контраст между целой рукой и вполне сносно передвигающимся металлическим протезом на лицо. А уж когда нет глаз, оба заменяемых объективом и бьющим из него красным лазером, — и вовсе становится дурно.

Да они тут все киборги, притом, ни разу не жившие в здравии…

Про столкновение вопрос отдельный. Может существа и выглядели устрашающе, словно оживший киберпанк на задворках пустырей Найт-Сити, особых проблем своим «сверхвидом» не доставили. Да, быстрее той же элиты. Да, сильнее благодаря встроенным в протезы приводам. Возможно, видели лучше, причём в разных диапазонах, но против энергии разрушения они не сильнее местного камня. Притом, камня без поддержки атмосферы, пропитанной литрами маны.

Навыки работали как на земле, давая прикурить всем без исключения. Бугай даже нескольких подпустил на дистанцию прямой атаки, проверяя убойность протезов, но ничего кроме толчков на несколько метров нео-неандертальцы не совершили. Прыгали как сайгаки, метались чем попало и пытались зарезать встроенным в протезы штыками, — как бы всё.

Честное слово, один луч на 700 маны и вся стая в 20 особей там же разделилась на части. Скрыться никому не дали, здесь постарался дед. Расправа жестокая и в каком-то смысле жалкая.

Кто же думал, что киборги будут ни на что по итогу неспособны?

Глава 33

Кенши, ты ли это?

Фраза «апокалипсис сегодня» для нео-неандертальцев не пустой звук — это их настоящее. Достаточно было изучить какие-то крохи процентов от всей доступной необъятной территории (которой, к слову, тоже имелись вопросы), чтобы сформулировать житие аборигенов ранее.

Произошёл то ли какой-то катаклизм, то ли постаралась внеочередная война магов — мана из мира куда-то исчезла. Остались крохи и лишь единицы ею обладали. Остальные довольствовались канувшими на дно остатками некогда развитой цивилизации, получив в пользование методику интеграции имплантов, модернизации тела протезами и некоторого вида успешных для прошлого мира орудий.

Про минусы говорить не хочется, даже мне стало жалко этот осколок мироздания. Засуха, аномальная по меркам прошлой температуры жара, раздор антисанитарии, отсутствия науки, как таковой, да и самой цивилизации в частности. Нео-неандертальцы перебирались от свалки к свалке, кочевали кто, где и как, и лишь единицы выживали единым составом в столице, отбиваясь от всех прочих прихлебателей.

Впрочем, до туда надо было ещё дойти, расстояния здесь и правда гигантские.

Если же говорить о конфликтах локальных, связанных с тем же кочеванием, то из-за отсутствия какой бы то ни было растительной жизни вокруг «местные» племена боролись за… казармы. Этакие цельнометаллические коробки, похожие на гипертрофированный до стометровых размеров кубик-рубик, с до сих пор функционирующей экосистемой внутри.

Почему казармы? Да хрен его знает. Термин пришёл от деда и мы все дружно над ним посмеялись. Разницы, как именно называть конфигурацию из сияющего даже в таких сумерках комплекса не было, важно понимать одну простую истину — это место имело фундаментальный характер для живущих неподалёку нео-созданий.

Внутри можно было не только усилиться за счёт изредка работающих приборов «древних» для вживления имплантов. Там же, самое главное, была еда и защита от разбросанной тут и там радиации. Поэтому живущие вокруг племена туда стремились. Поэтому за комплексы существа воевали.

Один состав захватит «казарму», пожрёт, усилится, его окружат и удавят. Квадратную цитадель захватят другие и всё повторится заново — таков естественный отбор местных реалий.

Что происходило в столице, где, опять же, по словам деда сохранилось «много всякого со старой эпохи», можно только догадываться. Главное, от этих «казарм» зависел уже наш успех— остальное не важно. Чем меньше их существует, тем больше недовольных нео-неандертальцев останется.

А куда они пойдут, когда еда и кров больше недоступны? Правильно — кочевничество продолжится дальше. Прямо в столицу. Прямо, по сути, в жерло вулкана. Где до сих пор стоит функционирующий святой источник. Где проживают самые богатые, то бишь, самые-самые…

Почему на диверсию первого встреченного комплекса пошёл именно я? Комментарии к навыкам скрытности излишни. Долю в прохождении следовало отрабатывать, в этот раз я сам вызвался оформить плацдарм для последующих изысканий.

Охрана казармы звучала так, как выглядела на самом деле — то есть, никак. Стоит пятёрка лоботрясов с кибернифицированными конечностями, занимаясь чем угодно, кроме охраны. Вместо убойных для их времени пушек в руках штыки да продолговатые сабли. У некоторых за спиной висят оббитые металлом палки, этакие двуручные булавы.

Ни тебе дронов, ни камер наблюдения, ни иных способов мониторинга округи. Как понял из иносказаний деда: в них, по сути, не было необходимости. Если к комплексу подойдёт орда кочевников — всё равно задавят. Поэтому каждый тратил выигранные мгновения для собственного усиления и подготовки к побегу, оставив минимальный блокпост из «проштрафившихся» чисто в целях профилактики.

Прошёл мимо стоящей охраны запросто, из всего многообразия достояния некогда развитой цивилизации нео-неандертальцев до современных реалий дошли сущие крохи, не имеющие никакого отношения к понятию «безопасность». Одна из таких — работающая неизвестно на каких принципах одежда, меняющая окрас в связи с желанием надевающего.

То покажет когда-то росшие деревья гиганты, то всплески овеществлённой маны, то «незапачканную» имплантами голую неандертальскую красотку, то предков пылевых охотников-собирателей. Наблюдающие за этим мимикрируют под образы друг друга, — так и развлекаются.

Один единственный охранник-капитан бздил округу почти серьёзно, пропуская мимо беспечные игры с одеждой своих товарищей. Но и он не смог меня заметить, взаимодействие хамелеона и невидимости проявляли воистину маскирующие свойства. Проник внутрь без сучка, без задоринки, обойдя четвёрку умалишённых и одного единственного трудоголика играючи.

Внутри находились трубы. Много труб. Буквально клубок из металлических заржавевших цилиндров, переплетающихся на разных уровнях стометрового здания.

На что всё это похоже даже не стал представлять, менталитет человека и неандертальца значительно отличался. Для нас понятия красоты в симметрии, а у них всё может быть иначе. В путанице? В хаосе? Хрен его знает.

Физически я здесь был первый раз, а по факту знал куда идти и что делать. Мало того, что Саша помогла с разведкой «оком», так ещё и по «связи» приходили деликатные подсказки.

Это не трубы — это горизонтальные многоярусные комнаты-кровати. Это не ржавый закуток хрен пойми для чего, с каким-то чёрным ящиком посередине — это местный утилизатор. Это не музейные экспонаты средневековых клинков и геометрических фигурок — это оружейная. Это не доисторический автомат со снеками — это такая тут столовая. И так далее.

Вообще, место было больше похоже на госпиталь, нежели реальную казарму. Существа снуют туда-сюда как наскипидаренные, «калека» каждый второй, в многообразии трубчатых ярусов практически нет пустых кроватей. Все побитые, все в крови, все жутко чем-то недовольны. Кто-то от боли кричит,