— Всегда тяжело видеть, как гибнет то, что дорого твоему сердцу, любовь моя. Но впереди нас ждет новая жизнь во Вселенной, — сказал Калиг.

— Но сначала свадьба, визит в Бельмаир, а уж затем…

— Затем новые приключения, — продолжил он. — Даграс будет нестись во весь дух, а на спине его будем мы с тобою вдвоем лететь среди звезд безграничной Вселенной. Там бесчисленное множество миров, и каждый день рождаются все новые и новые.

Принц-тень говорил так вдохновенно, казалось, он был счастлив. Лара подумала, что уже много лет не слышала такого воодушевления в его голосе. Он был взволнован и весел, словно мальчишка. Ему непреодолимо хотелось двинуться в путь прямо сейчас, то же испытывала и она. Они сделали для Хетара все, что могли, но они были всего лишь волшебными созданиями, а магия не способна исправить всех ошибок и проблем смертных. А порой, наоборот, даже усугубляет их положение. Возможно, было ошибкой пытаться защитить Хетар от самого себя, и магии стоило отступить еще очень давно.

Когда слуги были отосланы из Шуннара, Лара с Калигом ели волшебный хлеб и пили вино из лесных ягод, кувшин которого наколдовал Калиг. Лара не знала, что той ночью он наложил на Шуннар защиту с помощью могущественного заклинания, так как чувствовал, что Тьма вот-вот коснется и их. Но они должны были оставаться в безопасности. Калиг надеялся, что Колгрим не станет нарушать мирных отношений до свадьбы, однако полностью довериться ему не мог. Он знал, что Колгрим, подобно жадному ребенку, уже пробует на вкус свою победу и, ощущая всю ее сладость, жаждет скорее заполучить ее целиком.

Настало утро. На тусклом грязно-коричневом небосклоне взошло кроваво-красное солнце. Принц-тень и фея в последний раз позавтракали в своем саду. Они почти не говорили между собой, ни вслух, ни на безмолвном языке. Они поели и приняли ванну. Лара заметила, что все цветы поникли, а пения птиц не было слышно вовсе. Тишина, царившая вокруг, становилась зловещей. Лишь тихий шелест воды немного успокаивал.

Калиг оделся в белые шелковые брюки и тунику. Туника была простой и строгой, но ее высокий воротник и манжеты были украшены геометрическими узорами, вышитыми золотой нитью, и крошечными бриллиантами. На ногах были темно-синие кожаные мягкие туфли. Темноволосую голову венчал небольшой тюрбан с огромным бриллиантом посередине. Длинный белый шелковый плащ был оторочен золотом. Даже Лара не могла вспомнить, чтобы принц когда-нибудь был так красив. Он выглядел могущественным, сильным и очень выразительным, и Лара сказала ему об этом.

Сама же она облачилась так, как говорила, — в облегающие кожаные брюки горчичного цвета и изумрудно-зеленый жилет поверх кремовой шелковой рубашки с длинными рукавами, которая приоткрывала тонкую золотую цепь с сияющей хрустальной звездой. Внутри звезды по-прежнему обитал ее дух-хранитель Этне. В последнее время Этне молчала, но сейчас вдруг она заговорила.

«Будь сегодня предельно осторожна, дитя мое».

«Ты чувствуешь опасность?» — спросила ее Лара.

«Сегодня Повелитель Сумерек бросит тебе вызов», — ответила Этне.

«Я готова отдать ему Хетар», — отозвалась Лара.

«Хетар — только часть его плана. Ему нужна ты, так как он уверен, что ты важная и неотъемлемая часть Хетара. Он постарается поразить тебя в самое сердце, чтобы добиться своего. Остерегайся всего, что он скажет и сделает, каким бы невинным он ни притворялся. Он не станет поддерживать мир между вами сегодня, дитя мое».

Огонек Этне стал бледнеть, и она замолчала.

— Ты слышал ее? — спросила Лара Калига, надевая свои потертые сапоги.

— Да, — ответил он.

— Защити Марцину любой ценой, — потребовала фея. Она пристегнула ремнем свой поющий меч Андрасте, расположив его за спиной. — О себе я позабочусь сама.

— Я Андрасте, я чувствую кровь нечистых, — тихо пропел меч.

— Нам пора, — сказал Калиг. — Попрощайся с Шуннаром, любовь моя, так как мы видим его в последний раз. — Он окинул взором свой сад и повел Лару по широкому коридору с открытой балюстрадой. Глядя вниз, на долину, они видели цветущий луг, который был там всегда, и вдруг, прямо у них на глазах, он исчез, превратившись в кроваво-красный песок.

— Это предупреждение Колгрима о том, что он теперь повелевает всем, — мрачно сказал Калиг. — Тьма уже наступает, однако настанет день, когда Свет возвратится снова.

Лара посмотрела на Калига и коснулась его чувственных губ своими.

— Свет всегда побеждает Тьму, милорд. Увидимся в Тере.

И фея испарилась в облаке фиолетового дыма, который, как заметил принц-тень, сразу же стал темнее.

Укрывшись плащом, он перенесся в прекрасную ротонду в доме Груджина Агасферуса, где как раз начиналась хетарианская свадебная церемония. Прелестная невеста с длинными золотисто-каштановыми волосами была облачена в шелка кремового и золотого цветов и увешана драгоценностями. Жених выглядел не менее ослепительно, и у гостей складывалось соответствующее впечатление от церемонии объединения наследника престола Теры и третьей внучки Груджина Агасферуса.

Когда она подошла к концу, Калиг открыл Золотой туннель сквозь заднюю стену ротонды. Для смертных туннель выглядел как большой коридор, пол которого выложен квадратами золота и белого мрамора, а в центре устлан пурпурным ковром. Вдоль стен коридора были развешаны канделябры из золота и хрусталя, а в них горели ароматические свечи, наполнявшие воздух благоуханием лилий, что цветут на исходе лета. Огни мерцали и тепло освещали пространство, но свечи чудесным образом совсем не прогорали. Потолок этого огромного прохода был стеклянным, и сквозь него было видно, как ночная темнота постепенно превращалась в предрассветные сумерки. В Тере свадьбы устраивали на рассвете. Ваклар со своей невестой прибыл в сады своего отца как раз вовремя.

Лара была уже там. Сначала ее не узнали в образе воительницы. Фея зловеще улыбнулась.

— Что такое, Кадарн? Ты не узнаешь свою собственную прабабушку?

Доминус не мог оторвать от нее изумленного взгляда.

— В этом вы будете на свадьбе?! — возмутилась домина Паулина. — На свадьбе вашего сына ваш наряд был гораздо изящнее. Если вы проявляете меньше уважения к Тере, чем к Хетару, значит, вы и сами хетарианская женщина, — презрительно заметила она.

— Домина, я фея. Я не принадлежу ни Хетару, ни Тере. И это естественное для меня одеяние, которым я хочу сделать вам честь и напомнить, что я та самая фея, которая дважды спасала Теру. И, заключив новые кровные союзы с внучками Груджина Агасферуса, я дала вам шанс отсрочить то, что неминуемо грозит вашему миру.

Протянув руку, Лара вынула из ножен свой меч. Доминус Кадарн и его жена в страхе отступили назад. Андрасте открыла глаза, сделанные из драгоценных камней. Взгляд их был суров.

— Я Андрасте, меч справедливости. Приветствую тебя, о правнук Магнуса Хаука, да пребудет с тобой мир, — пропел меч красивым глубоким голосом.