спокойным голосом запела артистка. Песнь разносилась по рву и уснувшей степи. Родные напевы колыхали в душе потускневшие образы, вставал дорогой лик утерянной России… «Занесло тебя снегом, Россия…»

Аплодисментами, криками «бис» кончалась каждая песнь. После того как Плевицкая спела «Ухарь купец» и смолкнул шум одобрений, вдруг дружное плесканье повторилось как эхо во вражеском стане. Не выдержали сердца и у красноармейцев…

Но когда низкий грудной голос зарокотал по степи: «Шумел, гремел пожар московский, дым расстилался по реке…», с грохотом и воем

пронеслись надо рвом вражеские снаряды и разорвались за валом. Начался обстрел.

Концерт оборвался… Пашкевич резким голосом прокричал:

– Все по своим местам!.. Пулеметчики, пулей!..

Схватил Плевицкую за руку и поспешно увел ее. Несмотря на пережитую опасность, Плевицкая вскоре еще раз дала свой концерт в Перекопском рву, но уже на участке 1-го Корниловского полка.

* * *

Вследствие болезни начальника дивизии и его помощника, в дивизии произошли перемены лиц командного состава: 7 мая командир 2-го Корниловского ударного полка полковник Пашкевич назначен временно командующим дивизией, а его помощник, подполковник Левитов, – временно командующим 2-м Корниловским ударным полком.

9 мая. На участок 2-го Корниловского ударного полка прибыл генерал Врангель, который в своей речи подчеркнул, что Русская Армия скоро пойдет вперед.

15 мая начинается подготовка к прорыву укреплений красных. Правый участок Корниловской ударной дивизии, от города Перекопа включительно до Собачьей Балки, отводится 1-му полку, а далее влево, до залива, – 2-му полку, 3-й полк – в резерве, за 1-м полком. Почти ежедневно противника тревожили и производилась разведка подступов к его позиции. В этой разведке принимали участие все – от обычного наряда до командиров батальонов, танкистов и командиров полков включительно. Артиллерия изучала свои участки и вела пристрелку. На участке полка были проведены две дороги через вал и ров – для пехоты и кавалерии. Обычные проходы расширены, и в проволочных заграждениях сделаны необходимые удобства. Готовили запасных пулеметчиков, формировались специальные команды для разрушения проволочных заграждений, штудировалась сигнализация ракетами с артиллерией и полотнищами с авиацией, пополнялись склады боеприпасов, и расширялись перевязочные пункты. Несмотря на то что питание было весьма слабое, все делалось с полным сознанием значения для нас первого после долгого перерыва боя с нашими старыми знакомыми – латышами.

Боевой состав 2-го Корниловского ударного полка на 24 мая 1920 года: батальонов – один офицерский и три солдатских, ударников в командах – 380, пулеметов тяжелых – 22, легких – 32, пулеметная команда офицерского батальона – 21 пулемет, шашек – 9.

24 мая 1920 года получен боевой приказ Корниловской ударной дивизии за № 10. 2-му Корниловскому ударному полку с тремя орудиями 6-й Корниловской батареи, тремя тяжелыми танками и Корниловским конным дивизионом была поставлена задача: 25 мая в 2 часа 25 минут занять исходное положение по гребню высоты, что северо-восточнее хутора Кошары, и по проходе танков через исходное положение полка, в 3 часа 30 минут, начать стремительную атаку позиций противника, нанося главный удар между хутором Преображенка и приморским садом. По овладении позицией противника закрепить таковую. По имеющимся сведениям, на фронте полка находятся части 42-й стрелковой и 13-й кавалерийской латышской дивизий. Здесь я позволю себе вспомнить характерный для боевой обстановки случай, происшедший со мной 24 мая и в день выхода полка за ров 25-го. Штаб 2-го Корниловского ударного полка располагался в хуторе Кула, в двух верстах за валом. Отдав последнее распоряжение, я с моим ординарцем Лебеденко, бывшим адъютантом Махно, карьером полетел к валу через огороды. Какую-то канаву мой конь не взял и полетел. Лебеденко через меня тоже, но я устоял на ногах, а он упал вместе с конем. Стоявшая на огороде старуха говорит: «Эх, барин! Плохая примета». Знал и я, что плохая, но скоро позабыл про это. Не забыла про это только судьба: через три дня, по дороге на Каховку, на кургане Черная Могила первым же снарядом был убит Лебеденко с конем и мой вороной, а я устоял и только был легко контужен.

В 23 часа 24 мая полк приступил к занятию исходного положения. 1-й батальон, пулеметные команды, артиллерия, танки и боевой обоз были собраны на правом фланге участка полка для перехода через ров по дороге, сделанной специально для пропуска всех родов войск. Мне запомнился момент, когда переправлявшиеся через ров и вал с особым удовольствием смотрели на нашу главную опору в атаке – на танки, около которых хлопотали русские офицеры, собираясь в последний для них путь и заботливо проверяя исправность своих стальных гробов. Батальоны – офицерский, 2-й и 3-й – переправлялись на участке 2-го по пешеходной тропе. Конный дивизион – по тропе у залива.

25 мая около 2 часов 30 минут полк занял исходное положение. В первую линию прорыва укреплений противника была назначены 2-й и 3-й батальоны с тремя танками и одним сопровождающим орудием от 6-й батареи. Ночь была темная и теплая, ветер дул с севера. Луна взошла в 3 часа. На фронте противника тишина. Красные, по-видимому, не подозревали близости момента атаки. В 3 часа 30 минут танки прошли расположение полка, двигаясь развернутым фронтом на интервалах около 200 шагов. Вследствие северного ветра шум танков противнику не был слышен. У всех чинов полка вера в успех атаки была полная. Вдруг со стороны противника стали доноситься одиночные выстрелы секретов, потом раздался частый ружейный, пулеметный и артиллерийский огонь. Наша артиллерия с вала открыла, в свою очередь, заградительный огонь по Преображенке и по приморскому саду и батареям противника. Вера в успех атаки стремительно влекла в бой весь полк, и первые цепи почти обгоняли танки. Пулеметный огонь противника был настолько силен, что и мне, и находившимся со мной конным пришлось кубарем спешиться. Я приказал резервным батальонам залечь. Здесь нас выручила маленькая неточность движения: путь следования полка был по склону морского берега, пересекаемого под косым углом от противника к нам пологим оврагом, а потому, как это бывает при ночных движениях, полк уклонился к морю, воспользовавшись незаметно для себя складкой местности, что спасло нам многие десятки жизней. В 4 часа 30 минут 2-й батальон выпустил ракету – условный знак прорыва позиции и перенесения артиллерийского огня. В прорыв, для развития успеха, был направлен весь полк. В это время 1-й полк только подходил к противнику у хутора Преображенка. Посланный с донесением о прорыве первой укрепленной линии полевой адъютант полка поручик Горонескул165 возвращался вместе с временно командующим дивизией полковником Пашкевичем, который был в восторге от того, что его