мольбой в глазах обратилась она к подруге.

– Я рада бы поддержать тебя, моя дорогая, но я нахожусь под домашним арестом и не могу ступить за пределы Гринхолла ни шагу, – печально вздохнула та. – Но, возможно, мистер Смит может помочь тебе в этом? Конечно же, я оплачу вам эту услугу, сэр.

– Не нужно денег, мэм. Помочь воссоединиться матери и ребенку – святое дело. Пойдемте, мисс! Заберем вашу дочь домой! – сказал детектив, подставляя Джейн свой локоть.

С благодарностью в душе и вытирая слезы своим передником, Джейн положила свою ладонь на предложенный ей локоть, и мгновение спустя все трое покинули библиотеку и направились к парадному выходу.

Вивиан проводила подругу до высоких ворот Гринхолла и, тепло попрощавшись с ней, тихо сообщила мистеру Смиту о том, что его ждет еще одно задание, в этот раз чрезвычайно утомительное и сложное, на что тот высказал даже радость: такие задания были ему по душе. Вскоре карета, в которую сели детектив и Джейн, удалилась, и Вивиан, помахав ей вслед, решила пройтись по саду и собрать небольшой букет, благо, тетя Беатрис дала ей позволение распоряжаться ее цветами, как своими собственными.

Медленно шагая по ровной широкой дорожке, девушка с улыбкой на лице предвкушала момент, когда увидит дочь Джейн, и, тут и там, срывала яркие, широко раскрытые цветы.

– Миссис Уингтон! – вдруг услышала Вивиан едва слышный шепот, но, оглянувшись вокруг, не обнаружила ни души, и этот факт весьма удивил ее, ведь она была точно уверена в том, что кто–то обратился к ней! Кто–то, кто еще не знал о том, что миссис Уингтон стала леди Найтингейл. – Кто здесь? – потребовала ответа Вивиан.

– Это я! Люси! Люси де Круа! – было ей ответом. – Прошу, выслушайте меня! Мне нужна ваша помощь! Я не знаю, к кому еще обратиться!

– Господи, где же вы? Я не вижу вас! – с легким смехом сказала Вивиан, и через миг широкий, цветущий белыми мелкими цветами куст, растущий у высокого забора, слегка раздвинулся, и за ним показалось бледное, усталое лицо красавицы–француженки.

Люси с трудом удерживала упругие ветви куста руками, и на ее ладонях отсутствовали перчатки, а на ее голове не было шляпки, что тотчас подсказало леди Найтингейл о том, что эта девушка попала в беду.