и союзники у России были очень подлыми. Когда Англии и Франции приходилось туго, они наобещали царю всё что угодно. Отдать соседние австрийские, турецкие области, даже Константинополь с проливами Босфор и Дарданеллы, чтобы русские корабли могли из Чёрного моря свободно выходить в Средиземное. А теперь война шла к концу, и Россия получалась главной победительницей. Значит, и обещание придётся выполнить. Россия станет ещё больше и сильнее. Выйдет на первое место в промышленности, в торговле.

Ну а Америка вообще хитрила. Сперва не вступала в войну. Продавала оружие и другие товары всем воюющим странам, невиданно разбогатела на этом. А вступить в войну решила под конец – чтобы и плоды победы получить. Однако американцев тоже не устраивало, что первыми среди победителей будут русские, а они – где-то в конце. Англия, Франция и США тайно сговорились против нашей страны.

В российском парламенте, Государственной Думе, заседали крупные предприниматели, банкиры. Они возгордились. Мечтали править самим, без царя. Устанавливать такие законы, которые будут выгодными для них. Иностранцы поддержали их. Дескать, правильно. У вас порядки отсталые. Вам нужна такая же «свобода», как у нас. Будете жить гораздо лучше. Хотя это было враньём. Величие и могущество России обеспечила царская власть. Поэтому и решили союзники её разрушить. Сплели большой заговор. Настроили депутатов Думы и богатых фабрикантов, что им надо захватить власть.

В феврале 1917 года английская разведка помогла этим деятелям устроить мятеж в Петрограде. Взбунтовали простонародье, солдат. Из тюрем выпустили и революционеров, и бандитов. Начались погромы, грабежи, убийства. Правительство разбежалось. Царь в это время находился на фронте. А когда поехал в Петроград, его по дороге перехватили, арестовали и объявили ложь, будто он отрёкся от трона. Заговорщики объявили, что они Временное правительство. Оно во всём слушалось англичан и французов. Что скажут, то и выполнят.

Но как только разнеслась весть, что царя свергли, взорвались оба революционных гнезда на флоте, Гельсингфорс и Кронштадт. Буйные толпы матросов стали крушить всё подряд. Дорвались до винных складов. Пьяные оравы убили командующего Балтийским флотом Непенина, больше сотни офицеров – всех, кто под руку попался. Убивали и матросов, которые пытались остановить это безумие, призывали своих товарищей одуматься. Эти бунтовщики не желали подчиняться никакому Временному правительству. Постановили, что теперь все решения будут принимать сами матросы. Для руководства выбрали флотские и корабельные комитеты из тех же самых крутых вожаков.

И по всей стране пошёл полный развал. В армии тоже появились солдатские комитеты. Голосовали, идти в атаку или нет. На окраинах вовсю разошлись националисты. Кричали, что надо отделяться от России. Тут уж обрадовались Германия со своими союзниками. Решили – надо раздувать революцию посильнее, чтобы Россия совсем рухнула. В Швейцарии жил предводитель большевиков Ленин, ему немцы уже давно помогали. Сейчас ему добавили денег побольше, дали специальный вагон и отправили в Россию. Пусть поднимает своих большевиков!

Но и американцы хотели, чтобы наша страна совершенно развалилась. Она же была для США главной соперницей. В Нью-Йорке жил другой предводитель революционеров, Троцкий. Ему дали денег американцы, посадили на пароход и тоже проводили в Россию. А у нас-то Временное правительство объявило любые свободы. Делай, что хочешь! Ленин и Троцкий договорились действовать вместе. Начали выпускать свои газеты и объяснять людям, что Временное правительство никуда не годится. Надо передать власть большевикам, они за народ. Организовывали демонстрации, бунты. И мятежных балтийских матросов они перетянули на свою сторону.

На Черноморском флоте Февральская революция прошла спокойно. Колчака моряки очень уважали. А сам он был замечательным флотоводцем, но в политике плохо разбирался. Объявил: правил царь, мы подчинялись ему, сейчас Временное правительство, значит, будем ему подчиняться. Но идёт война, и мы продолжим бить врагов. Его послушались. Матросские комитеты создали, но они помогали командирам. Однако революционеров никак не устраивало, что флот сохраняет дисциплину, воюет. А вдруг против них выступит? В Севастополь покатились делегации смутьянов с Балтийского флота. Соблазняли «свободой» черноморских моряков.

Здесь тоже начались скандалы, беспорядки. Комитеты сменили. Вместо толковых матросов в них оказались буяны, горлопаны, хулиганы, которым хотелось быть лидерами. В июле 1917 года они приняли постановление, что не доверяют офицерам, и те должны сдать оружие. Колчак оскорбился. Перед матросами достал свою награду, Георгиевскую саблю за оборону Порт-Артура. Кинул её в море и отказался командовать флотом, уехал. Такого специалиста сразу зазвали к себе американцы – поучить минной войне их моряков, ещё совсем неопытных.

По России кричали про «свободу». На флотах сменили названия всех кораблей, носивших имена царей. И новый порт на Севере, Романов-на-Мурмане, переименовали в Мурманск. Но немцы-то видели: революционная армия совсем разболталась, разбегается по домам. Перешли в наступление, взяли Ригу. Осмелел и германский флот. Решил захватить Моонзундские острова. Они прикрывали вход в Финский залив – дорогу на Петроград.

В октябре 1917 года туда двинулась огромная эскадра адмирала Шмидта: больше 350 кораблей, из них 5 линкоров, 1 линейный крейсер, 5 броненосцев, 9 лёгких крейсеров, 65 эсминцев. Они везли 24 тысячи солдат десанта. Хотя острова были сильно укреплены. На береговых батареях больше 100 тяжёлых орудий. И наши первоклассные линкоры стояли совсем недалеко, от Гельсингфорса было всего несколько часов хода. Там центральный флотский комитет, Центробалт, собирал митинги. Принимали и рассылали по радио постановления – встанем грудью, защитим от немцев нашу революцию. Но… так и митинговали, а в море не вышли.

Когда масса германских кораблей подошла к островам, стала тралить проходы в минных полях, их встретили только те, кто и раньше постоянно был в боях. Два стареньких броненосца, 3 крейсера, 33 эсминца и миноносца, 3 канонерских лодки. Под ураганами вражеского огня они дрались героически. Все 5 неприятельских линкоров, 1 крейсер и 6 эсминцев получили серьёзные повреждения. Отправились на дно 4 вражеских эсминца, 4 тральщика, 4 сторожевика, сбили 5 самолётов.

Но битва была слишком неравной. Загорелся и утонул эсминец «Гром». У броненосца «Слава» разбило носовую башню с орудиями, и он развернулся задом, отстреливался из кормовой башни. Но три тяжёлых снаряда пробили борта ниже ватер-линии. В трюм хлынула вода. Тогда корабль затопили, закупорив немцам пролив между островами. Помощи из Гельсингфорса так и не было. А на мощных береговых батареях сидели революционные солдаты. Под вражеским огнём они бросали орудия и разбегались. Или сдавались. Немецкие десанты за несколько дней набрали 20 тысяч пленных, заняли все острова. Русским кораблям осталось только отступить. Они-то сражались славно, но их предали и бросили.

Зато теперь большевики подняли шум, что немцы угрожают Петрограду. Как будто для защиты от