– Да, – сказал он. – Иногда хорошим людям сдают на руки крапленые карты.

А потом они нарушают закон.

– Судя по интерьеру его дома, Готтман был завзятым игроком, – сказала Джейн. – Шахматные доски, компьютерные игры. Головоломки. Сценарии новых реалити-шоу, так и не запущенных в производство. Его книжные полки свидетельствуют о том, что он испытывал особенный интерес к племенной и групповой психологии и к старинным загадкам, подлинным преступлениям.

– Значит, вы полагаете, что это была его идея? – спросил Мэйсон. – Это был тщательно разработанный план – сценарий с открытым финалом, – предлагавший нечто привлекательное для каждого из причастных к смерти Эзикиела Маршалла. Заманить их в уединенное место, отрезать от цивилизации и перебить одного за другим?

– Это согласуется с известными сведениями о Готтмане, – сказала Джейн. – И Стелла Дагер прельстилась этой схемой и последовала его сценарию, несмотря на то, что Готтман умер от рака несколько месяцев назад.

– И это согласуется с некоторыми вещами, обнаруженными в доме, – поддержал ее Филдинг. – Книга Агаты Кристи, расположенная рядом с шахматной доской. Обезглавленные шахматные фигурки. Портрет дочери Кэти Колбурн в комнате наверху.

– Типичный Готтман, – сказала Джейн. – Особенно если вы посмотрите на его сценарии для реалити-шоу. Он был эксцентриком, старым голливудским чудаком с миллионами долларов в кармане. Его последний партнер называл Готтмана творческим гением, который находился в «интересных» отношениях с реальностью. Человеком, верившим в то, что он может лепить и создавать новые истины в окружающем мире. А Стелла Дагер имела хрупкую психику. Она нуждалась в его понимании, в чувстве общности, когда они замышляли план возмездия. Она нуждалась в человеке, который мог бы избавить ее от комплекса вины. – Джейн помедлила и добавила: – Стелла Дагер нуждалась в любви. Это одно из главных человеческих побуждений, основная психологическая мотивация. Моя догадка состоит в том, что это были отношения по образцу взаимозависимости. Возможно, с самого начала Стелла Дагер не имела намерения идти до конца. Она лишь потакала планам Готтмана. Но его роковой диагноз и смерть единственного близкого друга могли послужить спусковым крючком, побудившим ее к действию. В память о Готтмане. Она потеряла последнего доброго друга, или даже единственного друга, и ей больше нечего было терять. Это было что-то вроде жизненного эндшпиля.

Джейн подошла к доске и пожевала нижнюю губу.

– Но, по-моему, тут есть неувязка, – она указала на посмертную фотографию тела Кэти Колбурн с высунутым языком, сделанную в морге. – И вот здесь, – она постучала по фотографии тела Берта Кундеры и повернулась к ним.

– Мясницкий тесак в затылке этого мужчины? Смотреть в глаза матери маленького ребенка перед тем, как повесить ее? Дважды воткнуть нож в шею Джекки Блант? – она покачала головой. – Это слишком дикая и кровавая история. Чрезмерное насилие. Судя по моей психологической оценке Стеллы Дагер, это не соответствует ее образу действий.

– Несмотря на показания Деборы Стронг? – спросил Мэйсон.

Джейн поджала губы и нахмурилась.

– Я могу понять, что Стелла Дагер отравила Дэна Уитлока морепродуктами. И теперь у нас есть запись камеры безопасности из отеля «Тандерберд», где видно, как Стелла подменила тарелку с едой перед входом в номер Уитлока, прежде чем постучаться в дверь и передать заказ.

– И у нас есть хронологические отметки, доказывающие, что Стелла Дагер передала тарелку с отравой незадолго до встречи с остальными членами экскурсионной группы на причале для гидроплана, – сказал Филдинг.

– По заключению патологоанатома, причиной смерти Уитлока был анафилактический шок от аллергенов, которые содержались в морепродуктах, – добавил Мэйсон. – Сотрудники отеля утверждают, что они не клали никаких морепродуктов в омлет, заказанный Уитлоком на завтрак.

– Если Стелла Дагер отравила Дэна Уитлока, то отравление доктора Стивена Бодена ядовитыми грибами согласуется с ее modus operandi, – Джейн кивнула. – В целом отравление как способ убийства больше свойственно женщинам. Насилие встречается реже.

Слова Деборы Стронг эхом отзывались в голове Мэйсона.

«В лицо… она выстрелила ему прямо в лицо. А потом в грудь. Натан стал отползать подальше от нее; он сидел прямо у костра. Тогда она застрелила и его… Моника побежала в лес. Пока она спотыкалась и кричала, Стелла выстрелила ей в спину. Она упала…»

– Значит, вы считаете, что Дебора Стронг лжет насчет роли Стеллы в других убийствах? – спросил он полицейского психолога.

– Показания Деборы Стронг не согласуются с моим психологическим профилем Стеллы Дагер, – осторожно ответила она. – Убить человека, когда стоишь лицом к лицу, гораздо труднее, чем думают многие. В контексте биологического вида мы чаще всего сражаемся друг с другом ради господства и сохранения иерархии. Это значит, что когда противник просит пощады, то схватка прекращается. Сходный образ действий наблюдается у большинства видов. Мы решаем разногласия по вопросу о старшинстве с помощью насилия, но стараемся не прибегать к убийству, так как это способствует выживанию вида в целом. Даже солдат нужно обучать и специально готовить, чтобы они могли убивать других людей. Это неестественное поведение для большинства из нас, и хотя оно может быть воспитано, но взимает тяжелую психологическую дань.

Какое-то время она молча рассматривала фотографии мертвых тел.

– Убивать с помощью ножа особенно трудно в психологическом смысле, – тихо продолжала она. – Это требует больших усилий, особенно если человек не находится в ярости и его чувства не преодолевают логическую функцию мозга. Это грязная работа.

Мэйсон изучал большой снимок Деборы Стронг.

– Значит, если Стелла Дагер не убивала Натана Макнила, Стивена Бодена и Монику Макнил выстрелами из ружья, то она определенно не убивала Джекки Блант, Берта Кундеру или Кэти Колбурн, – наконец сказал он. – Если исходить из того, что в лесу не было другого человека, который выслеживал и убивал их, то… – Он повернулся к коллегам.

– То остается Дебора Стронг, – заключил Филдинг.

– И она отчаянно пытается скрыть правду о своем прошлом, – добавила Джейн. – Также весьма вероятно, что ей уже приходилось убивать, если вспомнить обстоятельства гибели ее брата. Она с детства научилась метать топорик, и для нее было более естественно взять мясницкий тесак и метнуть его кому-то в затылок. Она была наркоманкой и занималась организованной проституцией, а этот бизнес тесно связан с насилием. Деборе Стронг приходилось делать суровый выбор ради выживания. Она хотела выжить и до сих пор нуждается в этом. Я не вижу в характере Стеллы такого страстного стремления к выживанию. – Она помедлила, остановив взгляд сначала на Филдинге, потом на Мэйсоне. – А в стихотворении сказано, что остаться может только один. Должно быть, Дебора сразу же уловила суть «игры»; она поняла, что происходит, и повернула ситуацию в свою пользу. Она делала все возможное, чтобы перехитрить остальных, переиграть… и в конце концов убить их. Пока не осталась только она.