Анквич бесцеремонно оттащил его назад.

– Не высовывайтесь! – рявкнул он.

Перед дворцом было столпотворение, врагов было около двух сотен.

– Прекрасно! – пробурчал мечник.

Рудницкий резким движением открыл окно и выстрелил в толпу. Ему вторило несколько выстрелов, кто-то упал на землю, но остальные кинулись вперед. Из уст атакующих вырвался протяжный, похожий на волчий, вой.

Внезапно задрожали стены, и мощный взрыв раскидал людей, как кегли. Снег покраснел. Через минуту раздался басовитый стрекот. Пулемет, понял Рудницкий, глядя на изрешеченную толпу, которую не останавливал свинец.

– Что это было? – спросил он.

– Я заложил мины, – рассеянно пояснил Анквич. – Погибла почти половина, – довольно добавил он.

– И что сейчас? Отступят?

– Да прям уж! Через час, максимум два они кинутся на второй штурм. В этот раз со всех сторон притянут тяжелое вооружение или магов. Мы выиграли немного времени.

– Этого хватит?

– Будем надеяться, – ответил Анквич. – Будем надеяться…

* * *

Рудницкий звал на помощь, но отвечала ему только пальба на первом этаже. Звук разбитого стекла говорил о том, что враг уже на втором этаже. Алхимик закусил губу и кинулся в сторону источника шума, продираясь через тучи раздражающей глаза и легкие пыли от изрешеченных пулями стен. Он выругался, споткнувшись о тело, на плече которого была красная полоска: один из людей Анквича.

После секундного колебания он поднял с пола наган и двинулся дальше, вооруженный уже двумя револьверами. Когда первый противник выбежал из-за поворота, он прицелился с двух рук, скрестив большие пальцы, как учил его Анквич. Оружие плюнуло огнем, и оборванный небритый мужчина упал с развороченной пулями грудью.

– Ко мне! – снова закричал Рудницкий.

Длинная пулеметная очередь заставила его присесть под подоконник; до того как он успел подняться, на него кинулся здоровенный парень с ножом. Рудницкий упал на спину, отчаянно спуская курки двух револьверов. Холодное лезвие прошлось ему по плечу, а в глаза полетела очередная партия штукатурки, вынуждая его быстро заморгать. Тело противника упало на него, обездвиживая и выбивая воздух из груди; до того как он успел столкнуть его с себя, кто-то прижал холодное дуло к его виску. Алхимик закрыл глаза, раздался выстрел.

– Не будете так любезны мне помочь?! – рявкнул рядом знакомый голос.

Рудницкий открыл глаза. Виктория пыталась стянуть с него мертвое тело.

– Спасибо, – пробормотал он. – Как ситуация?

– Мы потеряли первый этаж, выжившие поднялись выше.

– Что с Марией Павловной и той учительницей? С тетей?

– Минуту назад еще были живы, Анквич приказал закрыться в лазарете вместе с ранеными.

Рудницкий кивнул: на втором этаже находилась комната для хранения инструментов. По инициативе Анквича ее защитили бронированными дверями и переделали в лазарет.

– И где ваши приятели? Что-то их не видно.

– Придут, – ответила девушка с непоколебимой уверенностью. – Неизвестно, что случилось, бои охватили полгорода, но они точно появятся. Может, надо было раньше подать сигнал? А сейчас идем в лазарет.

– Мы должны защитить второй этаж, – сказал Рудницкий.

– Не мы! Этим займутся люди Анквича. Только вы можете помочь раненым.

Алхимик скривился, однако пошел следом за Викторией – лазарет размещался в противоположном крыле. Пригнувшись, они побежали по коридору, заваленному трупами защитников и нападающих. Внезапно их заморозил пронзительный вой. Звук доносился с площади перед зданием.

– Это конец, – беспомощно произнес Рудницкий.

– Что происходит? Отвечайте! – девушка схватила его за одежду и затрясла.

– Я слышал что-то похожее в анклаве. Это те псевдоволки. Они нашли какой-то способ нейтрализовать серебро, – пояснил он. – Может, временно, но для нас это уже не имеет значения. Мы уже все мертвы.

Алхимик сел на пол и вытащил из кармана серебряные пули, стараясь унять дрожь в руках. Неожиданно Виктория победно рассмеялась.

– Они смогли! Уже тут!

– Тем хуже для них. У нас нет шансов.

– Посмотрите! – закричала она, потянув его к окну.

На площади рябило от серых, явно не российских мундиров. Рудницкий вздрогнул, видя бегающих между строений тварей, похожих на волков. Однако в этот раз не они атаковали. Часть Кинжальщиков направилась в сторону ближайших зданий, остальные сформировали ощетинившуюся штыками колонну и двинулись навстречу демоническим созданиям, громя их с легкостью, как стаю дворовых собак. Рудницкий был ошеломлен, видя, как один из Серых перехватил в полете мускулистое, покрытое шерстью тело и переломал через колено позвоночник демона.

– Сейчас вам надо беспокоиться только об одном: как побыстрей оплатить этот долг, – заявила Виктория.

Рудницкий схватил оружие и потащился в лазарет. Перемешанное с усталостью облегчение почти валило его с ног.

– Олаф!

Мария Павловна выбежала ему навстречу, словно ей было тридцать, и обняла, покрывая лицо поцелуями.

– Живой!

Алхимик обнял ее, выискивая взглядом знакомые лица.

– Какие потери? – спросил он.

– Семеро убиты, в два раза больше раненых, – устало ответил Анквич. – Мы не продержались бы и полчаса. Помощь пришла в последний момент.

– Нам надо поговорить, – прошептала ему на ухо Анастасия. – Немедленно.

Рудницкий деликатно освободился из объятий пожилой женщины и отошел в сторону.

– Это не может подождать?

– Нет. Самое позднее, завтра мы должны посетить анклав. В библиотеках появились новые символы. Я это чувствую. И не думаю, что твои Кинжальщики будут ждать до бесконечности, пока ты выполнишь обещание.

– Это безопасно? Я не овладел хорошо даже тем первым символом.

– Нет, но у нас нет выбора. Я не могу сделать того, что хочет от тебя Тень. Не сейчас. Возможно, когда-нибудь я вспомню необходимый знак, но трудно рассчитывать на чудо. На меня библиотека не действует. Когда увижу символ, знаю, для чего он служит, но сама не могу вызвать его.

Рудницкий кивнул. С того момента, как он попросил Викторию позвать помощь, Рудницкий понимал, что придет время платить по счетам.

– Хорошо, что они вообще заметили тот красный дым, – буркнул он. – Тоже мне сигнал! Хватило бы сильного ветра, и было бы…

– Не важно! – прервала его Анастасия. – Главное, что получилось. А сейчас каждая помощь пригодится. Пока гибрид не придет в себя, мы практически безоружны.

– Как он?

– Не «он», а «это», – холодно ответила девушка. – Живое. И пока только это можно сказать. Битва с Потуриным могла бы убить и более старшего гомункулуса.