Он уставился на меня.

– Не поймите меня превратно, – сказал он, – но мне очень хотелось бы поверить вам.

Наконец мы ушли в гиперпространство. Все смогли свободно перемещаться по кораблю и начали подробнее рассказывать о том, что им пришлось пережить.

– Не очень-то приятно, когда говорят, что тебя нужно спасать, – сказала одна из пожилых женщин. – Нам постоянно твердили, что все будет хорошо, что беспокоиться не о чем. Все это лишь напугало меня до смерти.

Девочка, которую звали Ринни, шепнула мне, что эту женщину легко напугать.

Большинство попросту не верили, что, с тех пор как они поднялись на борт «Капеллы», прошло одиннадцать лет. Салли была в ужасе.

– Мой муж думает, что меня уже одиннадцать лет нет в живых, – сказала она. – Скорее всего, он женился на другой.

– Никто не знает наверняка, – попытался утешить ее Алекс. – Но нам известно, что происходило в течение нескольких лет. Пассажирам ничто не угрожает. – Он окинул взглядом остальных. – Если хотите, передайте родственникам, что с вами все в порядке. Мы перешлем сообщения на станцию, как только вернемся в линейное пространство.

Каждый записал хотя бы одно сообщение, даже дети, оставившие послания друзьям, родным и учительнице.

По пути домой мы узнали друг друга достаточно хорошо. Мы обменялись контактами, поговорили о возможной встрече, послушали, как бабушка пытается объяснить детям, что их друзья сделались взрослыми.

– Это вовсе не значит, что они перестанут быть вашими друзьями, – сказала она. – Но многое изменится.

Дети в один голос заявили, что не верят в это.

– Майк никуда не денется.

Мне было их жаль. Я попробовала представить, как теряю всех своих друзей в двенадцатилетнем возрасте, зная при этом, что они где-то рядом, но все-таки не здесь.

Ринни проводила много времени со мной на мостике, удивляясь, почему снаружи так темно и не видно звезд. Она разговаривала с Белль – та мигала огоньками и гудела, вызывая у девочки смех.

– В будущем, – сказала она, – я хочу стать пилотом. Как вы, Чейз.

– Тебе понравится, – ответила я.

К нам присоединился ее брат и тоже выразил желание быть пилотом. Пришел его дед, чтобы забрать мальчика.

– Вы мешаете пилоту, дети, – заявил он. – Оставьте ее в покое.

Конечно, я сидела на мостике лишь потому, что в пассажирском салоне не было места. Из двух остальных пар одна, как выяснилось, впервые отправилась в отпуск за пределы планеты. Оба заверили меня, что, несмотря на все случившееся, они вновь полетят к звездам, как только их жизнь наладится. Другая пара возвращалась на Санусар после путешествия на Землю.

– Нам всегда хотелось ее увидеть, – сказали они.

– И как, оно того стоило? – спросила я.

– Еще бы! – ответила женщина, которую звали Майра. – Это просто невероятно: я увидела все те места, о которых знала из книг. Прекрасная планета.

Мы посмотрели несколько шоу из библиотеки «Белль», пару мюзиклов и несколько комедий. И еще мы играли – вызволили экипаж космической станции, которая падала в атмосферу после столкновения с кометой, сразились со злобными инопланетянами и победили бандитов в пирамиде Ульсы, где нам удалось спасти Золотую жемчужину.

Отчего-то казалось, будто игры стали реальностью, а возвращение в постаревший на одиннадцать лет мир относилось к области фантазий.

Выйдя в линейное пространство, мы оказались примерно в тридцати часах пути от Окраины, которая безмятежно парила в небе впереди вместе с приткнувшейся к ее боку луной. Я сообщила на Скайдек о нашем прибытии и переслала все сообщения.

– Отлично, Чейз, – сказала женщина-связист. – Рада вас слышать. Прошу переслать список всех находящихся на борту вместе с домашними адресами и датами рождения.

Собрав информацию, мы передали ее на станцию. Я спросила, не привез ли кто-нибудь Гейба.

– Сейчас проверю.

– Кто это? – спросил сидевший рядом со мной мальчик Джеймс.

– Дядя Алекса, – ответила я.

– Он тоже был на «Капелле»?

– Да.

– Он будет рад вернуться домой, – улыбнулся Джеймс.

Несколько минут спустя пришел ответ:

– Прошу прощения, Чейз, ничего нет. Но имен пока немного, так что подождите.

Я поблагодарила и отключилась.

– Почему вы не попросили ее сообщить, если он объявится? – спросил Джеймс.

– Вероятно, она завалена подобными просьбами, – ответила я. – Не хочется лишний раз ее утруждать.

Тридцать часов тянулись словно резина. Всем не терпелось оказаться на станции. Скайдек снова вышел на связь:

– Чейз, ваших пассажиров заберут в Маркала-Сити. Мы знаем, что для них это не слишком удобно, но по мере необходимости мы обеспечим дополнительный транспорт. Если они не возражают, мы сообщим их имена и маршрут прессе. Пожалуйста, спросите у них.

Никто не возражал. В течение часа начали поступать входящие сообщения. Родственники радовались, что их близкие целы и невредимы, друзья спрашивали, чем они могут помочь, и предлагали встретиться в терминале. Салли получила сообщение от мужа. Она ничего не рассказала нам, но до конца полета с ее лица не сходила счастливая улыбка.

Коек на корабле не хватало, и спать приходилось по очереди. Бо́льшую часть времени я проводила на мостике, уступив свою каюту двум женщинам без спутников. Взрослые понемногу оставили игры и теперь говорили о том, каким будет их возвращение. Нам задавали множество вопросов. Изменилось ли что-нибудь? Кто теперь президент Конфедерации? Как случилось, что «немые» стали нашими друзьями? Правда ли, что несколько дней назад они прилетали на помощь? (Они все еще отсчитывали время по собственному календарю.)

Зашел разговор о судебном процессе против «Ориона». Что думает Алекс: виновны ли они в чем-нибудь?

– Сомневаюсь, – ответил он. – Никто не мог предвидеть такого.

– Дядюшку Марви все еще показывают по головидению? – спросил Джеймс.

Дядюшка Марви был чрезвычайно популярен десять лет назад, но со сменой поколений меняется и отношение к комедийным актерам. Он потерял свою аудиторию и исчез из виду.

– Не знаете, как дела у «Фантомов»? – поинтересовался кто-то из мужчин.

«Фантомы» представляли Корбин-Сити в Национальной стенобольной лиге. Я не увлекалась этим, но знала, что они известны неловким обращением с мячом.

– Наверное, мало что изменилось, – ответила я.

И так далее.

Наконец корабль подошел к Скайдеку. Нас осторожно ввели на станцию, сообщили, что все рады нашему возвращению, и направили к причалу номер четыре.