Они не трогались с места, глазея на пришельцев, и Джеф хлопнул в ладоши:

– Пошевеливайтесь!

Он не винил детей. Они бросились в дом, и Джеф проводил их взглядом. Затем пропустил вперед гостей, не сводя глаз с мужчины, в которого превратился сын. Не замечать сходства раньше было простительно, но теперь, когда он знал, кто перед ним, оно стало очевидным, с метками или без.

Арлен был жив.

Его мальчик вернулся взрослым.

За ужином происходящее казалось хрупким сном: одно неосторожное слово – и чета растает, словно ее и не было. Норин прочла короткую молитву. Потом все молча ели, и даже дети улавливали напряжение, висящее в воздухе.

– Будь добр, передай картошку, – попросил Арлен Чоли, и мальчик подпрыгнул, словно увидел привидение.

В каком-то смысле так оно и было. Призрак старшего брата вернулся и попросил картошки.

В конце концов не выдержала Илэйн:

– Мне придется чуток привыкнуть, Рен. Ты мне теперь невестка.

– Не запаришься. Ты же годами вела себя как мамка.

В интонациях Ренны сквозила колкость, готовая сорваться с языка. Создатель свидетель – стрел посыплется много. Их мать умерла, когда Ренна была мала, а Илэйн сбежала с Джефом уже через несколько лет, бросив сестер на попечение мерзавца-папаши.

Илэйн подобралась, ожидая трепки, но Ренна, если ей и было что сказать, сдержалась и изобразила улыбку. Она посмотрела на детей:

– Судя по моим племяшкам, ты насобачилась в своем деле.

Илэйн выдохнула и улыбнулась в ответ.

– Хвала Создателю, я научилась на ошибках. – Пока никто из них не испортил обедню, она обратилась к Арлену: – Ты все-таки сдержал слово и вернулся за Рен.

Джеф стиснул зубы. Почему эта дурища не умолкнет? Хочет их снова оттолкнуть?

Но Арлен, похоже, уцепился за сказанное, как за соломинку:

– Я вернулся не за Рен. Пришел еще раз взглянуть на дом и проверить, есть ли у вас метки. Убедиться, что случившееся… – Он, как и Ренна, помедлил, выбирая слова. – То, что постигло многих в Бруке, – он кивнул на Норин, – больше не повторится. Но когда я увидел Рен привязанной… – Он покачал головой. – Не мог же я просто стоять и смотреть на это?

За столом царила неловкая тишина, ибо все остальные поступили именно так – весь городок: стояли и смотрели.

– Конечно нет. – Джеф наконец обрел голос и встретился взглядом с сыном. – Хвала Создателю, ты никогда таким не был. Пристыдил весь город, но так нам и надо.

Арлен едва уловимо кивнул:

– Я помнил Рен. Иногда думал о ней ночами, пока… был далеко. Как она поцеловала меня в тот последний вечер перед смертью мамы. – Он встряхнул головой. – Не думал, честно, что мы сговорены одним рукопожатием. Я считал, что такая женщина найдет кого-нибудь получше. – Повернувшись, он взял супругу за руку и посмотрел ей в глаза. – Я побывал в Милне и Красийской пустыне. Повидал между ними почти все, что стоило увидеть. Многие хотели подыскать мне жену и обустроить по соседству, но впустую. Кто знал, что суженая все это время ждала меня дома?

– Я знала. – Ренна сжала его руку. – Но Арлен Тюк всегда был упрям.

– Да, это еще слабо сказано, – согласился Джеф, и все засмеялись почти непринужденно.

– По мне, так это романтично, – заметила Джени Швец, беря за руку Джефа Птенца. Они были сговорены, и без сомнения – во многом так же, как Ренна и Арлен, хотя пожениться смогут лишь через годы. – Джефи, ты готов обойти весь белый свет и вернуться ко мне?

Джеф Птенец позеленел и выдавил нечто отдаленно похожее на согласие. Джени, словно не замечая его смятения, продолжала сиять.

– Значит, вы вернулись насовсем? – спросила Илэйн. – Пришли домой создавать семью? Мы подумывали выстроить новый дом – нанять работников. Народ стекается из Солнечного Выгона в Брук. Дела налаживаются, несмотря на неприятности.

– Неприятности? – поднял взгляд Арлен.

– Чоли, Сильви! – окликнул Джеф. – Уберите со стола и поставьте чайник, а потом бегите играть.

– Я испекла утром сладкий пирог, – сказала Норин. – Приберегла для службы в седьмак, но нынче случай особый. Джени, Джеф! Ступайте-ка – нарежьте его и принесите чай.

– Я хочу остаться, – заканючил Джеф Птенец.

– Вернетесь за стол, когда будут готовы пирог и чай, – разрешил Джеф. – А теперь брысь!

Дети умчались, а Джеф поднялся из-за стола и отыскал трубку. Протянул кисет сыну:

– Трубка есть запасная…

– Не надо, – отмахнулся Арлен. – Вестником я покуривал. Напоминало о доме. А здесь, теперь… – Он пожал плечами. – Кажется, как-то не к месту.

Джеф кивнул, благодарный за повод потупить взор, набивая трубку и раскуривая ее от свечи. Пару раз пыхнув, он разжег траву, окутался облаком ароматного дыма и снова сел.

– С тех пор как ты ушел, дела пошли… вразнос. Брук процветает, но люди…

– Ожесточились, – подсказала Илэйн.

– Им хватило ядер, чтобы драться с подземниками, – сказала Норин, – но некоторым… это понравилось.

– Ничего неожиданного, – кивнул Арлен. – Они причиняют хлопоты?

– Не такие, чтобы Селия не справилась, – пыхнул трубкой Джеф. – Она собрала милицию и перебила большинство демонов, которые осаждали Торг и Хмельной Холм. Брайну в Лесном поселке пришлось туже, но лесорубы стали крошить лесных демонов, как будто у них это второе призвание.

– Неудивительно, – сказал Арлен. – Готов поспорить, что они вырубают больше, чем бывало годами.

– Верно. – Джеф сунул трубку в зубы. – На подъеме чуть ли не все. В Бруке никто не голодает.

– Добрые вести, – кивнул Арлен. – Тебе понадобится древесина для новой ограды.

– Ограды?

– Я покажу тебе новые метки, которые мы испытали в Лесорубовой Лощине. В ваших краях будет раз и навсегда покончено с демонами.

Джеф вынул трубку изо рта и выдохнул облачко сладковатого дыма.

– Слишком хорошо, чтобы верилось.

– Хватает и дурных новостей, – возразил Арлен. – Дойдем и до них. Я хочу дослушать про Брук. В Рыбном Месте по-прежнему неспокойно?

– Немного было – на первых порах. – Джеф откинулся на спинку. – Но их остроги не помечены, и остальной народ…

– Набрался сил, – договорил Арлен. – Их прибавляется, когда убиваешь демонов.

– После этого рыбаки перестали донимать людей, – кивнул Джеф. – Рэддок отчаянно пытался удержаться, но народ пожелал от милиции защиты и провалил его на голосовании. Он все еще гласный, но былой поддержки нет.

– Я не одобряю того, что они сделали, – сказала Норин. – Но Создатель свидетель – сейчас рыбакам приходится несладко. Милиция порой их тиранит и забирает рыбы сверх положенного.