Машины наши на пирс опустили краном.

Бумажки тут же рассортировали — нам квитки на руки. Тех, кто транзитом в Одессу или в Москву, — в одну папку, кто на постоянное место жительства в Протекторат Русской армии — в другую. Таковых нас трое осталось — я, Таня Бисянка и Дюля Комлева.

Остальные девчата выбрали Одессу, которая за последний месяц в их грезах превратилась в какое-то Беловодье.[105]Всё молочные реки с кисельными берегами им там мнятся.

В то же утро их туда отправили подвернувшимся автобусом по оказии. Вместе с кубинцами. Еле-еле успели отрядную кассу по справедливости раздуванить.[106]Не то чтобы попрощаться как следует, по-людски, с отвальной в местной харчевне. Не говоря уж о большем. Но следующего, неизвестно когда идущего туда автобуса, Анфиса, Буля и Альфия ждать в Береговом не захотели. Не глянулось им тут. Нефтью тут все пропахло. Так что все в темпе «цигель-цигель-ай-лю-лю».

Проводил с таежницами девчат до армейского трехосника-«Урала» с автобусным кунгом, близнецом того, который у Олега в ангаре видели. Только у этого — поворотная пулеметная башенка на крыше кунга около кабины, и бронирован он до окон.

Луис и Маноло обещали охранять моих девочек в дороге, а пока, кряхтя, тягали с крыши на крышу Анфисин «зингер» на чугунной раме.

Проводили, перецеловались, обещали писать «до востребования» на орденскую почту, помахали ручками вслед пыльному шлейфу.

Обернулись к поселку и увидели, как из порта неторопливо чешет на восток «Лойола». Им тоже помахали ладошками: пожелали удачи и пошли дальше разбираться с оформлением гражданства и военкомом. Вторая часть обязательного «марлезонского балета» для эмигрантов.

Не стал на нас жаловаться капитан Игнасио Хаиме русским властям. А я даже не попытался выяснять, по какой причине. Может, у него груз на барже был совсем не тот, который принято таможенникам показывать. Пусть жалуется на меня «эль хефе» Лопесу, если захочет. Свои отмазки я уже отправил последнему письмом с кубинскими пулеметчиками. Вместе с информацией о человечке «Большого мальчика», который навещал капитана «Лойолы», после того как ее зафрахтовал Пабло.

Новая Земля. Протекторат Русской армии.

Поселок Береговой.

22 год, 34 число 6 месяца, понедельник, 9:30.

Внутри припортовой кафешки, куда заскочили основательно позавтракать, мы неожиданно наткнулись на радиопрофессора Купленкова.

— О, Проф, привет! Накопил-таки на грузовик? — крикнул я ему вместо приветствия.

— Вон стоит, ёперный теятер, — небрежно махнул Михаил большим пальцем за плечо.

Я посмотрел в указанном направлении и увидал в окно большую суперпроходимую «Татру-815» с колесной формулой 8x8. Сдвоенная кабина и длинный кунг с узкими окнами прямо под крышей.

— Ловкий аппарат, — восхитилась Дюля.

Таня подтверждающе кивнула головой и угукнула.

— О то ж. — Довольный Проф отложил вилку. — Присоединяйтесь. Места еще есть, — обвел он рукой пустой стол, за которым сидел один.

— Давно из Порто-Франко? — поинтересовался я ради приличия.

— Пять дней как. Последним конвоем. Говорят, язва-плешь, что целый месяц никаких конвоев от Русской армии не будет. Что-то у них там с реорганизацией, как баяли.

Опа: оказывается, можно было дождаться все же русского конвоя в «маленькой Гаване» Нью-Рино.

Без морского боя с пиратами.

Без силового захвата баржи.

Но что было, то прошло. Фарш невозможно прокрутить назад…

— Жаль, мы тебя так поздно сегодня встретили, — сказал я Михаилу, — тут для тебя хороший клиент был, но он уже отчалил.

— Чё чинить надо было?

— У него ресивер прострелили из нагана, — я не стал уточнять, кто именно прострелил, — два раза.

— Действительно, жаль, — откликнулся Проф, наливая себе сок из кувшина. — Делов-то на пять минут. Я бы ему ресивер просто заменил на новый. У меня тут, гнутый клыч, пол-кунга всякого разного заныкано. Свою мастерскую буду ставить, якорный пень, — похвалился он.

— Ты же хотел мобильным быть?

— Посмотрел я по дороге, — вытащил Проф из зубов рыбную косточку и аккуратно положил на край тарелки. — Бляха-муха — там соляры больше сожжешь, чем заработаешь. Расстояния дикие. Конвои редкие.

— А где осесть собрался, в Демидовске?

— Не знаю пока. Может быть даже здесь, в Береговом. Тут поток потенциальных клиентов Порто-Франко напоминает. Только все вокруг по-русски говорят, что приятно. Как у тебя мой аппарат? Фурычит?

— Нормально. Жалоб не было, — пожал я плечами.

— Вот и я о том же, — заключил Проф с довольной ухмылкой профессионала.

Новая Земля. Протекторат Русской армии.

Поселок Береговой.

22 год, 34 число 6 месяца, понедельник, 15:14.

Военком — грузный подполковник, давно нарастивший себе внушительную «штабную грудь» до зеркальной болезни — любитель шашлыков, выпивки и бани или просто выпивки в бане, — одновременно с гражданством (гражданство тут в военкомате дают… охренеть) условно записал меня в ополчение Протектората стрелком-пехотинцем. С обязательством в течение трех дней встать на воинский учет там, где я поселюсь. Тут, оказывается, и доктора наук военнообязанные, не то что кандидаты какие-то.

Шлепнул печать и передал меня по инстанции.

Инстанция в виде двух поджарых морских офицеров в невысоких чинах упорно уговаривала меня, как бывшего моремана, прибиться поближе к флоту и остаться в Береговом. Аттестоваться на офицера, носить такую же красивую кремовую рубашку, как у них, и служить при штабе флота в отделе «по борьбе с личным составом».[107]Рельсы[108]на погонах сулили, жилплощадь сразу и все такое прочее с полной коробкой няшек. Бочку варенья и корзину печенья в придачу. Но я не согласился, чем очень удивил кадровиков. Наверное, предлагаемое мне место в их глазах очень теплое, если без ученой степени на эту категорию никого не берут.

Но не хочу я в армию. Принципиально.

К тому же мне жарко тут, и нефтью везде воняет. В перспективе здесь будет город типа нобелевского Баку на Апшероне. А пока все, что тут есть, — голая функция. Мне в таких местах эстетически неуютно. Я лучше поеду дальше: посмотрю, какие такие в Демидовске для меня заготовлены няшки. Раз ППД[109]— армейская База, у них тут настолько жутко закрытый военный городок, что даже название его держат в секрете.