ради которой приехали. Врученные вами письма такого рода, что не требуют ответа. Вы можете уехать, когда пожелаете". Бергерш уехал[388].

* * *

Угроза могла оказаться пустой болтовней. Весной и в начале лета 1338 года Эдуарду III пришлось задействовать ресурсы своего небольшого королевства для ведения боевых действий одновременно на четырех фронтах: на южном и восточном побережьях Англии, в Шотландии, в Нидерландах и в Гаскони.

Гасконь, несомненно, пострадала больше всего. Война нанесла серьезный ущерб ее экономике и подорвала ее институты власти в большей степени, чем кто-либо в Вестминстере мог оценить. В городах ощущалась острая нехватка продовольствия. В Бордо и прибрежных районах, находившихся под твердым английским контролем, производилось очень мало зерна, и в условиях военного времени было очень трудно импортировать его из глубины страны. Эта постоянная проблема обороны Гаскони (такая же была и в 1324 году) обострилась в 1338 году из-за продолжительной засухи, которая уничтожила большую часть урожая зерна, вина и масла, собранного в предыдущем году на юго-западе Франции. С начала 1338 года и далее необходимо было перевозить большие объемы зерна из Англии, что было серьезной и со временем все более опасной операцией[389]. По мере того, как французы все смелее использовали свое превосходство на море, сообщение между Англией и Гасконью становилось все более затруднительным. Порт Ла-Рошель, который французы начали развивать как военно-морскую базу в предыдущем году, был идеально расположен для перехвата английских и гасконских судов, огибающих остров Олорон. Небольшая французская эскадра, размещенная там в августе 1337 года, была быстро разбита людьми из Байонны. Но в конце года она была усилена, и с тех пор до августа 1338 года большой флот французских и кастильских галер мог безнаказанно крейсировать у устья Жиронды. 23 августа 1338 года самый большой караван с продовольствием, отправленный в герцогство, был атакован восемнадцатью галерами у Тальмона, у входа в Жиронду. Два корабля, включая один из самых больших, были захвачены, а их ценные грузы разграблены[390].

Нарушение внутренних коммуникаций было самой важной причиной усиления финансовых трудностей Оливера Ингхэма. Доходы герцогства в значительной степени формировались за счет пошлин и таможенных сборов, взимаемых на больших водных путях. Бандитизм и военные кампании уничтожали урожай и препятствовали движению товаров. В первый год боевых действий объем перевозок вина через гасконские порты упал примерно до одной пятой от уровня мирного времени. Это катастрофически повлияло на состояние правительства в Бордо. Единственный сохранившийся набор счетов за этот период показывает, что в финансовом году, который начался 29 сентября 1338 года, только около одной восьмой части жалованья, причитающегося войскам, можно было выплатить наличными. Остальное было выплачено долговыми обязательствами или натуральными субсидиями. В предыдущем году ситуация, скорее всего, была еще хуже а Эдуард III был не в состоянии помочь. В том же финансовом году правительство герцогства получило от Англии в общей сложности 9.120 бордоских фунтов (1.824 фунта стерлингов) и 196 мешков шерсти — ничтожную долю того, что Эдуард III тратил на севере. Джон Норвич, например, не получал жалованья более шести месяцев после того, как покинул Лондон. Когда король приказал Казначейству выдать ему 200 фунтов стерлингов на жалованье и расходы, оно ответило, что в казне нет 200 фунтов стерлингов. В конце концов, деньги были выданы ему банком Барди. Но люди Джона получили жалованье только в феврале 1339 года, к тому времени они находились в Гаскони уже почти полтора года. Последствия были предсказуемы. Моральное состояние войск упало, произошел бунт в Бордо. Люди разбежались или, что еще хуже, нанялись в крепости в которых служили противнику. Когда в начале 1338 года Гастон де Фуа вторгся в верховья Адура, главной причиной отсутствия серьезного сопротивления было то, что защитникам не платили жалованья. Командир Сен-Севера, самой большой крепости региона, жаловался в январе 1338 года, что он уже много месяцев содержит 500 латников и 1.000 пехотинцев за свой счет и должен огромную сумму в 11.400 бордоских фунтов. Удивительно, что он остался верным королю. Другие продали свои крепости и отступили[391].

В феврале и марте несколько видных гасконцев прибыли в Англию в надежде склонить к себе ухо короля. На ресурсы Эдуарда III оказывалось сильное давление. В Шотландии у него была армия численностью около 4.000 человек под командованием графов Арундела и Солсбери. Они осаждали Данбар с начала года. Для того чтобы собрать эту армию, пришлось привлечь свиты трех графов и многих мелких дворян, а также провести большую вербовку не только в северных графствах, которые традиционно комплектовали пограничные и шотландские армии, но и по всей Англии. Затем, 26 февраля, были изданы приказы о наборе еще одной армии для Нидерландов. Они предусматривали набор около 4.500 человек в графствах и, вероятно, примерно столько же из свит магнатов, и все они должны были собраться в Норвиче не позднее 12 мая. Все эти люди должны были быть набраны на территории к югу от Трента. Тем не менее, 1 марта 1338 года было разослано еще одно распоряжение о том, чтобы люди собрались в Портсмуте к 29 апреля для оказания помощи Гаскони. Эдуард III, похоже, имел в виду отряд численностью около 1.000 человек под командованием знатного дворянина. На эту должность был предложен Уильям Клинтон, граф Хантингдон. Это была не очень большая армия, но она представляла собой значительную дополнительную нагрузку на ресурсы южных и западных графств и Уэльса. Людям пришлось бы везти с собой продовольствие и снаряжение на значительный периода времени. Совет подсчитал, что потребуется семьдесят больших кораблей[392].

В конце марта 1338 года брат Джона Норвича прибыл в Бордо из Англии, привезя с собой радостную новость вместе с письмом, в котором король обещал своим гасконцам, что их верность будет вскоре вознаграждена. Имея на руках более сильные карты, чем те, что были у него с самого начала войны, Оливер Ингхэм принялся убеждать колеблющихся представителей гасконской знати в том, что теперь они могут рассчитывать на верность английского короля своим континентальным владениям. Даже непостижимый Бернар-Эзи, сеньор д'Альбре, которому до сих пор удавалось держаться в стороне от обеих сторон, дал ему понять, что будет выступать на стороне Эдуарда III[393].

К счастью для англичан, когда весной французские полководцы начали свою кампанию, их действия были нерешительными и не впечатляющими. По герцогству должны были быть нанести два удара: один с юго-востока — по Ажене и долине Гаронны; другой — давно запланированное наступление на Сентонж по северному берегу Жиронды. Генерал-капитаны приняли командование первой. Но проникнуть за Ажене им помешало ожесточенное сопротивление большой английской крепости Пенне. Они осадили Пенне в середине апреля 1338