Вся полнота власти теперь у Смирницкого на пару с Полуэктовым, они специалисты. Когда последний танк въезжает на мост, неожиданный взрыв приподнимает этот танк и швыряет его в воду вместе с куском пролета моста. Тут же второй взрыв, и еще один танк, «мирно» ползущий на ближнем к нам конце моста, перебултыхивает в ту же гостеприимную реку, три танка остаются на неразрушенном куске моста, все, братцы, мышеловка. Дороги нет, кина не будет, нет, будет, но для этих трех танков сеанс реально закончен, финита ля комедия, геноссен.

Все десять пулеметов, затаившиеся в ДЗОТах конструкции Смирницкого, начинают поливать огнем столпившиеся у моста (с той стороны) грузовики, гаубицы добавляют огонька в ситуацию, минометы разнообразят ее, а небельверферы вообще превращают предмостье в ад. Конечно, зело негостеприимно, но незваный гость хуже татарина, а те татары (которые из истории) прямо ангелами были по сравнению с гитлеровцами. Концлагерей не строили, Ленинград не блокировали, гражданских бомбардировщиками не убивали и тем более опыты на пленных не ставили, тупо продавали в рабство. Так что – незваный гость не хуже гитлеровца.

Переехавшим на нашу сторону танкистам и их «корешам» ничего не понятно, из танка мало что видно. Тем более из танка мало видно из происходящего сзади, а и по сторонам смотреть из танка не очень, потому что мы стреляем сверху, а не додумались тогда фашгисты до панорамных крыш. А из грузовика, если что и видно, один фиг до танка не докричишься, а мобил пока нет, страдайте молча, фашисты.

Застрявшие на мосту, точнее, на фрагменте моста фашисты пытаются из танковых орудий и пулеметов ответить на огонь смирницких «гнезд», да где там, угла возвышения танкового орудия явно не хватает. С таким же успехом из пулемета можно попасть в Луну, теоретически (на бытовом уровне) как бы это возможно, но практически фиг вам.

Я с саперами лежу у нашей мышеловки, ну да, не мост главная мышеловка, главная мышеловка – между Замостьем и самим мостом. Ведь наш берег выше, и почти двести метров (может, больше) после моста почти до самой деревни дорога идет вверх, но обе стороны дороги возвышаются над ней. То есть от Замостья и до моста спуск прорыт, и если у самой деревни высота естественных стен примерно полметра, то у моста метров семь.

И там Смирницкий со своими взрывотехниками почти тридцать танковых шрапфугасов установили, то есть взрыв есть, танка нет, а кто взорвал, попробуй догадайся. Да и простых шрапфугасов тоже штук сорок установили, причем в излюбленной Смирницким манере, сверху вниз. На высоте трех метров выдолбили в глинистом склоне отверстие, зафигарили туда шрапфугас, да под углом 45 градусов к матушке земле, ловись рейхсрыбка большая и маленькая. А еще мне в руки дали три провода от танкшрапфугаса, и сержант Гусеницын, помощник Смирницкого, объяснил, от какого фугаса который провод (проводов от немецких связистов у нас до хрена и еще немножко).

Если Прибылов – это гений взрывного дела, этакий креатив-менеджер, то Смирницкий трудяга того самого дела. Причем трудяга не в уничижительном смысле, а в самом высоком смысле этого слова. Так он и его ребятки не только понаставили танкшрапфугасов, но еще у каждого из этих убийц-танков есть прицел. Да просто стрелки выложили камнями (и видать ее только сверху), как окажется танк напротив стрелки, «тяни за веревочку, дверь и откроется». А простые шрапфугасы без прицелов, да им особо прицел и не нужен, дергай провод и считай жертвы, правда, на них клюет только маленькая рейхсрыбка – пехотинцы.

Смирницкий мне как комдиву разрешил «дернуть за веревочку» первым, и я левой рукой убил танк. Просто дернул за провод, там что-то бабахнуло, и танк задымил. Тут же начали стрелять (или взрывать) танкшрапфугасами и остальные. Ну и я дернул второй провод, но то ли поспешил, то ли, наоборот, тормознул, но танк проехал. Конечно, далеко он не уехал, у меня же еще есть третий провод, и танк, сбежав от второго шрапфугаса, въехал в зону обстрела третьим, и как только «прицел» был посередине корпуса «Праги» (так обзывается этот танк), я снайперски «дернул за веревочку». Бабах! И еще одним танком меньше.

Кстати, вам, наверно, интересно, почему я первый танк убил левой рукой? Просто я теперь имею полное право говорить: «Немецкие танки, да я их одной левой!»

Пока херры фашисты пытались осмыслить, кто их имеет (вот за что их имеют, они понимали прекрасно), какой-то боец взрывом танкшрапфугаса переместил два катка головного танка куда-то внутрь чрева металлической черепахи с мелкокалиберным членом на лбу. Ехавший вторым танк, видимо, решил, что он самый умный, и попытался объехать тормознувшего братца слева, но танкшрапфугас – это не роскошь, а средство обездвижения (или обездвиживания?). Дорога в Замостье теперь фашистам заказана, даже, скажем, закупорена. По стенкам отвесным панцеры (даже французские) ездить не умеют, а сзади тоже дороги нет.

Представьте себя на месте гитлеровского танкиста: едете, вокруг ничего опасного, потом бабах, а гусянки вместе с тремя катками вдуло внутрь, причем одним катком оторвало обе ноги мехвода Курта, а куском брони отрезало голову Йохану – командиру танка. И все, жди ремонтников и русскую гранату, ну или бронебойный в башню, да и с гусянкой теперь ехать некуда, сзади мост, которого нет, спереди проход, который закрыт, тупик… и Ариадна не поможет. Потому фрицы бросились из танков наутек, представляю, что там у них в эфире было, после того как десятый танк потерял калошу (фу ты, гусеницу) и загорелся, панцеристы сбежали, бросив даже два-три вполне пригодных танка. Паника возможна в любой армии, тем более когда ни за хрен теряешь пятнадцать танков, панцерюги вплавь понеслись к берегу, но не все.

Но гитлеровские танкисты не были первыми в деле бегства, ведь при взрыве танкшрапфугаса танкистов сразу всех не убивает, просто калечит их «коробчонки», зато шрапфугас, посылающий металлолом на головы рейхсчан (или рейхсляндцев?), убивает наповал всех, и не спасают ни каски, ни фуражки, ни пилотки. Потому задолго до тормозов-танкистов ноги сделали пехотинцы. Само собой, не все: львиная доля была убита еще сидящими в кузовах грузовиков, волчья доля получила свое от пулеметчиков, и только шакалья доля добежала до реки и бултыхнулась в реку. До противоположного берега доплыли не все, пулемет и в воде убивает, говорил как-то В. И. Чапаев (или не говорил, или то не Чапай был?).

Не знаю, сколько пехотинцев и сколько танкистов дошли живыми до своего берега. Зря, что ли, наверху сидят пулеметчики? Увидев бегущих в ужасе коллег, с моста попрыгали в воды и экипажи трех запертых танков, давно Денис мог порвать эти танки, но кто ж свое расстреливает. И эти танки мы достанем, пусть чешские «тридцать пятые» и «тридцать шестые» не Т-34, но на халяву и уксус сладкий, тем более экипажи «милостиво» согласились передать свои танки в фонд Красной Армии, то есть нам. Шесть неповрежденных танков, и пофиг, что один французский, один немецкая «двойка», три «тридцать восьмых» и один «тридцать пятый» чех. Это наш приз.

Тут из тыла стали доноситься выстрелы, ну, со стороны деревни, видимо, Бондаренко взял петлюровцев за яйца, и УПы бегут, но до нас ни один не добежал. Да разве от коня убежишь? Тем более на котором сидит красный всадник?