С близкого расстояния луч выхватил за решеткой, среди причудливых теней, странное и ужасное одновременно существо. Оно скорчилось на полу в дальней части клетки и, громко дыша, билось головой о металлические прутья. Почувствовав свет, неизвестная тварь обернулась. И Игорь отшатнулся. На него смотрело лицо человека! Только выжженное и почерневшее от неизвестных процессов, бушующих в теле. Полностью белые, без радужки и зрачков, глаза уставились мимо лекаря, и только один дьявол мог догадываться, каким образом существо чует свет. И, пока Игорь обходил клетку, тварь сидела неподвижно и таращилась в сторону света, неестественно резко поворачивая голову вслед перемещающемуся фонарю.

И только отойдя подальше, Потемкин решился отвести фонарь, чтобы тот тут же высветил другое существо, не менее кошмарное и ужасное. Оно дико заверещало, когда свет попал на тело. Игорь с удивлением рассматривал матово-черную кожу, поверхность которой тут же покрылась волдырями и на глазах растрескалась с увеличивающейся скоростью. Ощутив вину, лекарь отвел фонарь в сторону, чтобы тут же встретиться глазами с другой тварью…

В следующей клетке находилось нечто неузнаваемое. Желеподобная черная куча в центре слегка подрагивала и шевелила конечностями, отдаленно похожими на человеческие. Они торчали вне всякой системы прямо из дергающегося желе. Игорь ощутил в желудке спазмы и поспешил отвести фонарь в сторону, но, видимо, сделал это зря.

Тощее, белесое существо, как из сна, опершись о решетку, обгладывало острыми зубами второе такое же, которое стояло, раскинув длинные худые руки по сетке, и, словно наслаждаясь, раскрыло от удовольствия пасть, полную острых зубов, и медленно вертело безглазой головой. Первое вонзало в собрата длинные пальцы с когтями, отрывало белесую плоть и пихало себе в рот.

Черт! Да что же это! Словно девять кругов ада открыли свои двери Игорю. Дальше размещались не менее причудливые создания, одно страшнее и уродливей другого. Потемкин обходил клетки и, мельком освещая, шел дальше, стараясь подолгу не задерживаться ни у одной. Сумасшедшие ученые устроили здесь что-то вроде кунсткамеры, где собирали неудавшиеся результаты собственных экспериментов.

Игорь, преисполненный злости и ненависти к ученым, уже собрался уходить, когда наткнулся на ребенка. В метре от него начиналась решетка, а за ней, держась за прутья, стояла голенькая девочка. Что-то с ней было не так… Глаза! Сплошь черные, будто налитые тьмой изнутри, они пугали не хуже бельм первой твари. Еще девочка тяжело дышала. Плечи и грудь вздымались слишком сильно для десяти– или одиннадцатилетнего ребенка. А сквозь полупрозрачную кожу просвечивали темные кровеносные сосуды. Тяжело было смотреть на бедное существо. Как и с помощью кого она стала такой? Кто так подшутил над ребенком? Ответ вырисовывался один – Юрий. Или его коллеги, что ушли к Москве. Вот, чем они здесь занимались. Заманивали с помощью плакатов путников, обещая кров, а на самом деле проводили жуткие эксперименты.

Мужчина медленно опустился на колени. И потянул руку к ребенку, но девочка вдруг зарычала и прыгнула на клетку, отчего стальная сетка содрогнулась и зашаталась, жутко гремя. Игорь от неожиданности отшатнулся и распластался на полу. Задетый лекарем фонарь завертелся, подобно юле, выхватывая из темноты то испуганное лицо Потемкина, то клетки с чудовищами, сотворенными людьми из себе подобных. Девочка билась о прутья то ли от испуга, то ли от ярости. Ее полное животной ненависти лицо освещалось кружившимся по полу фонариком, черные глаза смотрели на Игоря с явным желанием убить. И мужчина сидел на полу и завороженно пялился на это зрелище, не в силах поверить в чудовищность деяний людей, совершивших такое зверство.

Рядом что-то мелькнуло, и ногу Потемкина обожгла боль. Лекарь с удивлением уставился на проявившееся из темноты ухмыляющееся лицо Ветрова. Старик сжимал в руке шприц, который успел воткнуть в ногу Игоря, выдавив содержимое.

– Хи, – Юрий снова выдавил из себя этот идиотский смешок и быстро зашептал ошарашенному мужчине. – Ну вот, и ты, Потемкин, теперь мой! В тебе теперь тоже вирус, живая быстродействующая культура, и ты останешься здесь, скоро будешь вместе с ними, – ученый обвел свободной рукой помещение. – Ведь вакцина только у меня!

– К чертям твою вакцину! – прорычал разъяренный Игорь и вложил всю возможную силу в удар. Ботинок, описав дугу, с хрустом врезался в омерзительное лицо Юрия. Старик откинулся назад, а Потемкин, не обращая уже внимания на шприц, торчащий из ноги, схватил за ногу отползающего и стонущего от боли Ветрова, подтянул к себе и позволил ярости выйти наружу, обрушив кулаки на лицо ученого.

– Анализ… – удар. – Сделал? – удар. Я… – каждое слово сопровождалось ударом. – Тебя! Спрашиваю! Тварь! Анализ! Крови! – он остановился, в исступлении сжимая горло противника. Казалось, Юрий не двигался. Неужели убил?

Но нет. Тело под лекарем слабо зашевелилось, и старик застонал от боли, сплевывая на пол кровь. Фонарь медленно прекратил вращение и осветил лица людей. Изменившееся от ярости – Потемкина и насмешливое, с неестественно вывернутым носом – Ветрова. Он тихо затрясся от смеха, раздиравшего безумца.

– А не надо было сюда лезть, – быстро зашептал Юрий. – Я готов был вас отпустить, но ты… Ты зашел сюда! А это – мое царство!

– Царство?! – взбешенный Игорь вновь ударил, но смех только громче разнесся по огромному залу. – Это – царство? Да это, мать… Это… – он не находил слов. – Результаты давай! Живо!

– А если нет? – опять засмеялся Ветров. – Ты мой, Игорь! Неужели ты думаешь, что тебе лично теперь поможет этот анализ? Ни капельки! Ты, в отличие от своего щенка – человек! И ничто тебя уже не спасет! И ты ничего мне не сделаешь! Ты – мой!

– Ошибаешься! – Игорь поднялся, схватил худого старика за грудки и посадил к клетке, потом постучал по металлу. – Цып-цып-цып-цып… Я скормлю тебя твоим же творениям! А потом… – во время короткой паузы лекарь заметил, как изменилось лицо ученого – неверие и страх, непонимание и удивление, эмоции быстро сменяли друг друга, пока сквозь прутья не проскользнула белесая лапа с длинными пальцами и, медленно перебирая ими, попыталась обнять старика. – А потом я взорву здесь все!

– Нет! Ты этого не сделаешь! – дрожащим голосом быстро заговорил Юрий, с отвращением пытаясь отстраниться от мерзкой руки, обнимающей с каждым мгновением сильнее. – Только я знаю, как приготовить вакцину.

– Мне не нужна вакцина, – уже спокойней заметил лекарь, улыбаясь при виде мучений Ветрова. – Я взорву здесь все и отправлюсь в Москву, чтобы и там разобраться с вами, яйцеголовыми. Так даже проще будет.

– Нет… Как же… – Ветров был явно удивлен. Он не мог понять человека, которому не нужна вакцина, не нужно спасение.

– Ну… – вновь потребовал Игорь. – Так ты скажешь, где анализ Яра? Или мне тебя с ними оставить? Сладенькая ночка у вас будет…

Сказав это, Игорь встал, выдернул шприц из ноги и пошел в темноту, подняв фонарь. Ему действительно не нужна была вакцина. Холодный ум ученого и опытного военного, неоднократно выживавшего на поверхности, говорил, что у него очень мало времени, счет идет на какие-то часы, и он станет одним из этих черных монстров. Живая культура, введенная в организм внутримышечно, а не через царапину на коже, как это случилось с Ярославом, действует намного быстрее. А может, вирус уже и усовершенствован этим сумасшедшим, кто знает, над чем он тут успел поработать, пока его богомерзкое творение бродило по лесу вокруг Юрьев-Польского. И очень мало времени осталось у Потемкина, чтобы выполнить задуманное – добраться до Москвы и затопить метро. И если уж ему не суждено увидеть результаты анализов Яра, если его и Ольгу именно по этой причине придется убить, то и это место следовало уничтожить. Некому сюда будет возвращаться. А местную фауну, что коллекционировали чокнутые профессора, в живых оставлять не следовало тем более…