меня на ноги, а я вырвалась и побрела прочь. Далеко я бы уйти не смогла, но все-таки удалилась на достаточное расстояние от того хаоса чувств, который порождали во мне его прикосновения. У ручья я присела на плоский валун и глубоко втянула воздух. После стольких дней на вонючем постоялом дворе запах смолы, сосновых иголок и пресной воды очень успокаивал мои мысли. Это был запах свободы, запах моего дома, запах леса Сирбель во всей его величественной красе. Подлеска здесь почти не было, разве что мягкие коврики мха и древние узловатые стволы деревьев, верхушки которых едва ли можно было рассмотреть отсюда. Большинство людей избегали этого сурового и неприветливого леса, поскольку добычу здесь отыскать было сложно, зато самому ею стать – запросто. И все же несмотря на это – или как раз-таки благодаря этому, – мне здесь было так хорошо.

– Как думаешь, рискнет она?

Это был голос Макиза. Хотя говорил он приглушенно, я тут же поняла, что речь обо мне. С того самого момента, как я оставила Ареза, я чувствовала на себе пристальные взгляды его скалла.

– Надеюсь. Небольшая охота улучшила бы настроение Сира, – ответила Заха.

– Не только его настроение. Из-за этой метели мы все оголодали. Нам он разрешает охотиться повсюду, но и ему нужны силы.

– Он ей не доверяет.

– Нам-то он должен доверять.

И вдруг ко мне на колени приземлился мой мешочек с провиантом. Я так испугалась, что чуть не свалилась с камня, на котором устроилась.

– Поешь что-нибудь, – велел Арез.

Зараза! Если бы я не была так поглощена подслушиванием беседы его соратников по скаллу, я бы, наверное, заметила его появление. Сейчас он стоял передо мной, скрестив на груди руки, и разглядывал меня так, будто я головоломка, разгадывать которую у него уже не было ни сил, ни нервов.

– Где именно живет твой отец?

Этот вопрос меня совсем обескуражил. Не то чтобы он не был оправдан, это же я попросила его немного свернуть. Но папкина хижина была совсем недалеко, и я вдруг не на шутку испугалась, что веду свирепых вакаров прямо к нему.

Арез неодобрительно покачал головой.

– Ты всерьез полагаешь, что я наврежу твоему больному отцу?

– Если это принесет тебе выгоду, – пробормотала я, не глядя ему в глаза.

Он тяжело вздохнул и потер затылок. Он выглядел таким несчастным, что я ему невольно посочувствовала. Посочувствовала?! Да с чего мне ему вдруг сочувствовать?! И как будто и этого еще было недостаточно, чтобы смутиться, он неожиданно шагнул ко мне, и я ощутила, как во мне поднимается безумное желание… Мне захотелось, чтобы он обнял меня и заявил, что все, что я услышала о нем перед выездом, – ложь. Вот теперь я окончательно засомневалась в своем здравомыслии. Я поспешно вскочила, чтобы броситься прочь от него, но Арез был быстрее. Не успела я даже обогнуть свой камень, как он уже схватил меня за плечи и развернул к себе. Меня захлестнула паника. Я могла сопротивляться грубой силе, кандалам, насмешкам, но только не тоске по нему.

– Син, послушай меня, пожалуйста!

– Пусти меня! – выплюнула я и попыталась вырваться. Я очень боялась, что его сладкие обещания и прикосновения сделают меня совершенно беспомощной. Этого нельзя было допустить. Я так не хотела снова быть наивной и униженной. Но Арез не желал отступать, пока я в отчаянии не сделала единственное, что могло бы еще меня спасти: я сорвала с его ремня пистолет и направила его ему в сердце.

В этот момент замер весь мир. Остался только Арез. И я. И смерть, стоявшая между нами.

– Назад! – хрипло прошептала я.

Очень медленно он поднял руки и сделал несколько шагов назад.

– Оставьте нас! – тихо потребовал он.

Четыре раза я взволнованно вдохнула и выдохнула, прежде чем поняла, что говорил он это не мне. Ох, черт. Его скалл! Краем глаза я заметила по меньшей мере две темные фигуры с когтями и клинками. Я подавила в себе импульс оглянуться, потому что гораздо б'ольшая опасность смотрела мне сейчас прямо в лицо.

– Тебя тоже касается, Заха! – проговорил Арез, не отводя от меня взгляда. – Убери нож и исчезни!

Вакарка, очевидно, послушалась, потому что через некоторое время напряжение Ареза спало. В его темно-серых глазах сейчас отражалось скорее порицание, нежели беспокойство.

– У тебя рука дрожит, – спокойно заметил он. Хотя пистолет наверняка был заряжен железной пулей, Сир излучал пугающее спокойствие. – Тебе стоит собраться, потому что, если ты не попадешь мне в сердце, я выживу.

Мягкий тон его голоса только усугублял мою дилемму. Я не думала, что когда-нибудь предпочту его высокомерный сарказм, но сейчас я сделала именно это. Я крепче перехватила пистолет.

– Не волнуйся, стреляю я отлично.

Арез улыбнулся.

– Уверена?

Он развел руки широко в стороны и снова шагнул ко мне. Неустрашимый и неудержимый.

– Стоять! – зашипела я.

Арез проигнорировал это предупреждение.

– Вообще должен тебя предупредить, что в отсеке всего одна пуля. Так что надеюсь, ты уже придумала, как сбежишь от моего скалла, когда прикончишь меня.

Ничего я не придумала. И плана у меня никакого не была. Я вытащила оружие, находясь в состоянии аффекта, и теперь пульс стучал в ушах так громко, что я не слышала собственных мыслей.

– Стой на месте! – снова велела я. Напрасно.

– Да я же задачу тебе хочу упростить, Син, – последний шаг. Дуло пистолета теперь упиралось ему в грудь. – Теперь выстрел точно будет смертельным. Ну давай, спускай курок.

Мне показалось, что я чувствую, как бьется сердце Ареза, даже через оружие. И в этот момент я поняла, что не буду стрелять. Даже если бы мы были совсем одни и я могла бы не опасаться последствий. Я не хотела жать на курок. Теперь моя рука действительно начала дрожать. Мгновения сменяли друг друга, пока терпение Ареза наконец не лопнуло. Неодобрительно фыркнув, он разоружил меня, будто пистолет был обычной игрушкой, а я – непослушным ребенком. С мрачным видом он снова заткнул оружие себе за пояс. Потом схватил меня за подбородок.

– Ты уже второй раз угрожаешь моей жизни. Это больше, чем кто-либо мог пережить. Учти, следующая твоя попытка будет иметь последствия.

Во мне поднимался гнев. Я не смогла его застрелить, но это не означало, что я смирилась бы с происходящим. Я сердито оттолкнула его руку.

– Еще раз подойдешь ко мне так близко, и последствия всего мира перестанут иметь для меня всякое значение!

Он плотно сжал губы. У меня не было ощущения, что последнее слово останется за мной, но он вдруг развернулся и направился к своему хиски.

– Я иду на охоту! – заявил он скаллу. – Если Син обратится к кому-то из вас по имени, заставьте ее замолчать.

Не останавливаясь, он расстегнул свой плащ и плавным движением сбросил его с плеч. Из темной