– Организации, которая финансировала наш вояж, важно знать, будут ли обнаружены и подняты на поверхность сокровища Роммеля этим летом.

– Поскольку этим летом сама она снарядить подобную экспедицию не успевает. И эту наивную тайну, полковник, вы собирались утаивать от меня даже под пытками в подвалах «Пристанища» или в трюме «Крестоносца»?! – спросил Скорцени, всем гигантским телом содрогаясь при этом от смеха.

– На предательскую выдачу тайны это и в самом деле не похоже, – мрачно признал его правоту Курбатов. – Как и то, что экспедиция, к которой причастна была не названная мною организация, совсем недавно погибла в Лунной бухте.

При этих словах Скорцени мгновенно согнал с лица остатки улыбки и удивленно уставился на полковника.

– Неожиданный поворот в этой мрачной истории.

– Должен же и я хоть чем-то удивить вас, оберштурмбаннфюрер, – человека, который, как уверяла нас одна германская газета, «ничего не боится и ничему не удивляется».

– Давно возненавидел бы газетчиков, если бы в свое время сам не входил в общественную жизнь со стези газетного репортера[52]. Вырезанные кем-то «лунатики» из Лунной бухты были наняты итальянскими красными, скорее всего, гарибальдийцами, – не спрашивал, а как бы вслух размышлял обер-диверсант рейха.

– Что нетрудно предположить.

– Следовательно, финансировала эту «политическую голытьбу» Москва. Нетрудно предположить и то, что и вы…

– …Направлен сюда, на Корсику, советской разведкой? – настала пора смеяться теперь уже Курбатова. – Ни в коем случае.

– Объяснитесь, полковник, – явно смутился Скорцени.

– Если в общих чертах, то сейчас в Европе активизировалось русское монархическое движение, связанное с членами императорского двора Романовых. Естественно, этот круг людей не может не заинтересовать белоармейский полковник-диверсант из княжеского рода Курбатовых.

– То есть вы инспектировали и финансируемую Москвой экспедицию итальянских красных, и мою.

– Что нетрудно предположить, – вновь прибег к своей дипломатической формуле князь.

– Притом что твердо знаете: графиня фон Жерми работает не столько на русских монархистов, сколько на русских же коммунистов.

– И это тоже предположить нетрудно. Самой появляться в «Пристанище» фон Жерми крайне опасно. Другое дело – в моем обществе. Притом что сама она является гарантией моей безопасности перед лицом зарубежных советских мстителей, вспомните историю гибели Троцкого, Бандеры и прочих. К тому же она получила право делиться со мной кое-какой информацией, добытой для нее кремлевской агентурой в Европе.

– Так, может, из этих же источников вам известно, или станет известно в будущем, какая из «высоких террористических сторон» подослала сегодня убийцу ко мне?

– Покушение на вас для меня с фон Жерми – полная неожиданность.

– И никаких предположений?

– Считаю, что это неудавшаяся месть гарибальдийцев, которые уверены, что в Лунной бухте их сообщники уничтожены по вашему приказу.

– Хотите сказать, что графиня такого же мнения?

Курбатов на несколько мгновений задумался, пытаясь припомнить реакцию Анны.

– Кажется, по этому поводу она не высказывалась.

– Так внушите же своей спутнице, графине фон Жерми, – буквально взорвался Скорцени своим камнедробильным басом, – что это крайне опасное заблуждение: никакого отношения к нападению в Лунной бухте я не имею!

– Хорошо, попытаюсь убедить.

– Нет, вы в самом деле попытайтесь! И не сомневайтесь в том, что для ее хозяев эта информация тоже окажется, ну, скажем так, неожиданно ценной.

Курбатов немного поколебался и неуверенно как-то произнес:

– Видите ли, Скорцени, для меня куда важнее уверенность в том, что к резне в Лунной бухте вы действительно не причастны. Если, конечно, в реальности непричастны.

– Уезжали бы вы отсюда, полковник. Садитесь с графиней на яхту, и к ночи мы уже будем на материковой Италии.

– Это исключено.

– Напрасно. Информацию о судьбе сокровищ Роммеля вы смогли бы получить от меня. Притом что более надежного источника у вас все равно не появится.

– Именно поэтому исключено, – загадочно как-то отмахнулся от него Курбатов.

* * *

Несколько минут спустя они с князем уже находились на причале, у стоянки «Крестоносца». Лилия тут же поднялась на борт яхты, а фон Жерми умышленно осталась у верхней площадки лестницы, словно бы намеревалась прикрывать их отход, отстреливаясь от полиции. Зато к ним присоединился фон Шварц.

Владелец поместья уже знал о покушении на Скорцени, как известно ему было и то, от чьих пуль погиб террорист. А посему он несказанно удивлялся счастливой развязке утренней трагедии: и труп охранники унесли подальше от поместья, и Скорцени со своей эсэсовкой поспешно покидает Корсику.

– Вы напрасно радуетесь, барон, что так скоро и неожиданно избавляетесь от меня, – попытался омрачить его сдержанное веселье оберштурмбаннфюрер. – В Италию мы отбываем только потому, что мне нужно встретиться с моим другом – князем Боргезе. – Произнося это, обер-диверсант рейха демонстративно смотрел не на фон Шварца, а на Курбатова. Понимал, что и ему, и фон Жерми придется как-то объяснять своим разведцентрам причину его ухода с острова.

– Я был бы счастлив, если бы это произошло уже после эпопеи с кладом Роммеля, – без обиняков объяснил ему барон. – Так было бы спокойнее и всем обитателям «Пристанища», и местной полиции.

– Вот цена вашего гостеприимства, барон. Притом что я почти простил ваши сепаратистские порывы.

– Опасаюсь, как бы цена моего гостеприимства не оказалась значительно суровее. Вам проще, Скорцени, вы можете носиться по Европе, меняя страны, подданства и континенты; не зря же вас называют «человеком, которому не нужно паспортов». А я прикован к своему поместью, как Прометей к скале, и всякий, кому не лень, норовит выклевать мое сердце или хотя бы печень.

– Не такой уж вы беззащитный, как может показаться, – вмешался в их диалог полковник, – если все еще числитесь в лучших друзьях самого Скорцени.

– Кстати, о ваших друзьях из монархического кружка Романовых, князь, – охотно сменил тему обер-диверсант рейха. – Не пытайтесь служить потомку императора столь же проникновенно, как самому императору. Эти, из династии, хотя бы отдают себе отчет, что, согласно вековым монархо-династическим традициям, никто из рода Романовых наследственного династического права на российский трон не имеет, ибо последний император из этой династии Николай II от престола отрекся. И родственник, которому он пытался передать корону, тоже от своего права на трон отрекся. А поскольку отречение столь же необратимо и священно, как и коронация, то все наследственные претензии Романовых на трон бессмысленны.