Принимая во внимание целевую аудиторию этого курорта и огромную финансовую выгоду, который этот проект приносил КНДР, власти де-факто согласились с тем, что тут будет на порядок меньше всех уродливых элементов стандартной визуальной пропаганды. Действительно, мы не видим ни одного портрета кого-либо из Кимов. В самые лучшие годы – в середине 2000-х – курорт ежегодно посещало до четверти миллиона туристов. Это были весьма оптимистические времена, которые продолжились и при администрации президента Но. Внезапно показалось, что объединение двух Корей – это не безумная фантазия. При Но был открыт индустриальный комплекс Кэсон рядом с одноименным пограничным городом, который является одной из исторических достопримечательностей всей Кореи, во время Корейской войны избежавшим американских ковровых бомбардировок благодаря своему географическому положению. В этом промышленном комплексе свои предприятия организовали более сотни южнокорейских компаний. Северные и южные корейцы работали там не бок о бок – персонал был полностью разделен, и граждане каждой страны находились в разных зданиях. Но по крайней мере, это было какое-то движение в правильном направлении.

Но мечта об объединении была разрушена именно на курорте у гор Кымгансан. В июле 2008 года пятидесятитрехлетняя южнокорейская женщина Пак Ванчжа, проигнорировав предупреждения своих северокорейских гидов, вышла за пределы поля для игры в гольф и отправилась погулять. Ее застрелил северокорейский солдат, всегда готовый к бою. Южная Корея немедленно запретила все поездки на курорт. В 2010 году, когда отношения между Кореями становились всё более и более напряженными и начались перестрелки на морской границе между странами, Север взял под контроль курорт, фактически разорвав эксклюзивный пятидесятилетний контракт, подписанный с «Хёнде». Если воздержаться от резких выражений, то можно сказать, что из-за этого у КНДР возникли серьезные трудности при поиске какого-либо нового зарубежного инвестора для продолжения проекта, чем и объясняется нынешнее заброшенное состояние курорта.

В 2010 году новое правое правительство Сеула политику «Солнечного тепла» объявило ошибкой. А затем прошло еще несколько лет, и отношения между странами окончательно зашли в тупик. Это произошло в 2016 году, когда Южная Корея прекратила участие в проекте Кэсонского промышленного комплекса. Новый южнокорейский президент – Мун Чжэ Ин – заявил, что хочет заново открыть этот индустриальный комплекс, но пока дальше словесных заявлений дело не пошло.

Тем не менее в эти дни помимо нас на курорте есть несколько других туристов. Все они – местные, северокорейцы, очевидно, из семей пхеньянской элиты. Мы проезжаем мимо двенадцатиэтажного здания абсолютно пустого отеля, кажется, что внутри него царит полная темнота. «Это – центр встреч разделенных семей», – шепчет Алек. Курорт предназначался не только для туристов. В годы проведения политики «Солнечного тепла» здесь прошло несколько встреч семей, члены которых живут по разные стороны от 38-й параллели. Все эти встречи широко освещались в СМИ[69]. Выбрали целый ряд семей, которые наконец-то смогли увидеть друг друга после шестидесяти лет разлуки из-за раскола полуострова на два государства. Большинству из них было уже глубоко за восемьдесят. Мероприятие имело горьковато-сладкий привкус: на целые три дня семьи воссоединились, но было очевидно, что эти люди вряд ли смогут прожить достаточно долго, чтобы увидеться друг с другом хотя бы еще раз. И не важно, что говорят и думают об этом за рубежом. Всё равно это печальное место заставляет осознанно прочувствовать, что те встречи – целью которых считалось воссоединение, – напротив, снова напоминали о расколе и том, что вместо одного народа есть две очень разные системы, две СТРАНЫ, которые появились как трагический результат разделения полуострова.

* * *

Мы, вероятно, первые западные гости в отеле «Kumgangsan Beach» с момента его нового открытия, состоявшегося за несколько месяцев до нашего приезда. И вообще одни из первых гостей за это время. Причудливые деревянные дома треугольной формы напоминают о роскошных коттеджах где-то в Скалистых горах, хотя здесь в природном антураже присутствуют не только горы, но и море, к которому можно спуститься с проходящей ниже дороги. Гостиница находится на склоне. Чуть повыше находится здание, отмеченное знаком «V.I.P.». Наши номера располагаются в соседнем корпусе. У всех зданий есть огромные выходящие на море балконы, на некоторых из них установлена очень качественная мебель и различная бытовая техника производства «Самсунг», что сразу напоминает о том, кем и для кого был построен этот гостиничный комплекс – вполне солидными южнокорейскими фирмами для достаточно состоятельных южных корейцев. Естественно, что Wi-Fi отсутствует – это единственный недостаток. Сейчас это место предназначено для гостей из высших социальных классов Северной Кореи – людей, которые хорошо осведомлены о существующем в обществе неравенстве и которые, останавливаясь здесь, могут лично наслаждаться результатом этой несправедливости. Безусловно, нельзя преувеличивать число таких избранных – служащих в штате комплекса больше, чем гостей, бродящих по холлам гостиницы в данный момент. У нас нет времени разглядывать отель и восхищаться всеми деталями. После заселения мы переоделись в свежую одежду, оставили вещи в номерах и вернулись к нашему микроавтобусу, около которого договорились встретиться. Мы отправляемся на пешеходную экскурсию.

* * *

Парни быстро уходят вперед, взбираясь на высоты Алмазных гор. Мы с Мин сдаемся на полпути. У меня боязнь высоты, а Мин слишком грузная, чтобы так долго карабкаться вверх. Мы останавливаемся у пагоды, где пара корейских пеших туристов также решила сделать привал; но они очень быстро снялись и пошли дальше, очевидно, чувствуя себя неуютно в присутствии иностранца и не понимая, как им себя вести. Северокорейская женщина – гид тех северокорейских туристов – подходит к нам. У нее – значок с ее именем и микрофон с наушниками. Благодаря развитию экономики в последние годы и росту благосостояния среднего класса внутренний туризм приобретает всё бо́льшую популярность. На телевидении даже запустили еженедельную программу, в которой молодая ведущая путешествует по популярным местам страны, показывая их телезрителям. Сегодня мы и семья сотрудников посольства Индии в Пхеньяне – единственные иностранцы здесь, все остальные – северокорейцы. Женщина-гид спрашивает Мин, кто она такая, кто я и что мы тут делаем. Мин отвечает на все вопросы, и женщина, удовлетворив свое любопытство, кивает головой и продолжает путь вниз в поисках своей группы.