— Я только констатирую факты, товарищ полковник… не более.

— Ты пытаешься свалить вину на других… Это у вас, — он невротично потыкал пальцем в сторону сидящих по смене оперов, — общая позиция?! Что сделано за эти десять дней «особых полномочий»?! Вы, по-моему, используете это только для того, чтобы уклоняться от участия в спецоперациях в зачистках и общевойсковых мероприятиях!

— Я что-то не понял… — тихо, сжимая кулаки и багровея, произнёс Рябинин, посмотрев полковнику в глаза, — вы нас что, в трусости обвиняете?..

Слегка стушевавшись, но, не теряя апломба, владеющего ситуацией босса, Жоганюк продолжил:

— Вас пока никто ни в чём не обвиняет, но в настоящее время дело о нападении на опергруппу стоит на месте. Ничего вразумительного мне никто из вас сказать не может… Что ж…

Он вздохнул, выдерживая мхатовскую паузу и, сопроводив её взглядом старого мудрого хирурга после пятичасовой удачной операции, выдал «сенсационное» сообщение:

— В нападении на наш УАЗик участвовали «Стингер» и «Сейфулла». Информация железобетонная… Так что…

По всей видимости, Николай Иванович планировал закончить фразу словами: «не обессудьте», но, чувствуя, что его как-то неправильно воспринимают, осёкся:

Если Катаев и Рябинин ещё смогли удержать на своих лицах выражение невозмутимости, то Бескудников расплылся в наглой ухмылке. Озвученное вчера предположение о «тройном» агенте, сегодня приобрело абсолютно конкретное подтверждение. Поняв, что по какой-то причине подчинённые с иронией относятся к его гиперинформации, полковник сорвался на «давящего лыбу» Беса:

— Я сказал смешные вещи!? А, может быть, у вас есть какие-то возражения?! Ну, я слушаю! Говорите!

— Да, упаси Бог, товарищ полковник, — с деланной ленцой ответил Бескудников, продолжая сидеть, закинув ногу за ногу, чем разозлил Жоганюка ещё больше:

— В таком случае уберите свои идиотские улыбочки и слушайте старшего по званию! — несвежая шея пошла пятнами, — Я двадцать два года на оперативной работе и любому из вас могу показать как надо работать! Вам ясно?!

Крылья носа трепетали, рот зло кривился, прокуренный палец полковника вытянулся в грудь борзеющему оперу.

Бескудников, не меняя позы, спокойно, с расстановкой, глядя своему визави в глаза, произнёс:

— Товарищ полковник… я всего двенадцать лет проработал в уголовном розыске города… Города… — он подчеркнул это слово, — и серийные кражи поросят в селе Вынога я раскрывать не умею и, наверное, уже и не научусь…

Происходи дело в театре, — Саня сорвал бы овацию. Однако, здесь, под одобрительные взгляды друзей, он получил гневный выкрик взвинченного Жоганюка:

— Я вас, Бескудников, и не собираюсь учить! — красный как пожарное ведро с томатной пастой, звеняще выпалил руководитель, — после совещания, вы, под роспись, получите инициативное сообщение из Мобильного отряда о Сейфуле! Завтра! С утра! В письменном виде подготовите план ОРМ по розыску этого боевика! После утверждения, вы, лично, будете отвечать за исполнение! Соответственно, в случае нереализации, ответственность также будет персональна! Я внятно изложил?!

Вся фигура Бескудникова выражала дикое желание ринуться в словесную рубку, но, нежелавший из-за этого не терять времени, Рябинин незаметно пихнул его локтем в бок.

— Есть! Так точно! — выкатив глаза, проорал, вскочив со своего стула Бескудников, — разрешите исполнять!

Понимая, откровенность издевательства, раздувая ноздри, полковник раздражённо бросил:

— Пока просто сядьте и помолчите!

Опративное совещание было скомкано, свёрнуто с оси, офоршмачено. Глобально-триумфального подавления ерепенистого оперсостава у Жоганюка не получилось. Минут пять послушав скороговорку Кутузова о заведённых — поступивших — списанных делах и, дежурно напомнив о личной безопасности, начальник, устало потирая виски, объявил расход.

Катаев в этот день дежурил и как только все вышли от Жоганюка, он, обнаруженный помдежем, был отправлен на выезд.

Выехать пришлось в городок энергетиков, восстанавливающих в Грозном разбитые подстанции. Городок из вагончиков охранялся, так называемой, стрелковой ротой, состоящей исключительно из чеченцев и до этого нападениям не подвергался. Всеобщая электрификация необходима была всем. Жизненно.

Однако, этой ночью какие-то злодеи обстреляли территорию из подствольных гранатометов, используя их в миномётном назначении. Из рабочих никто не пострадал. Внутрь периметра угодило девять или десять зарядов ВОГ — два из них попали в будку КПП. Постовой получил легкое, но непопулярное ранение в ягодицу. Ещё один изображал контузию, очевидно, рассчитывая в перспетиве на какие-то выплаты. Если бы этот городок не был под крышей РАО ЕЭС — «федеральная» структура (Центр Содействия) на такой пустяк не выехала бы. Принадлежность к могучей организации читалась на лице чеченца, представившегося главным инженером и требовательно, ходившего по пятам сотрудников опергруппы.

Поболтавшись по территории, посчитав воронки от ВОГов и, клятвенно заверив энергетика в жестоком наказании виновных, Катаев с остальными участниками выезда вернулся в контору. Больше в этот день никаких событий, слава Богу, не случилось и Костя, воспользовавшись этим, до вечера просидел в рабочем кабинете, отдавая дань необходимой бумажной рутине, присутствовавшей в деятельности каждого оперативника.

* * *

Дописывая очередную справку в очередное дело, Катаев услышал непонятный шум в коридоре. Через пару секунд донесся мат, чьё-то сопение, возня и глухие звуки ударов по человеческому телу. Выглянув, Катаев увидел столпотворение камуфлированных фигур при входе в здание. Матерщина звучала качественная, в три этажа, а в эпицентре кого-то то ли били, то ли волокли. Опознав в одном из людей, по мощному, в складках затылку, заместителя коменданта (имени-отчества не помнил), Костя прислонился к косяку и с любопытством наблюдал за происходящим. Помимо замкоменданта ещё два офицера комендатуры тащили за вывернутые назад руки какого-то, судя по форме, военнослужащего. Тот особо не упирался, его просто мотало из стороны в сторону, «корма» не попадала в проём, затрудняя движение. «Захомутанный» воин, помимо всего, издавал утробные сопливо-плаксивые звуки. Подполковник схватил скрюченного человека за волосы и, приподняв голову, со всего маху смазал по физиономии. Голова мотнулась в сторону, смачный кровавый ошметок впечатался в стену коридора. За то мгновение, пока лицо было задрано вверх, Костя узнал командира узла связи, вечно «вдетого» старлея.

— Дежурный! — зычным зовом повернулся замкоменданта к окошку дежурной части, — ключи от камер!!

Выскочивший из дверей дежурки, небольшой щуплый майор, протягивая связку амбарных ключей, испуганно спросил офицера:

— Вот, пожалуйста, а… для какой надобности? Мне в журнал кого записывать?

Подполковник подбросил на широкой, как сапёрная лопатка, ладони связку ключей и, коротко, без замаха, пнул под рёбра, висящего на руках у офицеров, связиста.