— Хватит обмана, — сказала Эсме — Хватит лжи. Мы с тобой сразимся и будем биться до конца. Прямо сейчас.

Джек очнулся (или ему только так показалось, ибо было ужасно темно) от звука голосов.

— Даже стрельнуть не удалось, — произнес чей-то голос.

— Двенадцатый, уймись, — устало сказал Номер Третий.

— Просто хочется кого-нибудь подстрелить, — объяснил Номер Двенадцатый. — Честное слово, неужели я многого прошу?

— Привет… — прохрипел Джек.

— Джек! — обрадовался Номер Третий. — Ты в порядке?

— Гм… да. Наверное.

На самом деле Джек не был в этом так уж уверен. Руки, ноги, все его тело… В общем, он чувствовал себя довольно странно. Он мог шевелить пальцами рук и ног, но все остальное словно бы в чем-то увязло. Даже голову повернуть было невозможно. Как он ни старался, добился только того, что услышал негромкое поскрипывание того вещества, которое его держало и с силой давило на него.

— Ну? Что это еще за местечко, малявка? — к большому огорчению Джека, объявился Номер Второй. — Где мы, черт побери, хотел бы я знать?

— А вы, черт побери, как думаете? — мрачно отозвался Джек. — В аду.

— Но что с нами будет? Почему тут такая темнотища?

— Потому что в аду, — пробормотал Джек, — как бы тебе ни было фигово, ты знаешь, что всегда может стать еще хуже.

— Слушайте мельчайшего из вас! — послышался вдруг незнакомый голос. — Он говорит мудро! Жаль, что прежде он не высказал подобной мудрости — до того, как вы совершили преступления, за которые будете наказаны смертью!

Тут со всех сторон раздался радостный писк. Джек догадался, что это смех.

— Зажгите огонь для супососов! — распорядился голос. — Пора им увидеть, кого они оскорбили!

Послышался негромкий шелест, и зажегся тусклый, приглушенный свет. Наконец Джеку стало ясно, почему он всем телом ощущает странное давление. Он сразу перестал вырываться, и ему стало не по себе.

Очень даже не по себе.

Пещера, в которой они находились, по меркам ада была не так уж велика. Ее высота составляла метров пятнадцать — двадцать. Но при этом Джек и «Сыновья» были приклеены к потолку. Прямо под ними лежало еще одно озеро, наполненное загадочной беловатой жидкостью, похожей на простоквашу. Вокруг озера, на полу и стенах пещеры, сверкая миллионами огромных лемурьих глаз, разместилось такое огромное количество чинджей, какого Джек даже представить себе не мог. Во все стороны, насколько хватал глаз, он видел их тельца, снабженные кожистыми крылышками.

— Обжоры! — произнес скрипучий голос. — Супохлёбы! Варвары! Смотрите, какая страшная судьба ожидает вас — вас и всякого, кто осмелится ступить на священные пути чинджей!

Джек посмотрел в ту сторону, откуда доносился голос. Отыскать взглядом того, кому он принадлежал, оказалось довольно просто. На дальнем берегу простоквашного озера в каменной стене были вырублены три длинные ступени. Посередине верхней ступени, в окружении отряда явно свирепых, но с виду на удивление хрупких существ, похожих на летучих мышей, покрытых шерстью с проседью, стояла одинокая бледная фигурка.

Старший чиндж был так стар, что его шкурка совсем поседела, стала почти белой. Его крылья были потертыми и дырявыми. Кое-где на его шерстке виднелись залысины, покрытые дряблой, морщинистой кожей. А вот уши старейшины, напротив, поросли роскошной, пышной, белоснежной шерстью. На одном глазу старого чинджа было бельмо, но второй глаз смотрел на людей с ужасной ненавистью.

— Вы, которые пировали, пожирая дело наших священных трудов! — взвизгнул чиндж. — Вы, которые разжирели на приготовленных нами ценой непосильных мучений яствах, а потом предательски нарушили наше доверие!

Эта тирада вызвала хор гневных выкриков со стороны остальных членов стаи.

— Кашежеватели! — взвыл чиндж-старейшина. — Бульонозаглатыватели! Пусть начнутся, — крикнул он еще громче, — ваши мучения!

Именно в этот момент, к несчастью, Номер Второй расхохотался. Эхо многократно умножило его истерический хохот, и для чинджей он был оскорбителен.

К изумлению Джека, чиндж-старейшина молча дождался, когда хохот стихнет.

— Ты находишь это смешным? — спокойно осведомился он.

Номер Второй громко шмыгнул носом.

— Что это такое, а? — сдавленно спросил он.

Чиндж-старейшина, не дрогнув, смотрел на человека.

— Я совершенно уверен, что не должен ничего вам напоминать, — сказал он. — Но для протокола скажу, в чем состоит ваше преступление. Вы были пойманы во время незаконного вторжения в детскую пещеру, куда вход запрещен всем, кроме чинджей.

— И что это значит, хотелось бы знать? — хмыкнул Номер Второй.

— За это преступление существует только одно наказание, — ответил чиндж-старейшина, вытянувшись во весь свой, прямо скажем, не очень большой рост. — Смерть, — сообщил он.

Последнее слово эхом разлетелось по пещере, его подхватили миллионы крохотных глоток.

— Смерть! — начала скандировать огромная стая. — Смерть! Смерть!

Тут уж Номеру Второму пришлось ждать, пока не стихнет шум.

— Отцепитесь от нас, коротышки, — сказал Номер Второй. — Лучше не связывайтесь с нами. А то как бы мы вас не растоптали.

Номер Двенадцатый, приклеенный к потолку пещеры рядом с ним, громко заржал. Джек скрипнул зубами.

— О да, — гордо произнес чиндж-старейшина. — Я от вас отцеплюсь. Но думаю, настала пора показать, кто именно с кем связался. — Он обратился к чинджам, которые плотной шеренгой стояли на ступень ниже его. — Начните с того, который сейчас смеялся, — распорядился он и указал тонкой лапкой на Номера Двенадцатого.

Эскадрилья чинджей мгновенно взмыла в воздух. За несколько секунд крошечные летучие создания облепили Номера Двенадцатого, и казалось, «Сын» просто исчез под их массой. Но в следующее мгновение чинджи одновременно отцепились и, хлопая крылышками, вернулись на свое место на каменной ступени. В пещере воцарилась напряженная тишина.

Джек ждал, затаив дыхание.

— Готов, супохлёб? — тихо спросил чиндж-старейшина. — Ты готов к смерти?

— Знаешь, — крикнул в ответ Номер Двенадцатый, бросив наглый взгляд на своих товарищей, — надоело мне это. Почему бы вам просто не отцепить меня и…

Послышался негромкий треск, и, прежде чем Джек успел понять, что происходит, Номер Двенадцатый упал в озеро.

Через пару секунд незадачливый «Сын» вынырнул на поверхность, кашляя и отплевываясь. Что бы ни представляла собой белая масса, он был облеплен ее густыми комками с головы до ног. Его словно облили молоком с творогом.

Чинджи снова начали скандировать — поначалу тихо, потом все громче и громче.