– Угу. – Уголок одной из фотографий тела Кэти отклеился от стены, и Кэсси с отсутствующим видом прилепила его обратно.

Ее рука на миг замерла, пальцы легонько коснулись серой руки Кэти на снимке. Я знал, о чем думает Кэсси. Если Девлин невиновен, то эта жестокость излишняя. Но у меня не хватало сил думать еще и об этом. Жестокость сопровождает нашу работу намного чаще, чем нам самим хотелось бы считать.

До окончания рабочего дня Девлина оставалось полчаса, но беспокойство мешало нам потратить это время на что-нибудь полезное. Выйдя из допросной – обстановка стала действовать мне на нервы, и я убеждал себя, что эта моя нервозность хороший признак, – мы пошли проведать Сэма.

Потрудился тот на славу – Теренс Эндрюз удостоился отдельной большой части доски. Эндрюз отучился на факультете коммерции при университетском коллежде Дублина, и хотя средний балл у него был довольно низкий, схватывал он быстро; в двадцать три он женился на Долорес Лехейн, дублинской светской львице, и ее папочка, воротила недвижимости, взял зятя в дело. Спустя четыре года Долорес бросила его и переехала в Лондон. Детей они не завели, однако бесплодным этот брак не назовешь: Эндрюз успел выстроить собственную карликовую империю с центром в Дублине и филиалами в Будапеште и Праге, и, по слухам, налоговая инспекция и адвокаты Долорес, которые вели бракоразводный процесс, знали лишь о половине империи.

Впрочем, по словам Сэма, его подопечный был склонен к показухе. Шикарная хата, дорогая тачка (собранный на заказ серебристый “порш” с тонированными стеклами, хромированной отделкой и другими прибамбасами) и членство в гольф-клубах – это все пыль в глаза. На самом деле деньги у Эндрюза еще поищи, его банкир уже показывает зубы, а последние шесть месяцев он продает небольшие земельные участки, причем незастроенные, чтобы выплачивать кредит за остальную землю.

– Если шоссе не проложат через Нокнари, причем побыстрее, – сделал вывод Сэм, – мужику кранты.

Я проникся неприязнью к Эндрюзу еще до того, как узнал его имя, и сейчас мое отношение не изменилось. Лысый недомерок с одутловатым, в сеточке красных прожилок лицом. Он отрастил порядочное брюшко, а один глаз здорово косил, но если другой постарался бы скрыть такие недостатки, то Эндрюз, напротив, бравировал ими: выпячивал живот как некий показатель статуса (“Это тебе не дешманский «Гиннесс», дружок, жирок я наел в ресторанах, на какие тебе и за миллион лет не накопить”), и каждый раз, когда Сэм старался проследить, на что именно косится собеседник, губы Эндрюза складывались в мерзкую торжествующую усмешку.

Естественно, Эндрюз с собой и адвоката притащил, и отвечал примерно на один вопрос из десяти. Перелопатив неподъемную кучу документов, Сэм сумел доказать, что Эндрюзу принадлежат большие земельные участки в Нокнари, – сам же Эндрюз сперва упорно притворялся, будто слыхом не слыхивал про такое место. Вопрос о своем финансовом положении он, однако, проигнорировал, лишь похлопал Сэма по плечу и добродушно заявил:

– Знаешь, приятель, будь я копом на зарплате, я бы сильнее волновался о своих собственных деньгах, чем о чужих.

В унисон ему адвокат бесстрастно пробубнил:

– Мой клиент не может разглашать данные по этому вопросу.

Но оба здорово напугались, когда Сэм перешел к телефонным звонкам с угрозами. Каждые тридцать секунд я поглядывал на часы. Привалившись к стеклу, Кэсси грызла яблоко и время от времени давала мне откусить.

Тем не менее на ночь убийства Кэти у Эндрюза было алиби, и он, обиженно позанудствовав, согласился рассказать о нем. В тот вечер они “с ребятами” играли в Киллини[22] в покер. Игра закончилась около полуночи, после чего Эндрюз решил не садиться за руль.

– Копы сейчас не такие душевные, как раньше. – Он подмигнул Сэму.

Заночевал Эндрюз у одного из “ребят”, в гостевой спальне. Чтобы подтвердить алиби, он предоставил имена и номера телефонов партнеров по покеру.

– Отлично, – наконец сказал Сэм, – осталось только провести голосовое опознание, чтобы точно знать, что звонили не вы.

Одутловатое лицо Эндрюза обиженно скривилось.

– Уверен, Сэм, ты понимаешь, что мне сложно сохранять хорошее отношение к тебе, – проговорил он, – после всего, что я тут вытерпел.

Кэсси захихикала.

– Мне очень жаль, что я вас так расстроил, мистер Эндрюз, – удрученно сказал Сэм. – Но вы не могли бы уточнить, как именно я доставил вам неудобства?

– Притащил меня сюда, промариновал почти целый рабочий день и обращался со мной как с подозреваемым. – В гнусавом кваканье Эндрюза зазвенел праведный гнев.

Вслед за Кэсси рассмеялся и я.

– Понимаю, ты привык якшаться со всякими отбросами общества, деваться тебе некуда, но ты должен понимать, что к человеку моего уровня нужен иной подход. Я тут тебе помогаю, а сам упускаю прибыль, за сегодняшний день я уже тысячи потерял, а ты хочешь, чтобы я еще какую-то голосовую штуку проделал, чтобы меня послушал тот, кого я знать не знаю?

Сэм оказался прав, у Эндрюза был скрипучий гнусавый тенорок.

– Это вполне решаемая проблема, – сказал Сэм, – голосовое опознание вовсе не обязательно проводить прямо сейчас. Если вам так удобнее, то приходите сегодня вечером или завтра с утра, до работы. Что скажете?

Эндрюз нахмурился. Адвокат – такой неприметный тип, что я даже не запомнил, как он выглядит, – предостерегающе выставил указательный палец и попросил на минуту оставить его наедине с клиентом. Сэм выключил камеру, вышел к нам и ослабил узел галстука.

– Привет, увлекательно получается, да?

– Да зашибись, – похвалил я. – Но самому участвовать, наверное, еще увлекательнее.

– А то! Весельчак, каких поискать. Видали его глаз? Я вообще не сразу сообразил, что к чему, и сперва подумал, что у него с концентрацией внимания проблемы.

– Твой подозреваемый прикольнее нашего, – вздохнула Кэсси. – У нашего даже нервного тика нет.

– Кстати, о нашем, – сказал я. – На сегодняшний вечер голосовое опознание не назначай. Девлину предстоит важный разговор, после которого, если все сложится, он будет не в настроении.

Я знал, что если не просто повезет, а очень повезет, то дело – точнее, оба дела – мы закроем сегодня вечером, и для этого Эндрюз нам вообще не пригодится, однако уточнять не стал. При одной мысли об этом у меня перехватывало горло.

– Черт, ведь и правда, – сказал Сэм, – совсем забыл. Прошу прощения. А мы делаем успехи, да? Двое годных подозреваемых за один день.

– Молодцы мы, – кивнула Кэсси, – дай пятюню в стиле Эндрюза! – Она скосила глаза, растопырила пальцы, словно собираясь хлопнуть Сэма по ладони, но намеренно промазала.

Возбуждение у всех нас зашкаливало.

– Если скосить глаза, а кто-нибудь шарахнет тебя в этот момент по затылку, то ты так навсегда и останешься