Прилетела пожарная машина с четырьмя эмчеэсовцами и двумя киборгами. Они обследовали дымящиеся развалины и вроде бы ничего опасного не обнаружили, но на всякий случай залили все противопожарной пеной и обнесли колышками с голографической лентой. Часть зевак разошлась, на их место стянулось вдвое больше. В толпе мелькнула Ивановна и, кажется, Николаевна. Степановна бы тоже нипочем такое событие не упустила, эх… И роз жалко, после третьего взрыва от кустов остались лишь обугленные рогульки.

Черный шерифский флайер, разбрызгивающий по сторонам алые и синие блики, заставлял людей инстинктивно держаться от него подальше. Приблизиться к нему отважился только репортерский дрон, но Джек метко сбил его яблоком. Теперь машинка, бессильно жужжа, барахталась на земле, и Кэм мстительно наступил на нее по пути назад.

— Ну что, мы свободны? — с надеждой спросил Женька, приоткрывая дверь.

Шериф замешкался. Было видно, что ему хочется от лесника чего-то еще — например, превентивно запереть в камере, чтобы до следующего катаклизма не пришлось далеко лететь, но это, увы, противозаконно.

— Ладно, идите, — нехотя позволил он. — Протокол только подпиши как свидетель. И… это, — вкрадчиво добавил он, уже протянув Женьке планшет, — я твоего кибера в нем не упоминал, чтобы избежать лишней волокиты, иначе придется изымать его для официального забора информации, везти в райцентр к специалистам… Для отчета вполне хватит показаний соседей, записей с их камер и твоего свидетельства о кладовке с боеприпасами. Впрочем, если тебе это принципиально…

— Нет, — торопливо возразил лесник. — Мне эта… волокита… тоже не нужна!

«А Степановна-то права», — с легким разочарованием подумал он. Кэм, при всем своем представительном виде и внешней активности, не любил усложнять себе жизнь и работу.

Но сейчас это было Женьке только на руку.

— Ты-то сам как, герой? — подобрел шериф, заполучив его подпись. — Пацан сказал, что тебя тоже взрывом отбросило. Все кости целы? В глазах не двоится?

Лесник сморгнул, и двоиться почти перестало.

— Да вроде нормально…

— Точно? Может, тебя тоже в больницу отвезти? Или, вон…

Ветеринар продолжал околачиваться возле ямы, работая бесплатным гидом и попутно раздавая свои визиточки.

— Нет, спасибо… я домой лучше… вон там мой флайер стоит.

— Как всегда, все сам, как настоящий мужик? — одобрительно пошутил Кэм.

— Да не, я правда хорошо себя чувствую, — соврал Женька, вылезая из машины.

Джек незаметно поддержал пошатнувшегося хозяина, и напарники поковыляли к пустырю, успевшему превратиться в огромную стоянку.

* * *

Когда Женька наконец отлип от подушки, в модуле по-прежнему было по-дневному светло. Даже светлее прежнего.

— Эй, это я что — целые сутки проспал?!

— Нет, всего пятнадцать часов, — успокоил его Джек. — Сейчас без десяти семь.

— Ёпт!

Лесник откинул одеяло и сел, протирая опухшие не то с пересыпа, не то опаленные взрывом глаза. Такое ощущение, будто он закрыл их всего несколько минут назад. А еще Женьке упорно казалось, что он заснул за столом перед тарелкой с шарлоткой, едва успев разок ее ковырнуть. Проснулся же лесник в своей кровати в одних трусах, и прояснять этот пикантный момент ему не хотелось. Будем надеяться, что сам на автопилоте доел, разделся и лег.

«Ну, хотя бы выспался», — попытался убедить себя Женька. Спина болела, башка трещала, неприятно напоминая о последнем столкновении с всякими-разными браконьерскими киборгами. Душ немного поправил дело, а спустив воду в унитазе, лесник с трудом справился с искушением лечь на пол и прислушаться. Ну Степановна и отмочила, круче всякой мафии… Хотя нет, отмочила она в прошлый раз, а сейчас отожгла! И все равно: жалко бабку, старость не радость…

Пока Джек готовил завтрак, Женька позвонил в районную больницу. Радушно-равнодушный искин регистратуры сообщил, что состояние пациентки стабильно тяжелое, посещения пока запрещены. Лесник вздохнул с облегчением: главное, что Степановна жива, а посещать ее не очень-то и хотелось. Вон вчера посетили уже!

На обход напарники пошли по самому короткому маршруту и все равно не успели вернуться домой до дождя, промокли и озябли. Погода продолжала портиться, цикады урвали единственный погожий денек между двумя холодными циклонами, и второй обещал загоститься. После обеда лесник остался дома и, попросив Джека сварить кофе покрепче, принес из гаража трехсекционный ящик с инструментами и мешок с обрезками досок. Вообще-то лучше было бы самим переместиться в гараж, чтобы не мусорить в комнате, но тут уютнее, а пол можно застелить картонками, на которых сушились омлоховые семена.

— Что мы будем делать? — Киборг по примеру хозяина присел на корточки перед ящиком.

— Дуплянки для бабочек. — Женька достал из средней секции образец и протянул киборгу. — Чтобы их зимой голодные поганки не сожрали.

Конструкция была очень простая: две дощечки и три планки, сколоченные так, чтобы получилось нечто вроде плоского пенала для карандашей. В природе бабочки забиваются в щелястые дупла омлохов, но из-за выбраковки старых больных деревьев мест для зимовки почти не остается, и лесникам приходится возмещать бабочкам жилплощадь.

— А это что такое? — Джек заглянул в ящик и вытащил оттуда еще одну деревяшку, фигурку кабана из корня березы. Передняя половина была прорезана до последней шерстинки, задняя — только обстругана.

— Да так, — смутился Женька, — ерунда. Положи на место, она еще недоделанная!

— Это ты ее делаешь? — Киборг подчинился приказу, но продолжал заинтригованно смотреть в ящик.

— Ну да… — Лесник не удержался и сам взял фигурку. Руки так и зачесались наконец ее закончить, тут немного осталось. — Я обычно зимой этим развлекаюсь, когда вечера длинные. Летом некогда.

— А еще какие-нибудь есть?

— Дома… у родителей. И у друзей кое-что, если не повыкидывали. Я их сразу раздариваю, это ж так, баловство…

— Может, доделаешь ее? — неожиданно предложил Джек. — А я дуплянками займусь.

— Зачем?!

— Для бабочек.

— Нет, резьба моя тебе зачем?!

— Новая информация. Интересно, — искренне сказал киборг.

— Да ну на фиг… — Тем не менее лесник не устоял перед соблазном, встал и пошел к шкафу.

Набор ножей для резьбы по дереву хранился отдельно от плотницких инструментов, в верхнем ящике, и первым Женьке под руку выкатился баллончик «Приманка для кабанов». Лесник отобрал его у одного из фермеров, когда тот пытался сбрызнуть препаратом кучу некондиционной свеклы на краю поля, — вепри чувствовали подвох и сбегаться к ней просто так не желали. Уверения, что фермер хотел всего лишь подкормить бедных бездомных свинок, не прокатили. Женька помнил, как этот же тип в прошлом году жаловался на ужасных монстров, разоряющих его поля, и поэтому шкура на стене — якобы вынужденная мера.