– Не-не-не, – возразил Гром, встав и подойдя к связанному. Он наклонился и начал срезать веревки, – эта тварь – моя! Твоя миссия – лишь показать, усек?

Ветров кивнул, а Олег продолжил:

– Тогда, я думаю, мы без этих пут обойдемся… Ты ведь не дашь стрекача? Я прав?

Юрий вновь кивнул. Желание поквитаться с Потемкиным росло с каждой секундой. Злость и ненависть переполняли старого ученого не меньше, чем Грома.

– Отлично! Что за? – мужчина отскочил, вытаращив глаза.

Стоящий в дверях Зек удивленно разглядывал черную клешню, которая торчала из его груди. Кровь стекала и капала на пол. Затем старичок выронил нож и отключился, уронив голову на грудь. Гром поднял пистолет и разрядил всю обойму в мертвого Зека, которым прикрывалась черная тварь, та самая, что они не смогли убить в Киржаче. Она, словно щитом, закрылась старикашкой, и пули просто вязли в мертвом теле.

– Что стоишь, Жлоб! – крикнул Олег, перезаряжая пистолет. – Мочи его!

Монстр скинул с клешни мертвого старика и первым бросился на врага. Жлоб стоял ближе и принял на себя удар – отскочил и толкнул промахнувшуюся тварь в стену. Гром даже ощутил вибрацию, с которой чудовище врезалось в бетонный монолит. Сеня добавил «с ноги», добивая ошеломленного мутанта. Еще и еще, казалось, что чудовище больше не поднимется. Но оно внезапно оттолкнулось конечностями и переместилось вдоль стены, подальше от Жлоба. Быстро поднялось и, слегка шатаясь, шагнуло навстречу мужчине. И вновь две убойных машины столкнулись, колошматя друг друга с чудовищной силой.

Гром подхватил за шкирку Ветрова и подтолкнул к свободному теперь выходу, выкрикивая на ходу:

– Давай! Показывай, где автомобиль! – и уже Жлобу: – Сеня, задержи его здесь как можно дольше!

Жлоб, хоть и получивший уже несколько серьезных ран, как дисциплинированный боец не мог ослушаться, да и гордость, и репутация громилы не позволяли просто так сдаться. Чудовище хотело проскочить мимо, но Сеня сгреб его в охапку мощным захватом и повалил на пол, не обращая внимания на частые удары сильных конечностей. Придавил, зажал и стал в ответ бить тварь.

Пока Гром отдавал приказ, он упустил из вида ученого, а когда выбежал в коридор, не было времени разыскивать его в лабиринтах бункера. Наверное, хозяин лаборатории побежал к выходу – ну какой идиот захочет остаться наедине с подобной тварью? Отбросив раздумья, Олег сам бросился к выходу. Несколько поворотов, пара гермодверей – и он выскочил в тамбур, где и остановился в недоумении. Входная дверь оказалась закрыта. Мужчина с остервенением подергал за штурвал – бесполезно, рукоятка не срабатывала, когда вмешивалось механическое управление. Кто-то дал ей команду закрыться, и теперь выход на волю запечатан.

– Слышь, ты, ученый! Открой дверь! – заорал Гром. – Клянусь, я прострелю твою пустую башку!

Но ответа не последовало, только где-то в глубине бункера слышались звуки борьбы, причем, судя по гортанному хрипу человека, схватка завершалась явно не в пользу Жлоба.

Олег затравленно осмотрелся. Если у Жлоба не получилось сдержать тварь, то Грому явно не поздоровится. Такая удивительная силища не могла получиться естественным путем – этому монстру кто-то помог стать подобным. Предательские мурашки побежали по телу мужчины. Он и представить себе не мог, что после Большого Трындеца все еще способен ощущать страх. А ужас расползался, растекался внутри, под кожей, ядовитой смолой, которая сковывала движения, заставляла тупо стоять на месте, подготавливая жертву к неминуемой гибели.

Не без усилия переборов столбняк, Гром скользнул в единственное доступное помещение – черный проем, тихий и спокойный сейчас, будто звери, населяющие его, учуяв запах новой твари, затаились.

Холодный пот липкой, мерзкой рукой гладил спину, застилал глаза. Содрогаясь от адреналина, выброшенного в кровь, Гром в полной темноте отступал, иногда натыкаясь на металлические клетки. Кто-то шумно дышал рядом, то сипло с хрипотцой, то быстро и судорожно, словно уставший пес. А вонь, что присутствовала в помещении, не шла ни в какое сравнение с запахом кроличьих клеток в Юрьеве. Что тут происходит? Кто эти… неизвестные вокруг? Куда он вообще попал? Ужас медленно охватывал члены, замедлял движения, пульсирующей болью врывался в голову. Гром поднял дрожащей рукой пистолет и, уткнувшись спиной в холодную стену, приготовился к последней битве.

Единственный источник света – вход, откуда тот падал и тут же рассеивался, – загородил силуэт. Та черная тварь уничтожила Жлоба и пришла за ним. Гром замер, как и неестественное, чуждое этому миру животное на пороге. Противники оценивали шансы, а монстр еще и оглядывал невидимое глазам человека помещение и готовился к другой битве. Наконец, Митяй шагнул внутрь, а тяжелая дверь рухнула в пазы, погрузив помещение в полнейшую темноту и оставив человека наедине с тварью. Или… сколько их здесь было? Только теперь Гром понял, в какой жопе оказался.

Неожиданно раздался скрип динамиков, потом кто-то прокашлялся, а затем голос Ветрова произнес:

– Эй, мужик! Ты еще с нами? Я считаю, ты должен знать… Я очень и очень не люблю, когда мне угрожают. Мне и моей семье, а те дебилы, что тут гостили до тебя, совсем не уважают чужого гостеприимства!.. – некоторое время слышалось лишь шипение с легким потрескиванием – шумом эфира, а потом раздался какой-то совсем невменяемый голос, будто говоривший наелся таблеток или обкурился. – Хочешь, я познакомлю тебя со своей семьей? И это будет последняя крупная вечеринка, – вокруг защелкали электронные замки, отпирая клетки с «живностью».

Гром совсем вжался в стену, понимая, что неведомый лабораторный зверинец выпущен. Что же делать? Как выжить? Звуки в темноте расслоились и усилились. Твари рычали друг на друга, шипели и рявкали. Их перебранка превращалась в гвалт. А сквозь него прогремел голос ученого:

– Наслаждайтесь, дорогие мои, последний раз. Дочка, прости меня, – короткая пауза, а потом… усиленный громкоговорителями звук выстрела, перешедший в свист микрофона.

Ученый убил себя, навсегда запаковав всех тварей и его, Грома, внутри этого помещения, и даже если б мужчине удалось каким-то невероятным образом выжить, то герметичная тяжелая дверь, открывавшаяся только снаружи, не выпустила бы его на волю.

«Это конец», – как молния, мелькнула последняя мысль, и Гром бросился вперед, стреляя из пистолета. Яркие вспышки выстрелов выхватывали из темноты ужасные исковерканные морды чудовищ. Они не должны существовать, но они есть – как свидетельство человеческой глупости, как акт вандализма над человеческим телом, как стремление изменить то, что менять вправе только природа. Куда бы люди ни запустили свои руки, они роются там, теребят и копаются до тех пор, пока все не перепутают и совсем не испортят. Даже собственное тело не выглядит для них идеальным, что говорить о чужих? Последняя обойма, а боль от ран уже сводит с ума, тело не повинуется. Ствол раскалился от множественных выстрелов. Осталось чуть-чуть. Надолго патронов не хватит – поможет нож, вот только… поможет ли? Может, последнюю пулю – себе?