— Ири... он случайно своих детей не прибил ненароком? — спросила я, наблюдая за воспитательной сценой.

— Они сами с этим справились. В живых осталось только трое.

— В каком смысле?

— Энойре богат, — отвечал верон, глядя в ту же сторону, что и я. — Его дети получались кутилами за счет того, что их элементарно избаловывали многочисленные няньки, а это значит, смерть на дуэлях, в драках и просто от... передозировки определенных веществ.

— И Энойре считает, что черный будет другим?

— Энойре уверен, что да. Сейчас он часто думает о разводе, но не знает, кого взять вместо его теперешней жены. Хочет жениться на Виене, но его отпугивает её излишняя расчетливость.

— Слушайте, он же девятихвостый... как вы так легко влезаете в его мысли? Они же здесь самые крутые. Неужели не обезопасили разум от вмешательства?

— Совет клан смерти от меня не защищается. Мне дозволено читать их мысли. Особая привилегия.

— А зачем?

— Моя способность служит проверкой. Лисьи оборотни мастера иллюзий и обмана, поэтому их мысли единственное, что может выдать, если кто-то, к примеру, из недружелюбного клана решит проникнуть в совет. Я ведь могу читать не только мысли, но и воспоминания и намерения.

Энойре как раз докурил и направился в посольство со словами:

— Избаловала!

Циело ожидал пятого главу в холле, придерживая за плечи чёрную лису с короткой стрижкой и выбритыми висками. Без человеческих ушей выглядело немного непривычно на мой взгляд. Ее, как и меня, облачили в наглухо закрытое чёрное платье без изысков.

Девушка заметила мое внимание и наши взгляды пересеклись. На ее лице отразилась эмоция — страх. Я уже неоднократно убеждалась, что чёрные лисы каким-то образом внушали другим ужас. И чем мы сильнее, тем мы кажемся страшнее.

При приближении Энойре у девушки сразу уши опустились вниз. Самообладание подвело её при виде девятихвостого. Циело ласково погладил её по плечу и что-то шепнул на ухо.

— Нравится? — спросил Энойре у сына.

Тот поморщился и снова получил затрещину от отца:

— Занюханными и вонючими борделями не брезгуешь, а от красивой девушки нос воротишь, скотина?

У-у-у, походу у папаши накипело, раз он никак не скрывался и показывал перед соклановцами и искусственными лисицами реальное отношение к сыну.

— Энойре, посмотри на её... голову, — заступилась за сына мать. — Разве приличная лисица будет носить такую короткую стрижку?

Энойре выхватил нож и обхватил длинные волосы сына, намереваясь их отрезать.

— Не-а-ат! — повисла клещом на его руке жена. — Она нам нравится!

Вот значит как? Короткие волосы для лисов что-то вроде символа позора? Я невольно скосила взгляд на Ири. Он активно кивнул, подтверждая мою догадку.

Энойре сделал пару вздохов, успокаиваясь. Жена отвела их сына подальше от разъяренного отца и испуганно косилась в сторону грозного супруга.

— Покажите детей Йенри, — потребовал Энойре. — Пускай убедятся, что искусственная родила не уродцев.

— зель Борзая, покажите чёрных, — обратился ко мне Циело.

Я взяла одного из четверых. Самого спокойного. Лисьи оборотни рождались с зубами, а это значило...

— Извините, они кусаются, — предупредила я, когда Энойре хотел взять моего сына за подбородок.

— О, искусственные умеют разговаривать, — повернулся к своему семейству чёрный лис. — Девятый хвост пускай отрастит, мелочь, чтобы зубы мне показывать.

И он все-таки поднес руку к моему сыну. Не знаю, кто больше удивился я или девятихвостый, но Дима чудом извернулся и цапнул пятого главу клана за палец, крепко до крови. Из глотки мальчика донеслось глухое рычание.

— Он может призывать три хвоста? — в неверии уставился на моего сына Энойре.

Три? Я этого не заметила... Спас положение Циело, почесав Диму за ухом:

— Йенри такой же был. Мы из одного с ним помета, но у меня только недавно седьмой отрос, а у него уже в сто лет девятый был. Самый молодой глава клана насколько помню.

— Я и забыл об этом за давностью лет, — лизнул укус Энойре.

Вдобавок Циело взял полусонного Макса и повернул его спиной к пятому главе клана. Приподнял белые волосы, чтобы Энойре увидел знак клана жизни.

— Они не стали дожидаться нашего решения? — поразился черный лис.

— Они сразу приехали, едва узнали о рождении белых. Намереваются забрать всех заказанных ими лисиц.

— Они же не только женщин, но и мужчин заказывали? — уточнил Энойре.

— Белых, — подтвердил Циело. — Много белых мужчин.

— Еще бы, учитывая, сколько у них одиноких желтых женщин... для нашего клана Вайен создал только чёрных без бурых девиц?

— Да.

— Наша так же хороша как эта? — спросил Энойре, кивнув на меня.

— Как сказали древние, каждая лиса в проекте Вайена произведение искусства, — отвечал Циело.

Энойре взял за подбородок предназначенную его сыну девушку.

— Родишь, и сможешь уйти. Заставлять жить дольше положенного срока с этим, — он презрительно указал на сына, — никто не будет. Все рожденные тобой дети, разумеется, останутся внутри моей семьи.

— Если я откажусь? — спросила она.

Энойре ухмыльнулся:

— Тебя заморозят, и вполне вероятно убьют. Клану нужен результат. Она себе жизнь купила, — указал на меня. — Даже если ваш проект решат закрыть, её уже никто не тронет.

— Но мы... люди... не товар...

— Нет, вы — лисы, хоть и искусственные. И ваша жизнь зависит от нашего решения. От моего и других глав клана. Откажешься, я проголосую против вашего проекта, а вслед за мной еще шесть глав клана, которые ждут результата. Тринадцать и так уже против вас. Ваш проект недоберет достаточно голосов и будет ликвидирован. Останется в живых только она, — снова показал на меня.

Лисица беспомощно переводила взгляд с одного на другого, пока не остановилась на мне. Я ей ничем помочь не могла, так как сама находилась не в лучшем положении. Дима как раз повернулся ко всем зрителям задом и обнял меня за шею. Он устал и хотел спать.

— Я буду свободна, если выполню ваши требования? — спросила лисица, едва сдерживая дрожь в голосе.

— зель Борзая, вас ограничивают как-то в передвижениях или в свободе? — уточнил у меня Циело.

— Нет, — солгала я.

На самом деле я не выходила из посольства. Мне не разрешалось без охраны, а её я получу только после