– Тяпа, Тяпочка, девочка моя, – шептал Слава, прижимая щенка к себе и зарываясь лицом в шёрстку. – Подросла, обормотка маленькая.

– Трескает за двоих, спит за четверых, ещё бы не выросла, – усмехнулся Миша. – Ну, здравствуй, подстреленный, – добавил он, протягивая руку.

* * *

Выздоровление шло ударными темпами. Главный врач, увидев трогательную сцену встречи парня со своей подопечной, махнул рукой и, мученически вздохнув, разрешил оставить щенка в палате. Благо тяжёлых больных в стационаре не было. Словно беспокоясь, что Слава снова пропадёт, Тяпа не отходила от него ни на шаг. Это заставило парня больше двигаться, но в итоге пошло ему на пользу. Выгуливая щенка на газоне у профилактория, превращенного в больницу, Слава с интересом наблюдал за происходящим вокруг.

Усилиями Михаила и бойцов комендантской роты вся территория завода постепенно превращалась в один укрепрайон. Стрелковые ячейки встраивались в самых неожиданных местах. Бетонные плиты перегораживали дороги, образуя запутанные проезды и опасные каменные мешки, в которых можно было разобраться с нападающими одной гранатой. Крошечные скверики у административных зданий сохранили, организовав там детские площадки.

Вообще, отношение к детям у поселенцев резко изменилось. Осознав, что возврата к прошлой жизни не будет, люди сосредоточились на сохранении того, что могли спасти. Несколько поисковых групп рыскали по всем окрестностям, собирая книги, электронные носители и диски с любой информацией, которую только можно было найти. Появилась и химическая лаборатория, в задачи которой входила обязательная отработка изготовления зелёного пороха и взрывчатки. Не простаивала и литейка. Мальчишки постарше шарились по всему заводу, собирая цветной металл.

Медь и латунь собирали отдельно, для последующего изготовления гильз и пуль. Снимали даже провода с опор и проводку с брошенных домов. Для детей на заводе организовали что-то вроде интерната, где всех учили, кормили и охраняли. После долгих споров это решение было принято волевым усилием директора завода. Его аргумент был прост и понятен. На территории завода не должно быть «чужих» детей. В интернате сироты и дети, имевшие родителей, оказывались на одном уровне и получали всё то же, что имели их сверстники.

Благо женщин, способных одарить заботой всех малышей без разбора, хватало. На каждую группу приходилось по семь-восемь нянечек и воспитателей. Также было решено обучать всех детей основам военной подготовки. Натаскав в анклав кучу пневматических и малокалиберных винтовок, бойцы комендантской роты устроили настоящий тир с оружейкой. С пяти лет мальчишки обучались правильному обращению с оружием.

Споры по этому поводу не утихали. Так называемые пацифисты пытались доказать, что давать оружие в руки детям и подросткам – это преступление, и очень скоро это может закончиться бедой. Другие же с пеной у рта доказывали, что культура обращения с оружием ещё никому не повредила, а умение защитить себя и свою семью по нынешним временам важнее, чем чьи-то глупые принципы. Проходя мимо такой детской площадки, Слава с улыбкой смотрел на резвящихся малышей, когда вдруг его окликнул строгий женский голос:

– Мужчина, что вы здесь делаете?

– Щенка выгуливаю, – улыбнулся Слава, поворачиваясь к окликнувшей его молодой женщине.

– Всё в порядке, Рада. Это наш командир, – пришёл ему на помощь боец, дежуривший на периметре площадки.

– А, так это вас ранили во время ночного нападения? – спросила женщина и тут же смутилась от собственной бестактности.

– Меня, – усмехнулся в ответ парень. – Я Вячеслав, а вас, я понял, зовут Рада.

– Угу, – кивнула она, окидывая его заинтересованным взглядом из-под опущенных ресниц.

– Непривычное имя.

– Мамочка постаралась, – звонко рассмеялась девушка. – Родители долго не могли завести детей, и когда родилась я, мама назвала Радой. От слова радость.

– Ну, что-то такое я и предполагал, – широко улыбнулся Слава. – Любите с малышами возиться?

– Здесь и моя носится, – снова улыбнулась Рада. – Вон та, на горке, вниз головой висит. Обезьянка, – добавила она, указывая рукой на девчонку-сорванца, с воплями качавшуюся над землёй.

– Не боитесь, что шлёпнется? – удивился Слава.

– Скорее я на ровном месте свалюсь, – рассмеялась Рада. – Эта мартышка как кошка, из любого положения умудряется на ноги встать. Сама удивляюсь, в кого она такая. Врач говорит, вестибулярный аппарат такой, что можно смело в космос отправлять. А дальше ещё крепче будет, если не мешать.

– Сколько ей лет?

– Пять.

– Моему бы тоже осенью пять исполнилось, – вздохнул Слава, вспомнив погибшую семью.

– Погибли? – осторожно спросила Рада.

– Да. А ваши?

– Родители, муж, младший брат с семьёй. Только мы с Анютой выжили. И то случайно, – погрустнев, ответила девушка.

– Ничего. Больше это не повторится, – помолчав, произнёс Слава. – Мы не позволим.

– Мало вас, – улыбнулась Рада, сверкнув милыми ямочками на щеках.

Слава вдруг понял, что ему нравится смотреть на неё. На её тёмно-русые волосы, длиннющие ресницы, серые глаза, полные, чётко очерченные губы и ямочки на щеках, когда она улыбается. Рада не отрываясь смотрела на него. Парень открыл рот, чтобы что-то сказать, когда рядом с ними раздался радостный вопль:

– Мама, смотри, какая собачка красивая!

Дружно вздрогнув, они синхронно повернулись в сторону источника этого безобразия. Дочка Рады, обнаружив у забора из сетки-рабицы Тяпу и сообразив, что дотянуться до щенка не получится, пустилась на хитрость. Отлично понимая, чего она добивается, Слава покачал головой и, подозвав щенка к себе, взял Тяпу на руки. Уютно устроившись, она тут же потянулась носом к подставленной ладошке девочки.

– Любите животных? – с интересом спросила Рада, глядя, как пальцы парня ласково теребят шерсть щенка.

– Это вся моя семья, – вздохнул Слава. – Подобрал случайно и прикипел. А вообще всегда считал, что в семье должно быть какое-нибудь животное. Собака, кошка, даже хомячок. Дети должны учиться любить кого-то, кроме себя и родителей, и о ком-то заботиться.

– Может, вы и правы. Но сейчас нам негде держать животное. А вообще мозг по поводу щенка, котёнка, попугая, хомячка черепашки и ещё двух десятков других существ вынесен давно и качественно, – рассмеялась Рада, покосившись на Анюту, старавшуюся погладить Тяпу хотя бы пальчиками.

– Будет время, заходите в гости. Пусть поиграют, – тут же предложил Слава.

– В соседний барак? – иронично спросила Рада.

– Почему в барак? Я в своём грузовике живу, – с законной гордостью ответил Слава. – Хоть какое-то, но уединение. Можем чаю попить. Даже конфеты имеются.

– Искуситель, – расхохоталась Рада. – Только не произносите это слово громко, иначе вам придётся вести нас к себе прямо сейчас, – пояснила она, глазами указывая на дочку.