При воспоминании об этом мои коротенькие волосенки встали дыбом. А вот в бою некогда было рефлексировать. Успевай поворачивать тяжелый пулемет и палить то в шхуну, то в глиссер, то в «Зодиак» по абордажной команде. С двумя перезарядками почти триста патронов я расстрелял за пятнадцать минут боя. Осталось в ленте не более двух десятков.

Зато в надувную десантную лодку я попал. По крайней мере крики раненых я слышал оттуда, когда мои пули летели в том направлении.

Все же морские сражения страшнее сухопутных. По местам стоять, и с места тебе уйти некуда. Ни окопчика тебе, ни ложбинки, ни воронки. И храбрость моряков — это особая храбрость. В полный рост. «Гвозди бы делать из этих людей. Крепче бы не было в мире гвоздей». Это о моряках сказано. Еще в Первую мировую войну.

Потом надувную лодку пиратов подсветила Бисянка, включив поворотный прожектор, и по пиратам отработал пулемет боцмана, разваливая и без того хлипкую конструкцию из пластика, резины и пенопласта тяжелыми полудюймовыми пулями.

И моментально вскипело море, и морские обитатели за несколько секунд сожрали не только трупы, но и всех, кому повезло остаться живым, цепляясь за плавучие остатки «Зодиака». И снова гладкие как зеркало воды Залива. Как будто бы никого там и не было.

Гул моторов самолета еле слышался через грохот крупнокалиберных пулеметов, как наших, так и пиратских — тех, что со шхуны, где их было не меньше трех штук, судя по хорошо видимым в темноте трассерам.

Командир невидимой в небесах «Каталины» попросил нас подсветить шхуну.

Но я стрелял по шхуне из пулемета, стараясь выбить вражеских пулеметчиков, и не мог отвлечься, потому что они тоже стреляли по мне. Тогда героическая Бисянка встала под пулями во весь рост и развернула прожектор на пиратский корабль.

Тут «Каталина» конфедератов зашла на шхуну как на учениях и точно положила ей в мидель бомбу.

Резко вспыхнуло, почти ослепив. Воздух упруго толкнул в лицо, хотя до пиратов было почти километр.

Была шхуна, и нет шхуны. Только щепки по воде плавают, догорая. Жуть.

— Парни, это вы чем только что шарахнули? — спросил в гарнитуру.

Анфиса как-то умудрилась связать мою «ходилку» с самолетной рацией напрямую.

— Маленькой бомбочкой объемного взрыва, — ответили небеса. — Вам понравилось?

— Не то слово, — отвечаю. — Штаны отстирывать долго придется. Страшное оружие.

— Зато эффективное. И не надо топмачтовика из себя изображать, как с фугасками.

— Согласен. Ну, что, мальчики, фотографироваться будете?..

За этими воспоминаниями я как-то не заметил, что уже вовсю целуюсь с Бисянкой. И не просто целуюсь, а очень агрессивно впился в ее губы, стараясь одновременно сорвать с нее ременно-плечевую сбрую, брючный ремень и нижнее белье.

— Жорик, — хрипло шепнула девушка мне в ухо, оторвавшись от моих губ. — Сделай все аккуратно. У меня ЭТО в первый раз.

Нас обоих трясло.

Новая Земля. Протекторат Русской армии.

Поселок Береговой.

22 год, 34 число 6 месяца, понедельник, 7:38.

Здравствуй, Родина в тропиках.

Первым делом, издали еще, увидели в предрассветных сумерках горящий газовый факел нефтеперерабатывающего завода. Казалось, он прямо в небе метался сам по себе. Красиво.

Потом рассвело окончательно, и показался сам довольно узкий полуостров, на котором стоит поселок Береговой — морские ворота Протектората Русской армии.

Береговая батарея на стрелке мыса. Видны универсальные морские пушки в сферических башнях.

Пальмы на набережных.

А вот и сам порт уже хвалится кружевом грузовых кранов.

Освободили запертую под замок часть экипажа с капитаном.

Приказали выпущенному из кутузки «первому после Бога» пришвартоваться и выгрузить автобусы.

— Потом можете быть свободны, — добавил я в конце речи, — куда хотите.

— А компенсация за нанесенный ущерб? — возмущенно вскинул кэп подбородок, украшенный седой щетиной.

Явно намекал старый хрыч на разбитую мной рацию. А может, и еще на что-то, я не стал уточнять.

— Мы вам судно от пиратов спасли. С грузом, — выдвинул я свой резон. — Сколько нам полагается ЗДЕСЬ за спасенное от бандитов имущество? Двадцать пять процентов от стоимости? Или двадцать? Можем утрясти наши взаимные имущественные споры у капитана порта.

Ой, ребятки, не с моим опытом «ревущих девяностых» в Москве вам на меня по-мелкому батон крошить.

— А можно и в русской контрразведке зависнуть, выясняя, на каком языке ты с пиратами по рации говорил. И почему они по радио баржу «Лойола» неоднократно на этом языке вызывали? И вообще, кэп, ты живой только потому, что у меня хорошее настроение. Вкурил?

Судя по его дальнейшему поведению, вкурил.

Не то чтобы кэп меня испугался, фактов у меня на него — хрен да ни хрена — одни домыслы, но времени потерять можно ну о-о-очень много. А время — деньги. Опять-таки «контрики» всю баржу тщательно обшмонают с рентгеном, может, что-то и найдут нехорошее. Если не у него, то у кого-то из команды. Ему оно надо?

Новая Земля. Протекторат Русской армии.

Поселок Береговой.

22 год, 34 число 6 месяца, понедельник, 8:18.

Первым делом нас прямо с трапа принял в объятия таможенно-иммигрантский контроль Протектората Русской армии. Два чиновника с «физической защитой» из погранцов, даже береты на тех темно-зеленые по традиции. На беретах незнакомая мне эмблема — кинжал, обвитый лианой. Потом уже узнал, что это не погранцы, а егеря — самая круть Русской армии, но хрен редьки не слаще — задачи у них схожие.

Всех сходящих на берег пассажиров — а мы тут не одни такие, посчитали и переписали прямо на пирсе. Айдишки прокатали на каком-то автономном агрегате. Только что пальчики не сняли.

А вот оружие никто не заставлял опечатывать. Только предупредили, что если у нас калибры натовские, то в ополчении мы сами себя будем боеприпасами снабжать. А если что есть орудийно-крупнокалиберное, свыше двадцати миллиметров, или гранатометы, то Протекторат выкупит их у нас принудительно по рыночным ценам. Заодно ненавязчиво так сообщили адрес местного оружейного магазина, где все что угодно можно поменять на нужное и не задорого.

— Скажете, что мы вас с пирса послали, вам еще и скидку дадут как новеньким, — посоветовал мордатый иммиграционный чиновник, — и патроны вам там честно поменяют один к одному.

Ага…

Два раза.

И тут свой Билл Ирвайн сидит на главном потоке переселенцев. И само собой — с иммиграционным отделом в доле. Только патроны поменять один к одному на демидовские — одно это сто процентов прибыли. Я уже не говорю про остальное.