— Признания местных болельщиков, что вы, ваша «партия», — последнее слово — цитата, он сам назвал себя так себя и коллег по заговору. — Что вы и ваша «партия» решили обмануть её величество. Пообещали не вмешиваться в переворот, а сами приказали «шестёркам» помогать заказчикам смуты и выводить завтра народ на улицы. Не по-пацански, сеньор Октавио! — вложил в голос всю возможную иронию, процитировав и «милых мальчиков», с которыми вёл интервью.

— А с чего ты решил, что это мы, мои… Коллеги по партии отдали им такое распоряжение? — Нахмурил бровь. Лицо озадаченное, выбирает стратегию поведения.

— А вы хотите сказать, что возможно такое, чтобы ВАШИХ людей кто-то перекупил? — картинно округлил я глаза. — Быстро-быстро, и главное неожиданно? Взломав всю вашу лелеемую годами систему управления футбольными ультрас?

— Хуан, но ты ведь понимаешь, что мир не стоит на месте и в нём возможно всё… — В голосе беспокойство. Что при его уровне самоконтроля ой какой показатель.

— Сеньор, одно из двух. Вы приказали или нет? — Теперь сверкнул глазами я. — Да — звоните королеве и говорите, что вы её обманули и между нами война. Тихая и цивилизованная, в награду за честность. Нет? Значит я допрошу этих клоунов, или отдам Железной Сеньоре, но тогда, когда всё вскроется, что вы тоже в деле, последствия будут иными, ибо иная будет и наша реакция. Сеньора Гарсия не я, и королева обидчивая.

— Хуан, ни у меня, ни у моих коллег, — натянуто вздохнул сеньор, — не было и в мыслях обманывать её величество.

Угу, как я и думал. Лис Феррейра приговорил исполнителей, сейчас будет торг. — Что же касается этих людей, я не занимаюсь этим фронтом работ и знаю не всё. Но даже я понимаю, что это вольные ребята, в смысле футболисты, не слушаются никого из принципа, и там возможно всё, что угодно. Это, кстати, было сказано в вашей записи… Правильно понимаю, в данный момент её уже вбросили через все точки лидеров общественного мнения?

Страх не липкий, под контролем… Но страх. Вот что я прочёл в его глазах. У них есть план действий на случай, если королева узнает, и они верят, что даже узнав, она им ничего не сделает. Но до их цистерны с керосином добрался мальчик со спичками, который доказал, что его нельзя не брать в расчёт. Иначе сотворит такую каку-бяку, что всю жизнь не разгребёшь. Я могу очень сильно осложнить ему жизнь, и торг будет со мной, а не с королевой.

— Значит, это НЕ ВЫ, не ваши коллеги отдали им приказ мутить народ выходить завтра на площади? — У меня не было желания торговаться. Время, мне нужно время! На организацию мероприятия завтра. А если влезу в торговлю, до утра только и буду делать, что обсуждать цену. К чёрту, всё равно не прижму их (королева не даст), а на преференции от сеньоров плевать. Решение по уродам я принял, и окончательно утвердил только что, в этот самый момент.

— НЕ МЫ! — также выделив местоимение, сверкнул глазами Феррейра.

— Хорошо. Значит, по законам военного времени эти люди признаются виновными в организации государственного переворота и подлежат ликвидации.

Руку под пиджак. Вытащить игольник. Активация. Пиу! Пиу! Пиу-пиу!

Один за другим все семь кураторов футбольных команд повалились на пол. Даже когда я начал их расстреливать, идя вдоль их ряда и приставляя ствол ко лбу, они не верили в реальность происходящего. Ни один из семерых не дёрнулся, хотя мог бы если не бежать, то хотя бы погибнуть не как баран на бойне. Но нет, эти люди слишком верили в свою неуязвимость и могущество покровителей. Капитаны и поддержка стояли бледные, разинув рты, а вот на абонента никакого впечатления я не произвёл. Я повернулся к нему и картинно произнёс:

— Сеньор Октавио, мне бы очень не хотелось, чтобы те люди, кто перехватил У ВАС управление ультрас, сегодня хоть как-то воздействовали на массовое сознание болельщиков. В противном случае королева может начать задавать вопросы, а кто же именно их перехватил? Надеюсь, мы договорились?

— Конечно, Хуан. — Голос сеньора потеплел, губы его тронула понимающая улыбка. Всё просёк, понял мои мотивы и подводные камни и остался доволен. — Я, как патриот, наоборот, хочу всячески помочь здоровым силам планеты победить. И тем более не дело, когда твои активы кто-то перекупает, под носом, в ответственный момент.

Когда мы рассоединились, я подумал и набрал Сирену.

— Да, Хуан? Как успехи? — отозвалась она, учтиво и с теплотой.

— Передай королеве, что её попытались грубо поиметь. — Я презрительно усмехнулся. — Сеньоры основатели пообещали не помогать её противникам, но Герберто Ареола отдал приказ поднимать на завтра подконтрольных им болельщиков. Скорее всего для участия в чужой игре, но они думают получить на этом свои сливки, преследуют свои цели.

— Ареола?.. — задумчиво потянула она.

— Да. Я грешил на Абанкуэйро, но тут, похоже, или он ушёл в отказняк, типа не моё, умываю руки, или сыграли за его спиной. Я верю в первый вариант.

— Поняла. — Она на том конце глубоко задумалась.

— Феррейра не в курсе, но судя по лицу, догадался, что такой приказ могут отдать, и даже не попытался спорить или уточнять. И сейчас, когда я предъявил ему за нечестность, он прикажет ликвидировать всю верхушку, кто может как-то их выдать, кого пока не грохнул я. Не обольщаюсь, это «шестёрки», вместо них новых найдут, но на сегодня-завтра руки у нас развязаны. По крайней мере ЭТИ сеньоры мешать не будут.

— Серхио сказал что-то про «Спортико», — перевела она тему на завтрашний день. — Кстати, он уже оплатил по твоему счёту — мои поздравления. — Последнее сказано без иронии, имелось в виду, что зять и тесть нашли общий язык, а это поздравление искреннее.

— Есть такое. Возражаешь? — усмехнулся я. — Против вывода своих контрболельщиков против их, как в прошлый раз?

— Да нет, действуй. — Тяжёлый вздох, в котором слышалось облегчение. — В битвах гражданских на площадях у тебя больше опыта, чем у всего моего департамента за много лет. Лея в тебя верит, а я даю добро независимо от неё.

М-да, такое из уст такой леди тоже дорогого стоит. Я даже на секунду растерялся.

— Хорошо. И это…