— Да, я тоже к нему.

— Ой, как жалко, — всплеснула руками женщина, — а он только позавчера в море ушел.

— А когда вернется?

— Да уж теперь не раньше, чем месяцев через пять. В Атлантику пошли. Вот какая незадача. Вы, значит, к нему тоже насчет этих бомб.

У Сергея от удивления чуть не вырвался вопрос "Каких бомб?", но он вовремя спохватился и осторожно спросил:

— А может, вы в курсе?

— Да нет, я на кухне была. Так, краем уха слышала. — Женщина протерла полотенцем стул и пододвинула его Николаеву. — Садитесь, в ногах правды нет. Извините, что у нас тут небольшой беспорядок. Мы с внучкой генеральной уборкой решили заняться, пока все на работе.

— А может, вы все же что-нибудь попытаетесь вспомнить? Дело в том, что тот журналист, который приходил к вам и должен был писать статью, разбился на машине, и все материалы, собранные им, пропали.

— Этот молодой человек умер?

— Да, — кивнул головой журналист. — Теперь мне приходится собирать все заново.

— Такой молодой… Даже не веритс'я…

— Мне тоже. Он был моим другом. И поэтому мне особенно важно завершить ту работу, которую он не успел доделать.

— Я вас понимаю, — женщина вытащила из кармана фартука носовой платок и промокнула выступившие сле-зы. — У меня самой сын вашего возраста. Даже не знаю, как бы вам помочь. Мой Вячеслав Семенович — капитан рыболовного траулера. Они в начале прошлого месяца вытащили неводом вместе с рыбой несколько бомб.

— Наверное, не бомб, а плавучих мин, — поправил ее Сергей. — Они такие круглые, с рожками.

— Не разбираюсь я в названиях. Их тут после войны тьма-тьмущая была. Почитай, года не было, чтоб одно-два судна на этих бомбах не взрывались. У моей соседки муж, одногодок Вячеслава Семеновича, через десять лет после войны, в пятьдесят пятом, погиб.

— Ну и что было с теми бомбами, которые вытащили с рыбой?

— Не знаю, наверное, привезли на берег. Потом приходил ваш друг и долго расспрашивал о чем-то Вячеслава Семеновича. Мой ему карты показывал и рисовал что-то, а журналист весь разговор на маленький такой магнитофон записывал. Не прислушивалась я. Если бы знала, что вам так нужно будет…

— А вы не помните случайно, откуда Николай свой диктофон вытащил? Из кармана или из дипломата?

— Этого я не видела. Когда они говорили, магнитофон на столе лежал, а когда ваш друг уходил, я дверь закрывала, он, кажется, у него в руке был. Больше ничего не помню. Уж больше месяца прошло. Да и магнитофон я запомнила только потому, что он мне в диковинку был. Маленький, серебристый.

— Большое спасибо, — встав, поблагодарил хозяйку Николаев, — вы мне очень помогли.

Проспав после бессонной ночи почти до половины четвертого, Арнольд встал, приготовил себе поесть и направился по адресам, которые сообщил ему милиционер.

Дом на улице Василевского представлял собой трехэтажный особняк с черепичной крышей. Во дворе было множество капитальных хозяйственных построек, но на всем лежал налет запущенности. Реставратор прошелся несколько раз вдоль забора, стараясь получше рассмотреть дом. Окна в нем были везде закрыты, а на первом этаже даже занавешены плотными шторами. Арнольд перешел на другую сторону улицы и, вытащив из сумки книгу на немецком языке по реставрации мебели, присел на скамейку в небольшом скверике. Это был неплохой наблюдательный пункт. Невысокие кусты и деревца не мешали следить за домом и его обитателями, а заодно скрывали наблюдателя от посторонних глаз.

Минут через пятьдесят к дому подъехали "Жигули". Арнольд не видел номера, но он мог поспорить, что это была одна из тех машин, на которых к нему приезжали вымогатели. Из "девятки" вылез молодой человек в черной кожаной куртке и вошел в калитку. Арнольд устроился поудобней и начал наблюдать за окнами. В правом нижнем колыхнулась штора. Минут через пять молодой человек вышел из дома и подошел к машине. Угловое окно распахнулось, и из него выглянул мужчина.

— Не забудь заехать в гостиницу к толстяку. Узнай, чего он хочет, — крикнул он водителю "Жигулей".

— Хорошо, я как раз еду в бассейн, а потом заскочу к нему, — ответил тот, садясь за руль.

Машина развернулась. Арнольд успел заметить номер 15–81. Все правильно, это на ней приезжали рэкетиры. Жалко, что не удалось получше рассмотреть лицо водителя. "Жигули" подъехали к перекрестку. Если машина повернет направо, то, значит, молодой человек направляется к старому бассейну, если налево, то к новому. Машина свернула налево. Прекрасно, это упрощает дело, там всего одна гостиница. Реставратор сунул книжку в сумку и, пройдя через сквер, остановил такси.

— К отелю, возле нового бассейна.

В гостинице Арнольд устроился в холле на диванчике, возле пальмы, и вновь вытащил свою книгу. На этот раз ждать пришлось недолго. Молодой человек в кожаной куртке подошел к окошку администратора и спросил:

— Где Рехнер?

— Он только что прошел в бар.

Минуты через две реставратор захлопнул книжку и заглянул в бар. Молодой человек сидел спиной к двери и беседовал с небольшим лысоватым мужчиной в сером костюме. Бар был пуст, и поэтому незаметно подслушать, о чем у них шел разговор, не представлялось возможным, но и так, на первый раз, информации достаточно. Теперь следовало бы узнать что-нибудь о хозяевах второй машины.

Арнольд вышел из гостиницы и остановил частника.

— Подбрось до улицы Освобождения.

— Какой номер? — спросил водитель.

— Тридцатый.

— Нет, там крюк надо до переезда делать, а дорога вся разбита. Машину новую не хочу гробить.

— Ну подбрось хотя бы до железной дороги, я там пешком дойду.

— Садись.

Четвертый телефон принадлежал детскому саду. Он находился на улице Советской, в двух шагах от нового здания городского исполнительного комитета. За зелёным забором среди разноцветных домиков бегали детишки. Сергей открыл калитку и подошел к одной из молоденьких воспитательниц, наблюдавших за играми своих подопечных.

— Здравствуйте, вы не подскажете, где мне найти Алексееву?

— Она у нас больше не работает. На прошлой неделе уволилась.

— Ушли ее, по собственному желанию, — усмехнулась вторая воспитательница. — Кому-то очень помешала.

— Клава…

— А что Клава? Хорошая женщина была. Детишек любила. Больше такой заведующей не найдешь. А вы, случаем, не журналист?

— Нет, — соврал на всякий случай Николаев. — А что такое?

— Да тут приходил к ней один. За него ее и уволили. Это…

— Клавка, ну что ты вечно?.. — перебила свою коллегу первая воспитательница. — Хочешь, чтоб и тебя?.. Молодой человек, вы ее не слушайте. Это она так. А если вам нужна Алексеева, то вы можете зайти к ней домой. Она здесь рядом живет. Улица Сенная, дом три, квартира один.

Дома