-Вот пусть радуется и гордится, что такого сына воспитала! – закончил разбираться со мной майор.

-А у вас товарищ капитан в роте полный порядок, личный состав занят боевой учебой, - повернулся к капитану майор, ротный хмуро улыбнулся, - все офицеры при солдатах. Вы молодец! Объявляю вам благодарность!

-Служу Советскому Союзу! – отчеканил офицер.

-Только вы не находите, что в такую погоду бегать в резине это слишком? – деликатно заметил начальник штаба.

-Занятие проводится согласно плану боевой учебы, - ротный хотел отстоять свое право продолжать е …ть роту, - план утвержден командиром батальона.

-Такие занятия приказываю отменить, - рассердился майор, - солдатам и без этого достается,

-Есть! Отменить!

-Дисциплина и учебы вещь замечательная, но с солдатами помягче надо быть, - учил служить капитана, майор, - мы все-таки на войне, тут особые условия. Палку перегибать не надо.

Ротный волком смотрел на майора.

-Разрешите отпустить солдата? – спросил капитан.

-Да, идите дальше служить товарищ солдат, - благословил меня майор, - если так, будете продолжать службу, то без правительственной награды вы не останетесь.

Ошалевший я выскочил из офицерского блиндажа.

Ротный писарь, задыхаясь от смеха, дал мне почитать копию рапорта о ночном происшествии.

«00 ч. 30 м. На посты боевого охранения роты напала группа не установленных лиц. После их обнаружения, караульным третьего поста, был произведен предупредительный выстрел вверх. А затем открыт огонь на поражение. В ответ противник открыл беспорядочный огонь из автоматического оружия. Решительными действиями дежурных постов, огонь противника был подавлен. Действия постов были поддержаны беглым артиллерийским огнем соседней батареей САУ 201 мотострелковой дивизии. Противник численность 100-150 человек, понес потери и отступил. Преследование противника ввиду ночного времени, не представлялось возможным. Потерь среди личного состава нет. Копию рапорта командира батареи САУ прилагаю. Командир роты гвардии капитан ***».

Яму я все-таки докопал, только сидеть в ней не пришлось. Занятия в противогазах и резиновых костюмах ОЗК были отменены. Брагу больше не ставили. Все вели трезвый образ жизни. Каждую ночь, через два часа офицеры поочередно проверяли посты. Через неделю роту сменила минометная батарея, а нас опять отправили в горы на боевую операцию, но это совсем другая история.

А благодарственное письмо моя мама получила. И только через десять лет я ей рассказал, об обстоятельствах его получения.

Голос Америки

В начале восьмидесятых годов двадцатого века, «вражеские» радиоголоса, давили как могли, а любители слушали их в обстановке полной конспирации. Я «вражеские» голоса не слушал даже ради музыки, но не по причине высокой сознательности и идейности, а исключительно из равнодушия. Но один раз сам попал в русскую сводку новостей радиостанции «Голос Америки», только инкогнито. Имя мое, также как имена моих товарищей по роте не прозвучали, нас просто обозвали «рашен коммандос».

Тактика действий нашего «горно-копытного» батальона в то время была достаточно простой, мы прочесывали населенные пункты, сидели по наводкам армейской разведки в засадах, а наиболее часто, десантированные с вертолетов, блокировали входы и выходы из горных ущелий, пока мотострелки, или подразделения афганской армии, ловили духов на равнине. Иногда это давало результат, иногда нет. Как говорится, раз на раз не приходится. Но я не собираюсь рассказывать о тактических приемах советского десанта. Мой рассказ о станции «Голос Америки», второй роте, и армейских шуточках.

Нас как обычно с вертолетов выбросили в горы, дело привычное. Мы быстро заняли выход из ущелья, оборудовали позиции, то есть, вырыли окопы, для стрельбы из положения лежа. Замаскировали и усилили брустверы окопов камнями. Командиры боевых групп распределили между бойцами сектора ведения огня, прикинули возможные действия противника, если он пойдет на прорыв. Все десант к бою готов. Ничего особенного, так, военная рутина.

После обустройства временных огневых точек, четверо добровольцев пошли в разведку.

Только не думайте, что мы, пылая усердием, искали душманов. Мы пошли разведывать, где чего можно найти пожрать. Снабжали нас отвратительно. В части на батальонной кухне, предлагали такое ежедневное меню: жиденький супчик с сушеным картофелем и кусками вареного свиного сала; каша из сечки на растительном масле; и компот из червивых сухофруктов, который мы называли мясным бульоном, так как в нем плавали разваренные черви. На операции в качестве сухого пайка выдавали: рыбные консервы «Минтай в масле» часто с истекшим сроком хранения; пакет черных сухарей, и все. Консервы давали из расчета одна двухсотграммовая банка на день. Когда мы очень скромно намекали заместителю командира бригады по тылу, что есть хотим, он разводил руками и отвечал поговоркой: «Десантника, как и волка, ноги кормят». Поэтому вы не удивитесь, если узнаете, что на боевые операции, мы шли как стая голодных волков. Строевые офицеры, которые питались чуть лучше нас, на захват продуктов закрывали глаза, и получали свою долю. Осуждать нас конечно можно, а вот винить, нет. Мы просто хотели есть!

Идем мы четыре разведчика по горам и долам, ищем. И конечно находим, большое поле, полностью усеянное дынями. Великолепными, сочными, сладкими, сытными дынями. Но воины мы были опытные и сначала обследовали район предстоящий боевых действий, чтобы не нарваться на настоящего противника. И не получить вместо дынь, хорошую порцию свинца. Бывали, знаете ли, прецеденты, научены.Коварных душманов, мы не обнаружили, но поле охранял старенький бабай. За противника мы